Пиздоглазый спермоглот, сын пиздоглазой шалавы : НА ТЛЕЮЩЕМ УГОЛЬКЕ

Бросать курить легко, я много раз это делал
Анонимный курильщик

- Черт возьми, в последнее время мне вообще перестало везти с бабами! Ты не поверишь, совсем недавно со мной такой случай приключился! Пришел домой к одной красотке, ну, ты понимаешь, мы хотели перепихнуться. А тут ее отец приперся, козел старый, короче, пришлось мне играть роль репетитора по математики. А, каково? Ты видишь меня учителем?
Вот, он сидит прямо передо мной, довольный, словно наебавшийся вволю кобель. Ну, какой на хер из него учитель? Волосы взъерошены, зубы желтые, все 26 штук, волосы жиденькие, ростом прямо мне до жопы. Да ладно, к чертям собачьим все эти физиологические нюансы, главное, он туп как барабан. Не стоит сомневаться, что он выдумал эту легенду просто так, от делать нечего. И сейчас мне загоняет ее с целью задушить скуку, так, ради чистого прикола.
Я зазевал, мне все равно не интересно. Терпеть не могу торчков, а он такой чуть ли не с самого рождения. Его мама была прирожденной джанки, а пахан банковал дурью еще с пеленок. Короче, сам бог велел этому типу податься в наркоманы, рожден только для этого.
- Слушай, - говорю ему я, - кончай бабий базар. Говори по существу, этот хмырь не подведет? На него можно положиться?
- Конечно! – возопил большеголовый свин, размахивая своими лапами. – Он наш парень, толковый, знает что почем!
Нет, я не верю этому засранцу. Я вообще никому не верю. Когда я смотрю на него, меня подташнивает, хочется блевануть на его голубою рубашку, измазать его соплями. Вот, до такой степени он меня нервирует. Кстати, его зовут Гонджа. Он славится на всю округу своей патологической жадностью, такой же скаредный, как и моя клыкастая бабушка, царствие ей небесное. Он знаменит тем, что однажды во время решающей баскетбольной игры между дворовыми клубами, забросил в самый последний момент мяч в корзину собственной же команды. Говорят, Мишка&Ко после этого позора отпинали его по полной программе, после чего заставили голышом пройти по всему проспекту до самого моста.
- Однажды во время ограбления зоопарка, ему прострелили задницу, с тех пор его все называют Решето. – Он принялся чесаться, при этом одновременно морща лоб и моргая глазенками.
- Да?! А я думал это фамилия у него такая. – Промолвил я слегка удивленным тоном, тут же щелкая пальцами официанту, проходившему мимо. – Гарсон, мы уже целых десять минут здесь мучаемся в ожидании кофе и сосисок с яйцами!
- Минуточку, сейчас все будет готово. – Кивнул он, забрасывая за плечо полотенце, удалился в соседнюю комнату. Несколько парней из обслуживающего персонала шушукались и посмеивались в сторонке, у самого входа в забегаловку. На всех специальная форма, фирменные кепочки и прикрепленные к карманам бейджи с именами. У одного написано черными печатными буквами - Дмитрий.
- Нет, - говорит мне он, почесывая свою грязную шею, - это его погоняло, ну, я имею в виду кличка.
За самым ближайшим столиком сидит усатый толстяк с какой-то турчанкой, она кормит его прямо с ложки, глядит на него ласковым взглядом и подносит к его огромному рту куски жаренной индейки. Он с аппетитом уплетает преподносимое, он чемпион, мать его так.
- Вот черт, - присвистнул мой пустоголовый приятель. – Это же надо быть таким жирным! В него целая президентская гвардия вместится! Нет, две бригады внутренних войск и авиационный полк в придачу!
Я терпеливо объясняю ему, что толстячок, должно быть, не виноват в этом. Ведь известно, что зачастую люди начинают страдать от избыточного веса не из-за переедания, как заблуждается большинство обывателей, а из-за специфического строения организма самого индивида. Предрасположенность к полноте, вот что это такое.
У меня отличное зрение. У второго разносчика заказов имя - Константин. Челка, пушок на губах, явный студент какого-нибудь частного университета. В свободное от учебы время подрабатывает, салага.
- И все равно, мне толстые не нравятся! – выпалил гаденыш, чеша затылок; я вижу неисчислимое количество медленно опускающейся на стол перхоти, она сыпется прямо с его башки. Урод не пользуется дегтярным мылом.
- Слушай, тебя никто не просит их любить! Оставь в покое жирдяя, вон, смотри, какой-то скелет нам несет долгожданный обед.
В это время скелет уже подошел к нам вплотную, улыбается, словно педик, желающий сняться. Видал я таких чудиков, в моей школе был один «голубь». Брал в рот и при этом еще башлял. У него к тому же из пасти воняло, жуть, даже если сейчас вспомнить. Ночью в комнате общежития выстраивалась многочисленная очередь из тех, кто хотел засунуть свой конец в рот вшивому вафлисту. А по утрам в парке у пруда стоят кучки гомиков полуголые с заспанными физиономиями, стоят и дрочат на бегущих спортсменов. Ранним утром в парке делают пробежку многие ребятки, ведущие здоровый образ жизни. А гомосексуалисты стоят в бесстыжей куче и мастурбируют. Вот бы их всех заснять на камеру, а потом спихнуть видеокассету каким-нибудь лохам с крутых районов. Вообще-то я к «голубым» отношусь довольно-таки нейтрально, мне посрать на них, я не гомофоб. Но терпеть не могу, когда ко мне начинают приставать. За себя не ручаюсь, ежели обидят, то обязательно врежу по роже. Был один тип по прозвищу Вьетнамчик. Так вот, как-то раз этот хмырь нализался в сиську и начал упрашивать сделать ему минет. Не долго раздумывая, я стукнул ему по роже бутылкой с белым вином, к счастью, она не разбилась. Нас растащили в разные стороны, а он все сопротивлялся и кричал «Козлы! Супротив Вьетнамчика поперли? Да я вас всех раком да вагончиками!».
Скелет с отчеканенной аккуратностью ставит на стол тарелки с едой, стаканы с крепким кофе, сахар и прочее. У скелета русые волосы, большие крепкие зубы. На бейдже виднеется имя – Эдуард.
- Вон, видишь того молодого пижона, который сидит за стойкой? – спросил меня король перхоти, растирая красную шею своей мозолистой рукой.
- Где? – спросил я, т.к. никак не мог понять, кого он имел в виду. Там была хуева куча прилизанных и разодетых чудил, и все бы с легкостью сошли за пижонов.
- Да вон, сидит с какой-то худосочной мымрой. Вон, сейчас он как раз зевает, будто сонный бегемот из южной Африки.
- Стоп! Это случайно не тот парень, чья теща на прошлые Рождественские каникулы умерла от рака шейной матки?
- Ба! Да, это он самый! Шельмец, у которого всегда стоит на иконы! По вечерам он сидит со своей старушкой и играет в го и домино. Его мама слушает Оззи Осборна и танцует с плюшевым медвежонком.
- Слушай, а это случаем не он попал в больницу прошлогодним летом с диагнозом «инфаркт миокарда» и с окровавленным членом, застрявшим в кухонном комбайне?
- Ой, и точно он, паршивец этакий! В детстве соседские ребятишки снимали с него штаны и надевали на голову кастрюлю. Вот было смеху-то! А еще он не моет уши.
Разговор шел про одного забавного зеленоглазого типуса с вьющимися волосами, он был и вправду смешон. Мы не знали, кто он такой, но это в принципе не играло никакой роли. Гонджа всегда любил прикалываться над незнакомцами таким вот безобидным способом. Сидеть и обсуждать какого-нибудь придурка, придумывать всякие небылицы. Пожалуй, это самое выдающееся, что успел сделать за всю свою паршивую жизнь этот малый.
Гонджа – специалист по таблеткам и стероидам. Он живет в подвале, который оборудовал под собственный бункер. Главные его враги не налоговая инспекция, не санитары из психиатрической лечебницы и даже не вездесущие менты, а крысы и тараканы, которыми его сырая вонючая обитель буквально кишит. Я мысленно представляю, как воинствующий Гонджа каждое сраное утро начинает свою жизнь (для него она начинается часиков этак в двенадцать) с полномасштабной битвой против пищащих грызунов в том идиотском бункере. Там не жить надо, сказал один мой кореш, там можно только людей мучить. Настоящий клоповник, гадюшник, цитадель паразитов. Гонджа – истинный владыка переносчиков энцефалита и бубонной чумы.
У него вся морда в прыщах, но я в принципе не обращаю на это никакого внимания.
Говорят, сначала – яйцо, потом – личинка, затем – нимфа, а уже на последующем этапе созревает имаго. Паразитов уничтожают с помощью эфира, дегтя, креазола, карболовой кислоты, хлороформа, также не возбраняется применять 96-процентный спирт или же 10-процентный раствор салициловой кислоты. Клещи проникают в организм: при телесном контакте с больным, через белье и предметы домашнего обихода, через предметы ухода за животными. Поражаются: веки и ресницы, лицо, ушные раковины и слуховые проходы, область грудных желез и гениталии.
Гонджа – пророк паразитов, разносчик заразы, возбудитель паразитарных недугов, крушитель еще пока целых человеческих судеб.
Основные экзогенные факторы реактивации: воздействие высокой температуры, инсоляция, повышенный радиационный фон, загрязненная окружающая среда, неблагоприятные условия проживания и профессиональной деятельности. Эндогенные: психологические стрессы, наличие очагов фокальной инфекции, не корригированная аметропия, заболевания сосудистой, нервной, эндокринной систем, а также желудочно-кишечного тракта и печени. Помимо этого – ослабление иммунной системы, дисбаланс в обмене веществ и чрезмерная сенсибилизация организма.
- Тот самый парнишка, чья сестра вышла замуж за ямайского хоккеиста, а братишка переел в лесу magic mushrooms и теперь питается только через трубку. Кстати, он участвовал в одной скандальной передачке типа «Окон» с Нагиевым. Его жена сущая вампирша, а соседи – фашисты, презирающие анашу и восхваляющие алкоголь… - Все, теперь Гонджу не остановить, теперь уже никому не удастся этого сделать.
Гонджа – заводной глашатай. У него пятна под глазами и десна постоянно кровоточат, а еще наш бедняга шаг за шагом лысеет. Алопеция, черт ее побери.
- Это все от нервов, - отмазывается он, впиваясь гнилыми зубками в сочную сосиску.
- Заткнись. – Говорю я ему.
Мне уже вторую неделю задерживают заработную плату, поэтому приходится немного подворовывать в продуктовых магазинчиках. Это, между прочим, довольно таки выгодное занятие. Представьте себе, человек заходит в магазин, крадет блок шоколадных батончиков «Twix» или там, «Nuts», и тут же для отвода глаз и лишних подозрений покупает полтора литра газированной воды. Выгодно, блин.
Заходишь и приобретаешь фасоль для того, чтобы украсть мыло и зубную пасту. Посещаешь «Асторию», чтобы купить йодированную соль и умыкнуть килограмм чесночной колбасы. Вползаешь в душное помещение круглосуточной лавки «Хозяюшка», чтобы потратиться на пиво и при этом спереть две бутылки портвейна, и… пожалуй, еще три баночки пива.
Лучше стащить лишнюю коробку спичек, вещает вездесущий Гонджа, нежели потом тратить на нее свои же деньжата. Воровство – вот, к чему приучает улица. Коррупция – вот, чему учит школа.
Горячий кофе обжигает мои потрескавшиеся толстые губы, столик слишком маленький для такого редкостного великана, как я. Мне очень и очень неудобно, даже ноги некуда разместить.
Я уже почти сыт, а мой сосед до сих пор страдает от чувства легкого голода. Тушеная говядина с макаронами. Он ест как минимум 5 раз в день. Антрекот с яйцом и рисом. Перед сном обязательно перекусит, да и к тому же у него ужасно вредная привычка жрать всухомятку. Шницель с гречневой кашей. Он не закрывает шторы на ночь, у него их попросту нет. Салат из белокочанной капусты. По четвергам его можно найти только за городом, на заброшенном стрельбище, он играет в бейсбол с местными героинщиками-энтузиастами прямо около свалки. Рыба в маринаде и гуляш с отварными овощами. В прошлый раз нас чуть не сцапала нагрянувшая милиция, нам удалось чудом слинять через канализационные тоннели. Пудинг из запеченного творога. Мне нравится когда валит снег, а я и моя малышка нежимся в теплой постели. Рагу и ромштекс с гречневой кашей. Я меняю девочек как перчатки, или нет, как презервативы. Бифштекс с мелко накрошенными гусиными яйцами.
Люди с удовольствием пережевывают своими зубами и деснами омлет с репчатым луком, который им подал официант, страдающий туберкулезной волчанкой. Мы едим печень в сметане, принесенную гарсоном, носителем брюшного тифа. Ячневая каша с сыром, а повар болеет сальмонеллезом. Свекла маринованная с зеленым горошком – дизентерия или болезнь Боткина.
Тефтели с вермишелью и рыбное филе – в полость рта проникают сифилис и острая гонорея. Сельдь, сухофрукты и свежие ягоды – в наш пищевод попадают острицы и карликовые цепни. Для полного счастья следует добавить чесотку, фавус и стригущий лишай. Мы едим в ресторанах, и никто из нас не застрахован от гноеродных стафилококков, вызывающих острые пищевые интоксикации. Работники кухни и столовой – наши непризнанные ангелы смерти.
Я и Гонджа ждем Алекса. Прошло уже более часа, как тот исчез с поля зрения в сторону табачной лавки. Алекс безбашенный тип с глазами монгола, у него нет принципов, он моральный урод. Это он изнасиловал подругу своего кореша, а того избил до потери сознания. Это Алекс набухался на 1-е мая и залез на крышу многоэтажного дома, где устроил настоящий погром, сбрасывал вниз на пешеходов спутниковые антенны и какие-то куски кирпичей. В результате, он отсидел 15 суток в местном опорном пункте, а затем на правонарушителя наложили штраф в размере полутора тысяч рублей. Алекс – специалист по вскрытию дверных замков, у него за спиной целых две ходки. Первый срок он отмотал за угон автомобиля, а второй ему преподнесли за избиение участкового, причем после этого его отправили в местный психиатрический изолятор, где он прокуковал порядка двух лет. Не так давно его выпустили на свободу, под мамину расписку. Якобы он уже выздоровел, а значит, угрозы обществу не несет. Но мы то прекрасно знаем, что старик Алекс до сих пор болен, у него нет мозгов, скорее всего, они вытекли, когда мама нечаянно уронила своего малыша на пол. Да и что знают те профессора, которым на все наплевать? Да они сами, малость, не в себе! У них шариков в башке не хватает, они там все идиоты и психи! Сумасшедших людей доводят до истерии, до состояния ужаснейшего. Там не лечат, там убивают. В психушках.
Алекс говорил, что медицинский персонал постоянно издевался над несчастными пациентами. Ночью от скуки охранники потешались над беднягами. «Вспышка слева!» - и пациенты падают на живот, ползут от одной стены к другой. «Вспышка справа!» - пациенты на корточках ковыляют вдоль коридора до самого конца здания. «Газовая атака!» - пациенты надевают на голову противогазы, бегают по лестнице, с первого этажа до пятого, с пятого до первого, и так по 2-3 часа без перерыва. Имели там место и сексуальные измывательства, женщинам вгоняли во влагалище бильярдные шары, мужики лизали друг другу задницы.
- Только я никому не лизал, - откровенничает Алекс, руки в карманах, постоянная дурацкая привычка держать их там, будто кто-нибудь их у него оторвет. Гонджа говорит, что тот держит их там, потому что так удобно дрочить. Гонджа заявляет, что будучи преподавателем, Чикатило постоянно прятал руки в карманах брюк. Об этом он прочитал в газете, в желтой прессе. На самом деле Гонджа не знает и половину русского алфавита.
Кто там только не лежал, в палате Алекса. И флибустьер, и последователь идей марксизма, и Черчилль, и милиционер, и три Наполеона, и даже сам Алекс. Мальчики, изображавшие из себя гоночные автомобили. Нимфоманки из женского корпуса, трахающиеся со всеми подряд, пихающие в свою промежность всякие там ложки и даже острые предметы, ну, типа заточек и другого дерьма.
Корсаковский психоз и алкогольный делирий. Алекс вспоминает фенобарбитал, кордиамин, унитиол и левомепромазин. А также большие дозы никотиновой кислоты и ноотропила. Маниакально-депрессивный психоз. Пациентам пихают в глотку таблетки аминазина, а если пациент оказывает сильное сопротивление, то в ход идут растяжки и дубинки санитаров; внутримышечно вводят тизерцин, примерно по 75 мг. в сутки, а при бессоннице назначают неулептил, ровно по 10 грамм на ночь. Олигофрения, делящаяся на идиотию, имбецильность и дебильность. Там встречались больные, которым было на все глубоко посрать, Алекс называет их «улитками», они слабо реагируют на окружающее, не могут ходить и стоять, не умеют самостоятельно одеваться, беспомощны, требуют особого ухода и надзора. У них вечно текут слюни, у них у всех физиономии, как у тибетских монахов, невинно-коровьи. Смиренные, как кучка кровных братьев-педиков, сидят и безмолствуют, хотя нет, самые прогрессивные еще способны мычать. Там был один имбецил, рассказывает довольный Алекс, звали его в шутку бог Анус. Он был очень полезным существом во всей этой дурхате, существом, потому что слабо соображал. Алекс и несколько толковых пациентов постоянно подтрунивали и шутили над этим дурачком. Он был недоразвитым созданием, мог кушать прямо с пола, охотно пытался исполнять приказы, пусть даже самые неисполнимые и нелепые. Всегда повторял фразы: такие несложные как «Я – жопа», «Мы – все жопы, но, я, главная жопа» или типа «Я хочу на горшок». Опухоли головного мозга и пресенильные психозы. Здесь врачи не обходятся без кокарбоксилазы и капельного вливания 5%-го раствора глюкозы. Антидепрессивная терапия при помощи амитриптилина и мелипрамина. Прогрессивный паралич, психопатия, кататоническая форма шизофрении. В бой идет тяжелая артиллерия в виде нейролептиков и антидепрессантов. Самые буйные лежали отдельно, их отправляли в боксы, перекрытые корпуса, куда вход был строго по пропускам. Там всегда бушевали животный рев и неумолимые стенания. Поговаривали, будто туда отправляли и совсем здоровых ребяток, ну, политических и всяких таких неугодных властям личностей. После специальной шоковой обработки, пациент становится похожим на кусок живого мяса, от которого нет уже никакой пользы. Он слюнявит, вся одежда в слюнных выделениях, мочится и производит процесс дефекации прямо под себя, не реагирует на окружающие изменения и звуки, постоянно потеет и дрожит, будто у него озноб. Там был один бесперспективный оригинал, который вообще ни хрена не соображает, мажет своим же говном стены, кидает свои какашки в сотрудников охраны и вообще во всех, кто движется и разговаривает, но и себя не обделяет, себя тоже мажет фекалиями. Поэтому его стараются всегда держать связанным смирительной рубашкой. Вот, такие вот нравы царят в лечебницах, у нас прямо в тот вечер челюсти так и отпали, когда слушали нашего Алекса. И это правда, мы оказались в глубоком шоке от рассказанного, несмотря на то, что Алекс мог и приврать.
Я вытащил из кармана пачку сигарет «Ява», прикурил. Красноречиво лежащая на столе оранжевая пепельница успокаивает - «Здесь курить разрешено». И я курю, немножко балуюсь дымом, играю этим сизым дымом. Гонджа попросил у меня сигаретку, я великодушно протянул, но не преминул вставить: «Свои надо иметь, голодранец», на что тот противно осклабился и тут же бесстыдно попросил у меня зажигалку.
Честно признаться, я вырос на сигаретах. Начал курить так рано, что уже и не помню, сколько мне тогда было лет. По-моему, двенадцать. Да, точно, двенадцать. В таком возрасте мальчишкам всегда хочется выделиться на фоне других сверстников. Им жаждется показать всему обществу свою взрослость, свою принадлежность к созревшим мужчинам, которые дымят за баранкой автомобиля или же у стойки бара. В фильмах я всегда видел крутых парней с сигаретой во рту, в солнцезащитных очках, в кожаной куртке, а также с брелком и ключами от модной тачки. И мне, нагловатому щеглу все хотелось оказаться на месте этих блатных парней. Мой мозг фиксировал всю картину, и самым первым доступным шагом к таким героям я видел через сигареты. Но было бы ошибочным считать, что начал дымить только из-за каких-то американских фильмов про ковбоев и гангстеров. Нет, просто в школе был один авторитетный пацан по прозвищу Князь, он был чуть старше меня, но мы учились в одном классе. Он мне сразу понравился, но только с ним подружившись, я сразу же забил на учебу, мы стали с ним прогуливать вместе, просиживая уроки в кинотеатрах или отсиживаясь в обшарпанных подъездах. Мы перекидывались с ним в картишки, иногда занимались дерзким гоп-стопом, ловили всяких лохов и «белых воротничков» и снимали с них «лаве», ну, я имею в виду money. И именно он, стервец чертов, научил меня курить, вернее, я сам захотел попробовать. Очень это выглядело круто, по крайней мере, мне тогда так казалось. Сначала мы курили тайком, в этом скрывалась какая-то таинственная романтика, проникновенная и мальчишеская. Казалось, в этом и был основной смысл курить, - курить только втихомолку. Помнится, как мы тщательно и методично бродили по городу в поисках нового надежного места для курения, где нас уже никто не сможет накрыть, т.е. увидеть, поймать с поличным. Я и мой дружбан всегда прятались в подворотне, там мы чувствовали себя довольно вольготно, потому что было тихо и никто чужой не тревожил. Мы могли сидеть там часами, пока в школе шли всякие идиотские и нам ненужные школьные занятия. Иногда к нам присоединялись всякие чуваки с нашего или же с параллельных классов. Мы заколачивали друг другу интересные байки, заключали всякие пустяковые пари и курили, такие мужественные и сплоченные.
Я жил в небогатой семье и поэтому постоянно стрелял сигаретки, т.к. жуть как хотелось курить. Я сам не заметил того, как пристрастился к этой вредной пагубной привычке. Мне думалось, что это вполне нормальный процесс, что все, или хотя бы многие через это прошли. В общем, бабок у меня не шуршало, а посему мне приходилось выпрашивать у прохожих. Ох, как я не любил это дело, ходить и просить у каждого встречного мудака закурить! У них никогда не было сигарет, либо они не курили, либо их жаба душила заделиться со мной табачным сокровищем. И я их понимал, всех тех засранцев, у которых спрашивал невинным почти всегда умоляющим голосом прокаженного неудачника «Извините, у вас закурить не будет?». Жалостливый тон – это залог победы. Пусть они почувствуют себя королями, благородными рыцарями, надо вселить в их души уверенность в собственной необходимости и превосходстве, пускай тешат свое самолюбие. А мне же от них нужно было совсем немногое – одна сигаретка, ну хорошо, парочка, но не более того. Я знал меру, ведь от добродушия до крайнего презрения всего лишь один лилипутский шажок. Я играл на человеческих эмоциях, я изучил психологию прохожего, хотя мои методы выпрашивания и не всегда отлично срабатывали. Просто я играл наобум, или пан или пропал, так я считал.
Так бывало, что попадались такие классные сигареты с невероятно крепким табаком, что меня бомбило прямо на месте. Один кон я и Князь скурили по паре сигарет синего «Sovereign», сейчас даже трудно вспомнить, откуда он в тот раз их достал. Единственное, что до сих пор хранится в моей памяти, так это то, что нас реально зацепило, нас попросту раскумарило, мы ловили безумный кайф на раскаленном валуне под слепящим июльским солнцем. Да, расслабились мы тогда здорово, поболтались по центру города допоздна, выпили несколько бутылочек холодного пива и разъехались по домам.
Когда меня летом родители отправляли в деревню к старичью, то мне и там не приходилось скучать. Я пас быков, купался в речке, подглядывал за голожопыми девчатами, воровал с ватагой местных хулиганов в соседских садах недоспелые яблоки и сливы. Один раз мы залезли в сад к тамошнему еврейскому богатею, у него росли вкусненькие груши, вот, мы и решили полакомиться. Среди нас был мальчишка, который был очень толстым, ну, прямо как мыльный пузырь, или нет, как мешок с песком. Ходит в развалочку, вызывающе шевеля своими выпирающими булками. Я уже и не помню как его там звали, но толще его в деревне почти никого не было, разве что жирная свинья в Федькином хлеву. И вот, я к чему клоню, седой старикан сторож, который охранял за гроши сад буржуя, заметил воровство и кинулся нас ловить, вот была потом потеха! Мы все залезли на высоченный забор, а этот мастодонт так и не сумел поднять свою много-килограммовую задницу, поэтому злобный старик и схватил его за ухо. Ох уж он его и отодрал, до сих пор свист прутьев стоит в моих ушах! Мне даже стало жаль того бедняжку, он верещал словно поросенок во время колки. Мы сидели на ветках, ели мягкие сочные груши и весело подшучивали над жертвой сторожа, подбадривали малыша. Потом он долго не появлялся на улице, по-моему, месяца два, говорят, он даже сидеть не мог, ведь у него после того случая буквально вся жопа отвисла.
А с телками мне в принципе везло, но конечно, не так как хотелось бы, но все же кое-какие подвижки на этом фронте у меня имелись. Так, мне удалось засосать в первый же вечер свидания местную красавицу Лизу, это случилось в канун моего дня рождения, вот, я и решил сделать себе такой небольшой пикантный подарок. Она нисколько не сопротивлялась, это меня даже несколько насторожило. Когда я у малышки спросил, когда мы наконец-то будем трахаться, она рассмеялась и издевательски спросила:
- А у тебя-то хоть стоит? Есть в трусах что-нибудь внушительное?
- А как же, я между прочим уже не девственник! – вскрикнул я, уязвленный ее насмешливостью.
- Предохраняться будем?
- Я предусмотрительный. – С этими словами вытащил из глубокого кармана рубашки цветную пачку с кондомами. Она с легкостью стянула с себя платье, я даже чуточку опешил от столь быстрого разворота событий, бросив одежду на траву, прикоснулась своей ладонью к бархатистой груди и поманила к себе:
- Ну же, потрогай!
На следующий день мне пришлось совсем худо. Оказалось, что у этой девчонки был парень, ну, какой-то местный обормот-переросток. Он подозвал меня, когда мы с пацанами дразнили умственно отсталого Степана, стягивали с него штаны, а его самого валяли в пыли. Я стоял около столба, когда подбежал рябой мальчишка и передал мне, что мол, ее хахаль хочет со мной серьезно погуторить. Итак, я шмыгнул носом, набрался храбрости и подошел,… подошел вплотную. Это был детина приличного роста и впечатляющей комплекции, он потирал кулаки и молча сопел, на голове растянутая кепка с «фирменной» надписью «Adiads».
- Привет! – улыбнулся я виновато, мне страшно хотелось испариться. Я мысленно сравнил наши физиологические данные и понял одно – мне крышка. Это был настоящий шкаф, а я по сравнению с ним плюгавенький ирод, которому, кстати, есть что в намечающей драчке терять.
- Это тебя зовут Игорь? – спросил он, нарочито стряпая суровое выражение лица.
- Нет. – Замотал головой, т.к. очень сильно разволновался. – Ме… Меня… М-ме…
- Ты что, овца что ли? – спросил он, грозно насупившись.
- Мое имя Венечка! – выпалил я сущий вздор, вернее, только я знал, что это полный обман, а тот индюк с ходу поверил.
Тут как назло по близости оказался соседский пятилетний сопливый хуетряс с дефицитом цельных зубов, гигантскими очками астронома и канапушками по всей ехидной физиономии. Он пропищал, показывая на меня своим грязным искривленным пальцем, словно фантастическое убожество с тоненькой лапкой: «Он врет, его зовут Игорь! И еще он мне обещал показать дохлую крысу!».
Бац! И вот, я отправлен в нокдаун. Мне первый раз надавали по роже из-за какой-то чертовой шлюхи, которая сама захотела раздвинуть передо мной свои ножки. Я даже не успел ему объяснить, что она сама дала, и что ему следовало бы в первую очередь спросить с нее. Но сдается мне, что он все равно бы не вник в суть дела, он беспощадно изорвал на мне синтетическую рубаху, разбил мой нос в кровь. Напоследок пнул мне прямо по животу, отчего я мгновенно свернулся в калачик. На зубах пыль и песок, противно. Вскоре меня подняли на ноги мои дружки, принесли воды попить. Я еле как уселся на выкорчеванный пень, валявшийся у бурьяна. Из носа по-прежнему обильное кровотечение. Закурил.
Меня уволили с работы, где мне приходилось постоянно мыть в кипятке гигантского размера казаны и кастрюли. Я закуривал. Мне инкриминировали незаконное хранение наркотиков, следователь грозился бросить под суд, от злости плюясь в плевательницу, дергая свой галстук и размахивая липовым уголовным делом. Я нервничал и закуривал. Однажды рядом со мной произошло дерзкое убийство, молодой коммерсант был застрелен прямо около пункта обмена валюты. Я усмехнулся, прищурил глазки и подкурил сигарету. Меня обижали. Я снова закуривал. На меня подавали гражданский иск. Я вытаскивал из пачки очередную табачную палочку. В мой дом врывались пьяные в стельку скинхеды. А я все также курил.
- Если бы я знал, что вы такие тупицы, то не имел бы с вами никакого дела! – заявил он, подсаживаясь рядом с нами. Внимание, Его Величество Алекс!
На нем коричневая косуха, в правом ухе сережка, и в носу точно такая же, правда, с мелкими золотыми вкраплениями. Волосы ежиком, лоб прямой, густые брови, большой рот, раздутые ноздри, двойной подбородок, - это все Алекс. Я смотрю на него и удивляюсь, он ничуть не изменился, слегка вспотел, совершенно не похож на человека, только что совершившего преступление. Вид слегка обиженный, это он на нас дуется. Оказывается, мы договорились о том, что будем дожидаться его в кафе «Элеонора», но наш вечно непревзойденный и гениальный Гонджа вдруг решил, что мы условились встретиться именно в «Эльдорадо». В итоге, мы поперлись в «Эльдорадо», где и сидим уже второй час.
- Я два раза заходил в «Элеонору», макаки вы полоумные. – Шепелявит он, прихлебывая мой кофе. – На вас нет никакой надежды, вам только унитазы чистить да помещения ассенизировать. Короче, я ухожу.
Мы думали, он пошутил. Но вот, он хлопнул себя по коленам, учтиво поклонился нам и потопал к выходу. Мы недоуменно переглянулись и тут-то до нас доперло, что Алекс далек от шуток, что он и в самом деле уходит. Мы вскочили с места и помчались прямо за ним, нагнали лишь у второго квартала, никак не можем прийти в себя, отдышаться. У того в руках огромный пакет, желтый, как цыплячье оперение.
- А он тип крутой! – зацокал Гонджа и завистливо покачал головой. – Он и вправду справился с этой задачей! Ты только посмотри, он принес обещанное! Так, что там, ну, колись?
- Рот закрой, букашка, - вымолвил Алекс, показывая на нашего засранца указательным пальцем, - иначе мне придется тебя проучить. – Он стоит и глядит на нас с презрением. Вытащил носовой платок, смахивает с лица проступающий пот. Вид немного усталый, он хорошо делает свое дело, без базару, надежный чел.
- Да ладно, не горячись, дружище. – Испуганно развел руками Гонджа, тем самым, подчеркивая свою видимую слабость перед более решительным противником.
- Я сказал, что пойду и возьму их, я выполнил обещание. А вы, говнюки, мать вашу, ничего путного замутить не можете. На кой ляд мне сдались недоумки.
- Эй, не называй меня так! Я не виноват, что ты нас долго искал. Это вот этот мудила меня потащил не в ту кафешку! Я вообще не при делах, дружище!
- Вы все здесь как бы не при делах, гусеницы. Но зато бабки всем хочется заиметь. Да пошли вы!
- Послушай, Алекс! Завязывай дуться на нас, я думаю мы справимся с этой темой. – Я приобрел красноречие. Во мне проснулась говорливость. – У нас сегодня целая программа по обогащению! Нам предстоит надрать задницы мартышкам из музыкального отстойника, мы посидим в крутом ресторане, трахнем по бабенке, тем более, что сегодня мы должны обязательно справить твой юбилей.
- Какой еще юбилей! – Он явно меня не понял, поэтому и поинтересовался.
- Ну, ты же уже целых пять дней не куришь! Забыл что ли? Или снова начал?
- А, вы об этом. Да это пустяки.
- Ну, так что? Договорились? Ты с нами?
- Ладно, приматы, так уж и быть. Но только, чур, действовать по моим командам. Я не потерплю расплывчатой дисциплины. Я и так из-за вас сегодня чуть в ментовку не залетел. Полный завал был, меня чуть не спалили легавые.
Когда я гляжу в донный проем общественного туалета, где-нибудь на пустыре, то ясно вижу, как в лучах солнца сверкают и движутся бесчисленные мириады остриц. Этакое глистное столпотворение на самом дне общественного «толчка». Если в сортире обнаружены острицы, то значит, кто-то болеет энтеробиозом. Человека привозят в клинику, ставят какие-то уколы, пичкают таблетками. Если у человека найдены многокамерные эхинококки, то естественно, у бедняги явно эхинококкоз.
Мне говорят, перестань коллекционировать женские трусики, мол, это переходит все границы приличия. Но я никого не слушаю, ведь это мое личное дело. Никто не может даже представить, как это безумно приятно, гладить трусики, коих в моей коллекции уже великое множество, и вспоминать всех тех пылких дам, с которыми мне в свое время довелось покувыркаться.
Гонджа тоже уставляется в проем, морщит нос, машет руками прямо у ноздрей, подозрительно поглядывает на мое вопиюще ликующее выражение. Я – отражение действительности, вонючей реальности. Гонджа брезгливо вынимает из своего заднего прохода широкого метрового лентеца. Эх, опять гребаный рецидив дифиллоботриоза. Тот вовсю извивается, зажатый двумя пальцами, словно в тисках средневекового палачества. Если бы в толстой кишке Гонджы оказались власоглавы, то диагнозом был бы – трихоцефалез. Я снова в постели с белокурой девчушкой, у нее холодные ноги и бритые подмышки, она красит губы лечебной помадой. Вчера я трахал жену своего же соседа, у нее внушительного размера бюст, и я был вскружен, как юный ценитель настоящего женского очарования. Вот, предо мной еще одна пара трусов с кружевами.
В тонком кишечнике Гонджы паразитируют круглые гельминты – врач констатирует трихиниллез. Сегодня мне крупно повезло, я закадрил подружку моего кредитора и давнего недруга, отъебал ее прямо на капоте ее же автомобиля. Люблю совокупляться с женщинами, принадлежащими моим заклятым врагам. Этим самым я как бы вымещаю всю ненависть, выплескиваю все отрицательные эмоции и пары, отрекаюсь от былых обид. Этим самым я обретаю наслаждение.
У Гонджи боли в животе. Он съел недостаточно прожаренную говядину – возникли бычьи цепни – тениидоз. Я пишу письмо еще одной девке, которая живет в Екатеринбурге, приглашаю ее на свой день рождения. Завтра мне удастся соблазнить прелестную продавщицу из соседнего супермаркета, послезавтра я ночую у властолюбивой женщины-полицейского, меня прикуют наручниками к железной кровати, вот где скрывается настоящая романтика! А этим утром у Гонжди снижение аппетита и тяжесть в правом подребье – доктор снимает очки и говорит – «двуустка, достигающая в длину 1см» – доктор добавляет, вздыхая – «описторхоз», это частое явление для едоков недостаточно просоленной рыбы с живыми метациркариями.
Теперь мы стоим на авеню и ловим такси. Гонджа умудрился нарваться на лужу и тем самым, обрызгать нас обоих. Алекс с усердием шлепает его по голове, отчего полудурок невольно вскрякивает. Я смотрюсь в витрину бутика и вижу разодетые манекены, а еще я смотрю на себя, любуюсь, подравниваю прическу. Гонджа закуривает сигарету, солнце ярко светит над нашими бесноватыми головами. Мы все поднимаем лица кверху, все жмуримся, даже Гонджа сужает свои неправильно расположенные глазенки. Я тоже вытаскиваю сигарету, она так красива, да и к тому же с цветным фильтром.
Ранним утром Гонджа сует в постель прямо мне под нос детский горшок со своими чертовыми испражнениями, я брезгливо отворачиваюсь и громко его кляну – там копошатся, свернутые в узелки аскариды. Я вскакиваю с постели и начинаю колошматить мерзавца, тот противно ржет и сваливает от меня прямо в клозет (как уже все успели догадаться, любимое место обосранца), хлопает дверью, за ней доносится его протяжное дыхание. Я засекаю время и жду.
Кривоголовка – анкилостомидоз, карликовый цепень – гименолепидоз, в общем, все замечательно. Это неразлучные друзья Гонджи. Он – мой маленький зоопарк, ходячий собиратель микрофлор и микрофаун, эдакий кишечный паразит с усиками и мохнатым брюшком. Я засекаю время и иду завтракать в мятой пижаме и огромных сланцах на босу ногу. Включаю радио. На всю громкость. На зло соседям.
А теперь мы едим в такси, причем никто не знает верный путь, и все друг друга перебивают. В итоге, Алекс сердится и дает нам с Гонджей от всей своей безграничной души огромных оплеух и нагоняев, так что мы сразу же успокаиваемся. Водитель недовольно посматривает на нас через зеркало, вертит шеей и хмурится. Алекс спрашивает его:
- Ты знаешь где находится магазин «Киноман»? Такой с большими окнами и красивой внешней отделкой. А, не знаешь? Мы с ребятами никак не можем отыскать его. Поможешь, командир?
- Я что, по-вашему, карта города? Не знаю я никаких киноманов, давайте адрес, и я вас сразу же отвезу! Мне нужен только адрес, мне не нужны ваши вшивые записки, уберите их от меня!
- Эй, мудак! Отвали от него сейчас же! – накинулся разъяренный Алекс на Гонджу, который принялся нагло совать в лицо водителю какие-то измусоленные огрызки тетрадок. – Отвяжись от него, я тебе говорю, гриб поганый!
- А что я? – испуганно залепетал наш маленький паразит. – Я ведь только ему адрес показываю, где находится этот проклятый магазин! Вот он, прямо на этой улице. Смотри туда, где пунктиром обозначено.
- Ага, что ж, неплохо. Эй, водила, погляди сюда! Вот, смотри, видишь?
- Где? Что?... Где? – водитель силился найти то место, где стоял музыкальный магазин. – Я не могу его найти!
- Эй, бабуин! Убери свой грязный палец! Не понимаешь что ли, что ни хера не видно? – наорал Алекс на Гонджу, из-за чего тот насупился и отвернулся. Я молча сижу на переднем сиденье, гляжу в окно на пешеходов, на мелькающие витрины торгово-развлекательных центров, на хорошеньких девушек, на роскошные тачки, что проносятся на ракетной скорости.
- Ах, вот вам куда надо! – воскликнул обрадованный водитель, и тут же повернулся к Алексу. – Заплатить бы надобно, а то бензин уже кончился. Вон на ту заправку сейчас заедем. Там не так дорого, уж я-то знаю.
- Заплатить? Хорошо. – Алекс полез в свой внутренний карман за кошельком. – Сколько с нас?
Шофер определил цену, Алекс ничего не сказав, заплатил. Вроде бы все нормально.
Нет, на самом деле я никогда не претендовал на звание романтика года. Во мне не было никакой лирики, а именно тех сентиментальных ноток, которые обычно сопутствуют всем плачущим влюбленным. Конечно, я не какой-то там, дуб или бесчувственный металлический мальчик. Просто во мне всегда отсутствовал поэтический настрой на саму жизнь. Я был по большей части прагматичным пареньком, и мне было по барабану на любовные интрижки и всяческие возвышенные чувства, которые постоянно будоражат сердца влюбленных пар. За всю беспорядочную жизнь через мои руки прошло множество женщин: красивых и не очень, богатых и не слишком, знаменитых и почти не известных, пылких и абсолютно фригидных. Я был секс-машиной, сексуальным террористом, бойцом развратного фронта. Мне цены не было в плане трахания, я имел буквально все, что движется. Конечно, не стоит меня называть циничным калоедом или еще кем-то неприятным, просто-напросто я относился ко всему без напускной серьезности, помимо этого не спекулировал на теме любви, как это чаще всего делают прочие ребята. Была одна крошка, по-моему ее звали Марина. Так вот, мы почти что всегда с ней катались на велосипеде, проще сказать, соревновались наперегонки. И вот, мы вытворяли с ней такие штуки, которые всем остальным и не снились! Например, во время скоростной езды на велосипедах мы успевали целоваться, а именно присосавшись губами, гнали по трассе на спуске под 80 км/час, а это вам не цветочки нюхать, это все-таки опасность. Она вообще была девчонкой экстремальной, ей нравилось заниматься любовью в лифте, она испытывала оргазм при виде парашютной экипировки, вот, до чего была необузданной и отважной. Скорее всего, ее не страшно было оставлять одну дома, ведь могла за себя постоять, порвать глотки незваным проходимцам. Я испытывал к ней дружеские чувства, мы вместе загорали на пляже, а по воскресеньям нас можно было встретить на ипподроме, где чувствовали себя по-хозяйски свободно, словно у себя дома. Да, как давно все это было, лет 7 уже пролетело с тех пор, как видел ее в последний раз. Наше прощание не было слезливым или же тоскливым, мы сидели в кафе и пили чай с лимоном. Потом она поцеловала меня в лоб, прямо как мамочка какая-нибудь. Это происходило в аэропорту, она улетала в Дублин, подружка моя непоседливая. Я знал, что она покидает эти родные места навсегда, просто я старался не думать об этом, ведь нельзя же думать только о плохом, когда прощаешься с замечательным человеком. Когда объявили об отлете, мы еще раз поцеловались, и на этот раз не в лоб и не в щеки, а в губы, влажные и мягкие, поцелуй длиною в одну минуту, подчеркиваю, в благостную минуту. Я стоял и махал рукой, а она уходила, и даже ни разу не повернулась, это было похоже на нее, на мою подружку с каменным характером.
- Эй, крысолов, иди зайди в этот минимаркет, пока водитель будет копаться с бензином! Давай, чего развалился? Щас сушняк поставлю, будет больно. – Алекс сжал кулак, после чего Гонджа тут же подскочил словно ошпаренный.
- У меня нет бабок! Я пуст, как копилка после вечеринки! – начал было канючить наш паразит, но я с благородным выражением на лице, протянул тому несколько десятков рублей.
- Эге, вот тебе и деньги, негодяй! – протянул Алекс, вытирая лицо платком. Несмотря на открытые окна в салоне все равно чертовски душно, хоть включай кондиционер. Машина черная, а потому в ней еще жарче.
- А что надо купить-то?
- Резинки, мы же потом едим к жрицам любви.
- Это будет хорошим поводом для небольшой встряски. – Я тихо вымолвил, откидываясь головой на спинку сиденья.
- Кстати, этот автомобиль на дизельном топливе, информация как раз таки для несведущих. – Голова Гонджы возникла прямо из окна, он глупо подмигнул. Я с неохотой кивнул ему, из-за чего тот самодовольно осклабился и неуклюже поперся в сторону продовольственного отдела. Алекс зазвенел какими-то ключами, я через зеркало увидал их в его руках.
- Ключи от квартиры?
- Ага, где деньги лежат. Надо только подняться и забрать их оттуда. Надеюсь, провернувший удачную аферу Митька не будет против.
- Как романтично, а главное, без жертв.
Он тупо уставился на меня и ничего больше не сказал, я отвернулся. По радио играла какая-то хулиганская песенка на стихи Есенина, несколько маленьких попрошаек бесцельно бродило по тротуару и вымаливало у прохожих мелочь якобы на необходимую операцию. У таксиста зазвенел мобильник, он нехотя зашарил своими руками по карманам и вот, наконец, вытащил из правого внутреннего кармашка серебристый сотовый телефон внушительного размера. Приложив к уху, недовольно загремел:
- Ну, чё надо?
Я безучастно гляжу на свои грязные ногти, то и дело облизывая высохшие губы, стряхиваю с макушки головы назойливых мух, которые кружатся по всему салону и при этом громко жужжат. Вон, мы видим маленьких школьников, наверно, первоклашек, они бегут стайками с ранцами и в чистеньких костюмчиках, веселые, щебечут. Рядом с ними идет дородная женщина с кожаной папкой, похожая на учительницу или же воспитательницу из средней школы. Она что-то им говорит, но в машине ничего не слышно, до меня доносится лишь отрывистый монолог шофера:
- Скажи ему, что когда вернусь, то обязательно надеру ему уши! Уроки не сделал? Вот, засранец, ну уж я ему этим вечером покажу! Так и передай, мол, папа приедет и покажет ему спектакль с ремнем. Ага, здравствуй жопа Новый Год! Только этого нам не хватало, пускай унесет щенка обратно, на кой черт нам сдалась собака?... У нас итак куча своих проблем, а он еще всяких щенков тащит! Пусть немедленно унесет туда, откуда принес. Ладно, давай, а не то денег много наговоришь! Ага, пока.
В салон неуклюже ввалился Гонджа, довольный, словно Алдар Косе после похода в гости. Сидит и гнет пальцы, что-то мычит, жует жвачку, в общем, тот еще тип. Алекс устало взглянул на нашего паразита, ничего не прокомментировав, молча засипел. Тем временем таксист нас уже везет в назначенное место, мимо нас стремительно проплывают разноцветные рекламные билборды, а также афишные тумбы с заманчивыми приглашениями на спектакли и всякие там, праздничные концерты отечественных мега-звезд. Мотор гудит, мысли бегут, машина наезжает на колдобины и постоянно подпрыгивает, вследствие чего нас подбрасывает к потолку.
Я задумчиво смотрю на Гонджу. И вижу, как тот остервенело чешет свою голову, из-за этого мне даже становится его немного жалко. Он расчесывает свое тело до крови, мы все обращаем на это внимание.
- Эй, псих, ты что, дома не моешься? – наконец, раздается приглушенный голос Алекса.
- У меня нет дома. – Отвечает Гонджа.
У Гонджи только бункер, сырой и вонючий. Мы были там однажды, правда потом от нас несло несколько недель кряду, как от каких-нибудь прокаженных бродяжек. Хотя могло бы быть еще хуже, для примера, непрекращающийся зуд в анальном проходе. Кругом бактерии, кругом инфекционные угрозы.
- Ребята, может, перестанете курить? – вежливо попросил водила, щурясь из-за палящих лучей солнца, пригибаясь к баранке. – Честно признаться, мне нехорошо, когда рядом курят.
- Нет проблем, - говорю я, выбрасывая дымящийся окурок на асфальт, - можем и воздержаться.
- А ты, - негодующе обратился Алекс к Гондже. - Что, глухой что ли? Выбрасывай сигарету, да поживее.
- Сейчас-сейчас, погоди маленько, еще чуток, и все будет готово.
- Бросай, кому сказал!
- Эй, не бей меня по голове! У меня итак она раскалывается, а еще ты тут со своими указаниями. Сына во мне что ли увидел?
- Закрой рот. Заткнись, болван!
- А вот и не заткнусь, я что, права на слово не имею что ли? – возмутился было наш негодяй, одновременно взмахивая своими лапами и рассерженно передергивая головой.
- Угомонись, Гонджа! – на этот раз кричу я.
- Хорошо, договорились. – И воцаряется тишина. Даже неловко как-то становится, ощущая такую вот искусственную атмосферу безмолвия. Кто-то нарочито кашлянул, по-моему, это был таксист.
До возвращения Алекса мы все занимались всякой дурью, слонялись по городу и самым злачным местам. Нюхали клей, а однажды, какой-то чувак выпил уксус, он как раз был с нами на одной вечеринке, и вот, бедняга скончался в реанимации. Он все себе прожег до основания, одним словом, дурак. Но теперь дела должны пойти совершенно по другому, ведь с нами снова Алекс.
Алекс бесшумно вошел в табачную лавку и приблизившись к продавцу наставил на того пушку. Алекс бросил пакет на стойку и тихо сказал:
- Эй, ишак, складывай сюда все что есть. А иначе я сделаю в твоей пустой голове несколько забавных дырок.
- Х-х-хорошо! – занервничал приземистый мужичок и тут же открыл кассовый аппарат, вытаскивая из его нутра мятые банкноты рублей. Итого: 231 рубликов.
- Слушай, ты, мразь конченная, и это все? – удивился Алекс, вытягивая свою шею вперед от любопытства.
- Да, но…
- Где остальные бабки, сукин сын?
- Не убивайте меня, прошу вас, - залепетал продавец, - я всего лишь исполняю свою работу, занимаюсь продажей сигарет. Деньги увезли час назад. Вы просто опоздали.
- Ясно. – Алекс мучается в раздумьях. – Как тебя зовут, придурок? – Пистолет все также угрожает в воздухе. Заряженное оружие, боевое.
- Антон. Капелян Антон.
- Мне плевать на твою фамилию, идиот. Итак, раз нет денег, то складывай в пакет сигареты и сигары, да давай поторапливайся. Мне еще нужно успеть на свидание.
Продавец зашуршал, быстренько заполняя пакет табачными изделиями, причем не скупился и на дорогие продукции. А как же иначе, ведь Алекс не из тех хмырей, которые больше строят из себя крутых грабителей, нежели они сами и есть. Ей богу, он способен выстрелить в человека, сам видел.
В этот момент в лавку неожиданно вошел здоровый детина с бейсбольной битой в руках, на голове кепка, глаза выразительно зеленые. Он стоит на пороге, разинув рот, непонимающе разглядывает чужака с пушкой, а также перепуганного продавца. Он спрашивает:
- Черт возьми, Тоша, кто этот тип?
- Н-не знаю, никто не знает.
- Может, позвать тебе подмогу?
Тут Алекс не выдерживает и наводит ствол на незваного гостя, и говорит:
- Биту на пол, оболтус, ну, живее!
Крепыш с несогласием качает головой и гордо заявляет. – Пошел в жопу, говнюк!
Алекс не любит, когда ему перечат, он начинает выходить из себя. В итоге ему приходится нажать на курок, раздается выстрел. Продавец успевает резко нажать на кнопку вызова копов, и перескакивает через стойку в сторону стендов. Алекс следом за ним, стреляет по сигаретным коробкам, и наконец, ему удается поймать упавшего беглеца, он с ходу всаживает в того две последние пульки. Прихватив пакет с награбленным он вовремя сматывается. Красавец, с такими героями не пропадешь!
Я вытаскиваю коричневую коробочку с сигарами и спрашиваю. – А зачем ты взял именно сигареты? Ты же вроде не куришь?
Он отвечает. – Просто первое, что пришло в голову. Я внезапно вспомнил о вас, козлят этаких.
Гонджа радостно потирает руки, раскуривает сигару, развалившись на заднем сиденье, как какой-нибудь босс мафии. Правда, вид у него удручающий, он никак не может быть главой преступной группировки. Во-первых, у него повадки дикие, ведет себя как скотина. Люди его не уважают, и даже не бояться. Во-вторых, рожа не презентабельная, с такой рожей только мешки с рисом таскать от фургона до склада. И в-третьих, это всего-навсего Гонджа, пожалуй, этим все сказано.
Я сжал зубами фильтр облегченной сигареты «Marlboro», запах табака пронзил мой мозг, я улыбнулся в предвкушении курения. Нас много, чертовски много. Целая армия курильщиков, орды перекурщиков. Мы достигли почти невозможного: нам разрешено курить в школах и больницах, не возбраняется это делать в барах и пивных пабах, мы побеждаем. Курят везде и курят помногу, что касается лично меня, то я убиваю за день в среднем по 2 пачки. Мы все дымим, круто, не правда ли?
Человечество теперь подразделяется на два вида – активные и пассивные курильщики. Курят даже женщины, несозревшие школьницы сидят на скамейках и с вульгарным видом затягиваются ядовитым дымом. Я еду в автобусе и пристально наблюдаю, как седой водитель жадно втягивают в свои, должно быть черные, дыхательные пути этот наркотический смог.
Табак. Его сначала жевали, а потом начали применять и для других целей. Например, в отличие от Западной Европы табакокурение зародилось в России только в XVII веке. Неплохой подарок от индейцев, нечего сказать. Я курю постоянно, чуть ли не каждые полчаса. Я знаю, что это плохо, и что эта очень вредная привычка может привести к гибели. Мы курим, нам кажется, что мы здоровы и сильны, а значит, пока нет причин для паники. Мы начинаем задумываться о возможности летального исхода лишь только тогда, когда начинаем чувствовать совсем рядом смертельную опасность от этого пагубного пристрастия.
Папиросы и сигариллы. На стенах висят плакаты о нарастающей угрозе в виде хронического гастрита. В состав сухих листьев входят: 3,5% никотина, 1% эфирных масел, 5% смол, а также многие другие химические вещества. Крестьяне покупают нюхательный и жевательный табаки. Отметьте, бронхиальная астма и атеросклероз.
Это сущая неприятность, когда в кармане нет денег, а курить смерть как хочется. Бродишь от одного прохожего до другого с вопрошающим видом, интересуешься, нет ли у того какой-нибудь завалявшейся сигаретки. Многие фыркают и отвечают своим категоричным «Нет!» прямо мне в лицо, в душе все закипает от этих упрекающих «Нет!», и я, сглатывая обиду, все хожу и ищу тех светлых людей, которые способны меня обрадовать. Дать всего лишь одну сигаретку. Не больше и не меньше, ребята.
И честно сказать, я понимаю всех тех жмотов, которые ведутся за никотин. У меня тоже случаются подобные моменты, и, конечно же, я тоже не всегда угощаю прохожих сигаретами. Это будет зависеть от моего расположения духа, ну и от ауры того самого человека. Бывает, что если подойдет какой-нибудь пьяный облезлый черт и начнет выпрашивать закурить, я говорю «Нет!» и быстренько отворачиваюсь в другую сторону. Да, я понимаю, я эгоист и лицемер. Убейте же меня за это, ребяточки.
Семейный финансовый кризис без семьи. Да, как ни крути, а курение все же заметно бьет по моей потребительской корзине. Офигеть и не встать, но я и вправду иногда не могу себе позволить даже в кинотеатр сходить на вечерний сеанс для влюбленных. Может, это традиция, но у меня крайне малый выбор – либо сигареты на полный день, либо вкусный обед с абрикосовым соком. И я не могу выбрать, вернее, силы воли нет. Моя мамочка мне постоянно твердила, что курить – это вредно для собственного здоровья. На что я всегда приводил на мой взгляд весьма веские контраргументы в образе дядюшки Степана, который начал дымить чуть ли не с первого класса, а вон, какой здоровый, метра два высотой, и кстати, до сих пор на турнике способен выжать около 25 подтягиваний.
Я говорю маме:
- Смотри на дядю Степана, ничего же с ним не случилось. Или дядя Толя, который курит почти с младенчества, он же тоже здоров, как буйвол. Металл только так тягает, аж диву даешься.
А мама заявляет:
- Это до поры до времени. А потом того глядишь, и загнуться эти жеребцы внезапно, однажды утром. И не надо смеяться, сколько таких случаев уже было. Помнится, в позапрошлом году…
Ни что не вечно, даже библия. И здоровье наше тоже имеет однозначный конец. Что бы люди там не болтали, но я в свою очередь, вполне уверен в том, что все мы уже умерли. Еще тогда, когда вылезли на свет. Именно тогда. Какая разница каким сдохнуть, здоровым или больным. Могу описать множество примеров, ну, возьмем хотя бы наиболее показательный, так один человек никогда не курил, не пил, в общем, вел спортивный образ жизни, играл в волейбол. А другой тип, он постоянно накуривался, травился папиросами, блядствовал, не предохранялся, упивался водярой, короче, вел не самый лучший образ жизни. Так вот, один раз спортсмен вышел ранним утром из дома и…гм, попал под машину. В результате – еще одна несчастная жертва на городских дорогах и еще одна надбавка в пакет прибылей для директора центрального кладбища. Я клоню к тому, что жизнь понятие растяжимое, а посему не стоит изначально делать какие-либо прогнозы. Никто не знает, кто умрет раньше кого, но каждому гражданину известно, что умрут все поголовно. Вот вам, выкусите, активисты антитабачной кампании!
Доктор говорит, что когда куришь, то процесс витаминизации продвигается крайне вяло. Зубы желтеют, рушатся, а многие хирурги знают не понаслышке, что при вскрытии тела курильщика стоит сильный запах, напоминающий табак, но естественно более неприятный. За 40 лет заядлый курильщик способен провести через весь свой организм свыше 200 кг. смолы, и это не вранье, это официальная статистика.
Детям продают сигареты, и это вина взрослых, потому что ребенок не всегда может ответить за все свои поступки. Дети всего лишь хотят встать взрослыми, рассудительными, серьезными, но легче всего, по их общепринятому мнению, достичь этого только с сигаретой в руке. Самый кратчайший путь, самый быстрый, самый надежный. Этим решением они хотят навсегда отречься от детства и броситься в пучину взрослой жизни. Таким вот уродливым способом дети пытаются доказать свою самостоятельность.
Я отлично помню тот день, когда начал курить, вернее, имитировать этот процесс. Я курил не в затяг, а это Князя смешило и он все время подтрунивал надо мной, посмеивался. Называл меня легкомысленным неудачником, который даже по-настоящему затянуться-то толком не может. И тогда я начал затягиваться, о, это был решающий эпизод в моей жизни! Я почувствовал, как в моем горле что-то резко остановилось, сперло, запершило, дышать нечем, горечь во рту и на языке, голова кружится. Я раскашлялся, а Князь немного со мной посмеявшись (признаюсь, я делал вид, что смеюсь только потому, что боялся показаться ему хилым тюфяком), вдруг сказал, что я довольно таки сносный малый, и что со мной можно общаться. Это меня подбросило на самые высокие небеса, что только можно вообразить. Я весь пылал пламенем гордости за содеянное и так сказать, начатое. Так, я ступил на тропу привыкания. Первую неделю о зависимости вообще никакой речи не могло идти, ведь просто баловался. А потом, чем дальше, тем глубже. Меня беспощадно засасывало в никотиновую трясину, я цеплялся за коряги, но к сожалению, это было всего-навсего символичными попытками высвободиться из под стальной хватки коварной зависимости. Я погружался на дно, все ближе и ближе к развязке маленькой истории.
С каждым затягом я оживал, и с каждым затягом я приближался к собственной смерти. Случалось, что и дым разъедал глаза, и они слезились. Ради того, чтобы покурить, я мог протопать до ближайшего магазина добрых 5 километров и ни разу об этом не пожалеть. Тратить драгоценное время на поиски табачных палочек – вот, неписанный смысл жизни всех курильщиков. Хоть мы и делаем вид, что это не самое главное, но на самом деле, мы понимаем – это и есть стержень наших целей. Мы погребены под завалы сигаретных пачек. Мы закованы в кандалы чего-то всепланетного, всемирного, беззвучного. Нас обманули, нам лгут, мы сами себя дезинформируем. Против нас заговор, и главные заговорщики, конечно, – МЫ.
Я сижу в общественном туалете на крышке унитаза и курю. Также я вижу сизые струйки, которые весело вздымаются к потолку из соседней кабинки. Я нечаянно роняю сигарету на пол и, слегка выругавшись, начинаю нервно искать в своих карманах желанную пачку. И до меня доходит, что оставил ее в куртке в гардеробной. Настроение портиться сразу, и как бы уже не веря в возможность спасения, спрашиваю незнакомого и невидимого курильщика-соседа:
- Извините, сигаретой не угостите?
Да, велика вероятность того, что не даст, удачно сославшись на якобы оставленную пачку в бардачке в салоне автомобиля. Но парень все-таки клевый, и он делится, он вытягивает табачную спасительницу прямо мне в руки. Я радостно благодарствую. Утопаю в блаженстве и умилении. На меня сразу же снисходит очарование всем этим миром, этим провонявшим сортиром, этими неисправными унитазами, - я превращаюсь в сплошную и неделимую благодарность.
Так, наверное, происходят знакомства среди курильщиков.
Каждое утро я вставал с постели и тут же выходил на балкон и подкуривал с помощью своей фирменной зажигалки. Горячий завтрак и крепкий чай, – и вновь я сую в рот ее с незабываемым оранжевым фильтром. Умывание лица, чистка зубов, бритье, - и я опять созерцаю сизые струйки дыма, сонно вздымающиеся над моей взлохмаченной головой. Я подхожу на громадную остановку, где стоят потенциальные пассажиры муниципального транспорта, пока не подъехал автобус, аккуратно выуживаю из скомканной пачки последнюю, а потому поистине прекрасную. И между мытьем казанов и кастрюль, опять таки на выход в отсыревший коридор, где можно покурить со знакомыми. И воцарись мгновение, я иду по улице, никому не мешаю, строю планы на будущее и просто молча курю! Весь день, через каждые тридцать минут, одна за другой.
Должно быть, cigarettes надежно въелись в мое воспаленное сознание. Я полюбил их как собственную мать, как диабетик свой спасительный инсулин. Мне казалось, что я и сигареты – понятие абсолютно неразделимое, и что я должен с этим вердиктом раз и навсегда смириться. Я никак не мог одолеть эту зависимость, она буквально пронзала меня навылет, я был основательно изрыт ее болезненными лучевыми поражениями.
Ни семечки, ни орешки, ни мятные карамельки, ни мороженое и шоколад никак не могли оказать мне помощь в борьбе с этой пагубной привычкой. Я считал деревья, собак, резиновых мишек, но все попусту, я все равно рано или поздно срывался и покупал очередную пачку. Мне запоминается тот момент, как решительно бросил смятую мною пачку «Camel» в урну и громко сам себе сказал: «Все, парень, ты бросаешь эту дрянь навсегда!», но проходило время, может, каких-то жалких 5 часов и меня без проблем можно было застать на кухне, озабоченно копающегося в урне.
Если бы люди знали, как я обожал эти прекрасные разноцветные этикетки, их стройные вытянутые формы, их ублажающий мою нервную систему аромат, их анти-стрессовую терапию. Иногда мы с приятелями баловались, т.е. совали в рот по 2-3 сигареты за раз и курили, хотя это было намного тяжелее, т.к. нагрузка на организм была вдвойне, а то и втройне увеличенной. Мы играли в карты на сигареты, а однажды я заплатил таксисту за проезд тремя пачками «Ява», причем оба расстались вполне довольными сделкой.
Со временем это становится чем-то необходимым, без чего индивид явно чувствует себя не в своей тарелке. Потребность в курении неумолима. Курение сближает незнакомых людей, оно проводит жирную разграничительную черту между курящими и некурящими, тем самым, разделяя их на круги по интересам. Те, кто курят составляют отдельно взятую команду, отмежеванную от тех, кто пока еще не пристрастился. Чем больше я бросал, тем глубже осознавал, что мне уже никогда не бросить. Никакие лекарства, никакие сеансы у психотерапевта, ничто не могло меня освободить, ведь я был заточен в собственную Бастилию.
Прошло десять минут, и мы почти подъехали к нужному месту. Вывалившись из машины, неспешно поперлись куда-то в сторону Царицынского рынка. Переходя дорогу, Алекс неожиданно схватил нас за локти и грозно выпалил:
- Игорек идет со мной, а ты, мочалка, беги и лови такси! Вон, на том углу, понял?
- Да! – утвердительно закивал Гонджа, бесстыдно сморкаясь в свой грязный платок.
- Ладно, давай, отчаливай!
И теперь мы идем по тротуару вдоль проспекта мимо хохочущих студенток и кричащих ребятишек на велосипедах. Мне страшно, я дотрагиваюсь до его плеча и спрашиваю. – А это опасно?
- Опасно что?
- Ну, это дельце, в которое ты сейчас хочешь меня впутать. Я ведь человек слабонервный, могу и слинять.
- Никуда ты уже не денешься. Ты просто будешь стоять на шухере у дверей. Если кто-то из посетителей будет подходить к входу, то ты естественно, знаешь, что им сказать. Я не ошибся?
- Нет, дружище, все ровно. Я не оплошаю.
- Что ж, будем надеяться. Итак, ты у входа, а я тем временем внутри, понятно?
- О’кей. – Кивнул ему вслед, слегка жмурясь на солнце. Пешеходов почти не осталось, все куда-то испарились. Только на дальнем конце улицы не доходя до перекрестка, стоят какие-то чибисы, пьют лимонад и едят пирожки, весело гогочут. Одним словом, лохи.
Я закрыл глаза. На душе не хорошо, мои мысли в предчувствии какого-то подвоха. Чтобы хоть как-то утихомирить свой испуг, воображаю, как оказался с одной милашкой на экзотическом острове в Индийском океане. Мы лежим на пляже, на золотых песках, у нее на шее забавный кулон в форме сердечка. Она откидывает волосы назад, вся такая расслабленная и утопающая в неге, я прикасаюсь горячим языком к ее вздымающейся груди. Это как в эротическом фильме, только здесь все как бы по-настоящему, а значит, во много раз лучше и интереснее. Встать на цыпочки и дотянуться до сочных кокосов, окунуться в теплые волны морского прилива. Намазавшись кремом для загара, она лежит без бикини и, улыбаясь, без стеснения гладит свои бедра, царапая меня своим зазывающим взглядом голодной тигрицы. Я млею от наступающего волнения, что охватило все мое существо до самой сердцевины. Мне хочется броситься на нее, обхватить за тонкую талию, увлечь в пенящуюся воду, расцеловать в алые губы, от которых исходит чертовски приятный аромат лаванды. Рядом с нами валяется утлая лодчонка дном кверху, неподалеку разбросаны весла, иногда мы оплываем берега острова с заведомой целью хорошенько изучить здешнюю местность. Мы построили неказистое бунгало, соорудили несколько шалашей для сена, а также хлев, где нашли свое надежное укрытие дикие козы. Райское местечко, где до нас еще никогда не ступала нога человека.
Алекс стремительно влетел в помещение, в котором на всю катушку играла латиноамериканская музыка, а южнокорейские кондиционеры выполняли свои функции на все 100%, да так, что любой визитер буквально умирал от наслаждения, когда все его изможденное полуденной жарой тело обдавали холодные струи свежего воздуха. Приятная прохлада благосклонно повлияла на ход мыслей Алекса, он по-деловому развязно подошел к стойке кассира и громко сказал следующее:
- Кто из вас здесь Шмель?
Продавцы и кассир недоуменно переглянулись, охранник подошел к Алексу вплотную и спросил. – Что вам нужно, молодой человек?
У сотрудника охраны была жилистая шея и сломанные уши, а сам он всей своей физической выправкой внушал довольно большое уважение со стороны других людей. Но, конечно же, не со стороны Алекса.
- Мне нужен человек, которого зовут Шмель.
- Это я. – Чуть слышно вымолвил маленький щупленький человечек с зализанными назад блондинистыми волосами. У него были крохотные черные глаза, которые выглядели достаточно ярко на фоне всего остального безликого лица. Нижняя челюсть слегка выдавалась вперед, руки болезненно белые, на пальцах лопнувшая кожа. Родинка на задней стороне шеи, передний клык выбит.
- Ну что, выйдем? – спросил его Алекс.
Коротышка пожал тощие плечики и кивнул:
- Пошлите на улицу, там лучше.
А на улице тем временем я в своих оранжевых солнечных очках и летней рубашке без рукавов. Я окинул их неопределенным взглядом, но при выходе Алекс помотал мне своей головой, я пошел прочь, а точнее, к машине.
- Не-е-ет! – орал негодующий Гонджа, когда какой-то старый чурбан пытался его задушить прямо на капоте собственной колымаги еще советского производства. Я подскочил к дерущимся и силой разнял их, с трудом оттащив бушующего старика в противоположную сторону.
- Он украл у меня дезодорант! Мне его подарила жена! – начал жаловаться мне старый хрыч.
- Врет, старая калоша! – возопил наш неугодный магнит проблем, укладывая свои непослушные блестящие от жира волосы, которые растрепались во время стычки. – Ни хрена я у него не трогал! Пусть докажет!
- Они у него во внутреннем кармане!
- Их что, у него несколько? – поинтересовался я.
- Ой, нет, всего один, я просто не правильно выразился!
Я приблизился к вору, схватил того за шкирку и потребовал вернуть украденное. После недолгих препирательств Гонджа все-таки соизволил отказаться от чужого имущества. В итоге, дезодорант оказывается в руках старикана. Тот доволен, чуть ли не светится от счастья, словно фосфорный зайчик.
Я говорю ему:
- Может, подвезете нас?
- А как же, главное, следите за своим дружком! Он у вас не чист на руку.
- Слушай, ты! ...
- Тсс! Перестань орать, мелюзга. – Я заткнул нашего крикуна-возмутителя общественного спокойствия, и тут же обратился к дедушке. - Да, падре, увы, но это так. Это насекомое понимает только силу, но я позабочусь о безопасности вашей собственности, ручаюсь. Мартышка не тронет вашего имущества, не бойтесь.
- Да я и не боюсь, просто мне не хочется лишаться нажитого столь непосильным трудом из-за какого-то проныры. День и ночь таксую, право, иногда даже не высыпаюсь.
- Так мы едем или нет? – наглый бессовестный Гонджа уже стоит рядом с нами и глядит на нас таким взглядом, будто ни хрена и не было, будто никто ничего не крал. Вон он, грязнуля эдакий, стоит и с любопытством рассматривает фары стариковского автомобиля. Хозяин тачки молчит, но постоянно поглядывает на нашего паразита, дабы тот не ухитрился что-нибудь да стащить. Я закуриваю сигарету.
Когда нервничаешь, стоит втянуть в себя дым, так вся напряженность и спадает. Мне нравится запах жженной спички, я тащусь от аромата жаренного на огне мяса, но больше всего мне доставляет удовольствие от вдыхания в свои легкие табачного дымка, который моментально меня успокаивает. Необходимая ежечасная доза, - и я на n-ном гребне волны обретения неподдельной силы переосмысления. Даже разговор без сигареты для меня не общение вовсе, а какое-то словесное мучение. А передышка во время работы вполне обоснованно в отношении меня именуется перекуром. Я курю и мысли сами влетают в мое сознание, и в этот замечательный миг я ловлю себя на том, что жизнь без никотина – это ни что иное, как мука земная.
На заметку для незнающих: так считает еще около миллиарда разумных обитателей нашей планеты.
Черт нас всех раздери на части, даже во сне я с сигарой в зубах, стою у барахлящего комбайна с гаечным ключом и раскуриваю испанские сигары, что лежат в металлической коробочке шоколадного цвета. Я не считаю количество канцерогенных веществ в каждом табачном изделии и число сделанных мною затяжек, я занят размышлениями, я просто курю.
Они шли в нашу сторону, вдвоем. Я почему-то подумал, что шпендик пойдет обратно в магазин, но нет, он все по-прежнему семенил по левую сторону от Алекса, в тщетности пытаясь того перегнать. Вскоре они поравнялись с нами, и я с деланным презрением принялся оглядывать замухрышку с ног до головы. Тот неловко отвернулся в сторону проезжей части, он выглядел жалким и нелепым, и он это прекрасно осознавал. Как сейчас помню, сгорбившись, кусает губы, руки танцуют в карманах, а это верный признак того, что паренек просто на грани паники. Я его буквально съедаю своим пристальным недобрым взглядом, и он боится моих глаз, стреляющих и кусающих, он прячется, съеживается, и оттого становится еще более убогим. Он напрягается, щурится, делает наигранный вид, что смотрит куда-то вдаль. Это пошло. Я устаю ломать комедию и перевожу свой смягчающийся взор на самого Алекса. Тот что-то пишет в своем блокноте, причем у него такой изуверский почерк, что на его фоне даже китайский вам покажется игрушечным детским алфавитом. Кстати, у меня почерк тоже не подарок, но все-таки это намного лучше в сравнении с издевательскими иероглифами Алекса или же первобытными корявыми петроглифами Гонджы. Краем глаза я изучаю нехитрое строение исполинского уха старичка, который в данный момент копается сорванной веточкой в своих подозрительного цвета зубах, оно (ухо, конечно же!) неприятно крупное, так сказать породистое, из раковин торчат порыжевшие волосы, а на них красуются слипшиеся кусочки коричневой серы. Непринужденный разворот направо, и прямо передо мной крутится из стороны в сторону примат Гонджа, у него руки дрожат, а сам он беспрестанно чешется. Точно, ведь он рассадник зараз, источник возникновения гельминтов, распылитель ядовитых химикатов. Вертит шеей и чешется. Судя по географии его расчесов – это спина, шея, локти, часть живота.
- Эй, посланец господний, ответь мне, почему как на тебя не посмотришь, ты все время чешешься? – Алекс проявил свою любознательность в довольно резкой форме, но такой подход у него в крови, а потому мы не обращаем на это уже никакого внимания. – Может, у тебя появились вши? Экзема? Лейшманиоз?
- Эге, Америку открыл! – воскликнул я саркастическим тоном. – Да он же просто не моется! Судя по частоте его походов в бани, у него хроническая аллергия на воду и шампунь! Внимание, он ни для кого не опасен, он просто предпочитает тихо пахнуть!
- Хе-хе-хе! – старичка прямо таки прорвало, посмеиваясь над сказанными мною остротами, он закачал своей поленообразной головой с такой удивительной энергией, что я даже было опешил. Алекс прекратил писать подсчеты, хлопнул блокнотом по коленной чашечке, и, насвистывая какую-то до боли знакомую мне мелодию, принялся преспокойно брызгаться одеколоном, не обращая ни на кого никакого внимания. Впрочем, на улице кроме нас не было ни души, складывалось такое ощущение, будто бы все обитатели квартала попрятались по домам в страхе увидеть нас здесь. Словно мы злодеи беспардонные с кинжалами в зубах или людоеды нуждающиеся в новых калориях.
- У меня аллергия на рыбу! – молниеносно выпалил наш тридцатилетний мальчик.
И это все незыблемая истина. Все, что касается злополучного описторхоза.
- Эй, дурак, да ты же вроде вместе со мной ел сосиски, разве не так? – спросил я, с изумлением обводя того вопрошающим взглядом. – Ты случаем ничего не путаешь, а?
- Слушай, Игорек! – он начал возмущаться, даже немного рассердился, бедняга не представляет себе, какой он смешной, когда злится. – Ты меня прямо совсем за дурака держишь! Я что, по-твоему, окончательно ополоумевший, чтобы всякий мудак надо мною смел постоянно насмехаться! Мне осточертели твои выходки, немедленно прекрати выставлять меня всем на посмешище! Я требую к себе уважения, и вообще, вы и в самом деле начинаете выводить меня из себя!
- Ладно, умолкни! – промолвил Алекс, натягивая на крепкие руки белые перчатки.
- Хорошо, - Гонджа вытянул свои лапки, дабы себя успокоить и всех остальных не тревожить, он одобрительно замахал лапками, словно эпилептический дирижер, - хорошо, ребятки! Я спокоен, я само спокойствие. Я – стопроцентное сосредоточие родительских ласк и трепещущей привязанности.
- Этот малыш, - Алекс с неким безразличием кивнул на заморыша, - сейчас он поедет с нами. Да и он вообще с превеликим удовольствием весь день пробудет в нашей дружелюбной компании, верно, я говорю?
Карлик согласительно закивал головкой. Стоит и поглядывает исподлобья на меня с опаской. Бьюсь об заклад, что этот лошок с детства пугается взрослых дядек. Видать, его хорошенько лупили соседские пацаны, раз он такой зашуганный. Клянусь своим одноглазым змеем, что этот тип до сих пор ходит под себя во время сна. Такие кадры даже в армии встречаются. Впрочем, по этому вопросу далеко ходить не надо. Взять в пример меня, ведь хоть я и не самый трусливый хмырь в нашей идиотской стране, но даже я как-то раз нечаянно умудрился обгадить собственную постельку. Помнится, проснулся эдак часиков в 7 утра, а подо мной целая зловонная лужа, многозначительная смесь мочи и поносных выделений. Тот денек я запомнил на всю оставшуюся жизнь, уж точно никогда его не забуду.
- Эй, машинист, поехали! – прикрикнул Алекс на таксиста. Все как бы очнулись и тут же кинулись в машину.
Я – никотиновый раб. После плотного ужина захожу в ларек и приобретаю две пачки превосходного «L&M». Мои пальцы и ногти желтеют от въедливого табачного дыма, что пропитывает и вытравляет собой все окружающее пространство. По завершении похода к стоматологу наведываюсь к Аленке и покупаю у нее крепкий «Parlament». Ночью снятся кошмары, утром пью козье молоко, не забываю поставить пластинку группы «Веселые ребята». А три дня назад я выкурил за один несчастный час свыше десяти сигарет марки «Black death». Я изредка чищу зубки, а для заядлого курильщика это весьма прискорбный факт, т.к. зубной налет опоясал собой все мое дентальное войско. И еще как назло, пару деньков назад мне пришлось довольствоваться дешевым «Беломорканалом», даже сейчас как вспомню, так сразу плевать хочется. Весь город стоит на ушах в связи с тем, что появилась новая шайка домушников, чьими целями являются определенно зажиточные квартиры, стоит отметить, эта группа злоумышленников действует чересчур профессионально для деревенских простачков, скорее всего, это дело рук доходчивых ловкачей-гастролеров. Я надавливаю на ручку двери и проникаю в аптеку, здесь есть чем разжиться, куча всяких психотропных медикаментов. Уличный торговец продает мне за бесценок целый блок «Lucky strike»; меня колбасит и распирает от такого доселе невиданного счастья.
Я сразу представляю себе, что оказываюсь тибетским монахом, жителем Лхасы, никому неизвестной жертвой полиандрии. Собираю на зеленых холмах лечебные травы, потому что всем нам, а именно тем, кто облачен в красные одеяния, необходимо каждый вечер толочь из них различные целебные снадобья. И дай боженька, завтра я втяну в себя аромат«Русского стиля», а в обеденный перерыв прикуплю восхитительное «Собрание». Несколько вытянутых грациозных палочек, несколько долгожданных затяжек.
Мы ехали по какой-то загородной трассе, я видел пролетающих мимо нас женщин с ведрами и низенькие будки по продаже запчастей для автомашин. Я взглянул на циферблат наручных часов, уже целых 2 часа дня. Справа от меня клюет носом в мое плечо Гонджа, глаза закрыты, чуть заметно шевелит губами. По левую сторону съежившийся коротышка (Алекс зовет того Колей), изредка моргает своими телячьими глазками, безмолвствует. Я сижу по середке между этими двумя удодами, словно какой-нибудь арестованный правонарушитель, только что выловленный усердными полицейскими. Я ощущаю себя в роли закованного бандита. В ипостаси окольцованного пирата. Черно-белой фотографией на странице газеты под заголовком «Неожиданный арест марокканского экстремиста».
Вскоре и я не выдержал и слегка прикрыв глаза, на следующем же кадре сразу представил полногрудых девятиклассниц. Я всегда ломал голову над тем несложным, но трудно объяснимым вопросом, почему же эти еще совсем юные бесовки так обворожительны и притягательны. Где бы я их не видел, они постоянно меня возбуждали, с каждым разом я хотел их все сильнее и сильнее. Я отворачивался в сторону, но не мог долго сдержаться и опять поворачивал голову в обратном направлении и глядел, глядел на пышные формы вожделеющим взглядом самца-хищника. В такие моменты мне всегда хотелось, чтобы все окружающие исчезли раз и навсегда, а остались только я и она, эта самая сучонка. Мне виделось, как я такой сильный и нахрапистый бросаюсь на нее, скручиваю ей руки, прижимаю всем своим телом к скамейке, поспешно срываю с нее платье. Вот, она пытается сопротивляться, дергается в разные стороны, угрожает, но я игнорирую ее неистовство. Я только чувствую. Чувствую дивный аромат ее дорогого парфюма. Чувствую, как она напрягается, силясь закрыть свои чудные глаза. Моя ладонь сжимает ее сочную грудь, а влажный язык изучает территорию ее нежного лица. Я кусаю ее мягкие мочки ушек, ниже паха у меня все потеет и встает, вздымается, сжимается в одно мощное и горячее. Я импульсивно стягиваю с себя майку и трусы, одной рукой придавливая ее к траве. Да, мы уже на траве. Она бьет меня в лицо, почти царапает. Я открываю глаза.
Дым. Явно не табачный. Противный удушающий дым, которым заволокло все мои легкие. Я вытаращил глаза, и мне поначалу показалось, будто меня ослепило ярким светом, но потом понял, что именно дым начал разъедать мои глаза. Заслезились, расплакались, как старушки, провожающие своих сыновей на фронт. Кто-то остервенело закашлял, перепугались все, машина резко заскрипела, завизжала всеми своими железными органами, затормозила. Пыль столбом, вся тачка дымит, но больше дыма, конечно же, валит из передней ее части, оттуда, где сидел сам шофер. Прямо под рулем, что-то у него там забарахлило, в конечном счете, мелькнула искра, а затем сразу же началось дымящее недоразумение. Вот, Гонджа валяется на травке и кашляет в кулак, как чахоточный ссыльный. Николай сидит на корточках и усиленно протирает свои раскрасневшиеся глазенки, он сам весь пунцовый, словно только что из парилки. Алекс, спрятался за деревом, стоит и мочиться. Кажется, ему вообще безразличны наши безудержный кашель и будущность дедушкиного автомобиля. Он застегивает ширинку и невозмутимо пробирается сквозь заросли к нам. Старик испуганный, побелевший, прибежал с ведром воды, старательно обливает салон своей колымаги. Мы сидим и трещим над ним, ведь он такой прикольный, когда напуган. Гонджа бережно сжимает в руках пакет с табачными ценностями, конечно, я хвалю его за редкую для него дальновидность. Он самодовольно лыбится, тем самым, выказывая всем окружающим свою неописуемо уродливую полость рта. Он ухмыляется и произносит:
- А все-таки наш Алекс крутой чувак! Ведь именно он раздобыл этот гребаный пакет с «добром», я уважаю его за такие вещи, крутой парень.
- А главное, он сам не курит, но о нас горемычных позаботился. Мы благодарны тебе, спаситель!
- Да ладно вам, не вводите меня в краску. – Отмахнулся он от нас несколько смущенно, потирает ушибленный локоть. Старик тарахтя ведром, вновь помчался к реке, чтобы набрать побольше воды.
- А как же мы теперь доберемся? – проявил свою заинтересованность несуразный Гонджа. – Что нам теперь прикажете делать, товарищ Алекс?
- Посмотрим, - процедил тот сквозь зубы, распрямляясь во весь рост.
Я люблю хруст веток под моими туфлями. Мне приятно наблюдать за восходом, когда сидя на опушке безмолвного леса, появляется горячее желание глотать облака. Обессиленными руками рвать собственные вены, дотошно изучая строение омоложенных клеток. Каждый раз при виде беременной шлюхи возвращаться к думам о женской эмансипации, о феминизме девичьего сознания. Из-за любви к табаку можно продать свою душу человеку, а если и вовсе приспичит, то продать ее самому дьяволу. Поглощая признания, ручаться за непредвиденное человеколюбие, взращенное господом Богом. На мне шрамы и ссадины, будто бы кто-то из чувств ненависти вонзал в меня триллионы крошечных остроконечных копий, обмакнутых в раствор уксусной кислоты. Я гляжу на людей, на все тех же бегущих прохожих, у которых на уме только деньги и власть, и беззаботно ухмыляюсь, еле сдерживая напирающий из уголков рта небесный хохот. Розовые слоники, салатовый домик, изумрудная девочка. В ее косичках есть что-то пронзающее до глубины утопающего сознания, нечто предвосхищающее все мои былые ожидания. Картина моего прекрасного мира бурных фантазий, где я предстаю в роли ознаменованного аргонавта. И смерть моя представляется героичной, как будь я прекрасной Энслин в Штаммхайме, или несломленным Джалилем из Моабита. Все кресты окроплены кровью, но это от счастья, которое, конечно же, трудно найти без пароли. Я как бы похоронен заживо.
- Эй, дед, что за фигня здесь происходит? - пропищал Гонджа старику, плетущемуся с эмалированным ведром, переполненным речной водицей.
- А хрен его знает, что там случилось! Что-то перегорело, искра, а затем дым повалил, как из трубы, черт его дери за бороду! – таксист уже совсем запыхался, стоит и вытирает испарину со своего морщинистого лба. Мы смотрим на него, такие посерьезневшие и озадаченные, в небе пролетел грузовой лайнер.
- Короче, пацаны, езжаем. – Алекс зашагал по дороге, одновременно голосуя проезжавшие машины в сторону деревни Митяевки. Мы шли недолго, минут этак десять, но Гонджа за столь короткий срок уже успел вляпаться в коровью лепешку и оторвать голову выпавшему птенчику воробьихи. Позади всех плелся Николай, аккуратно передвигая ногами, плавно ступал по раздолбанному асфальту.
Мои дети никогда не родятся, ни разу не попробуют вкус копченого сыра, не оставят после себя моих внуков. Я разбившийся вдребезги кувшин, потерянный и оторвавшийся от основной массы. На мне бы ставить штампы «ПРОВЕРЕНО. МИНЫ ЕСТЬ!», меня бы умывать хозяйственным мылом, лечить бы мою душу от волчанки. Ведь я начал терять контроль над собой еще тогда, когда закурил первую. Именно с того дня начала свой бег новая эра моего биологического процесса. Я был еще слишком молод, чтобы осознавать ту угрозу, которая стоит за этим пагубным увлечением. А теперь мне уже слишком поздно останавливаться, теперь ничего не решишь, поздновато для столь обширного решения, как окончательно бросить курить. Табачные магнаты умывают руки, улыбаются, указывая пальцами, на коих сверкают перстни, на макет с рекламным треком в качестве эффектной рекламы для продажи и двойственного предупреждения типа «КУРЕНИЕ ОПАСНО ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ!», а рядом все та же сексапильная женщина-вамп с эстетично тонкой сигаретой меж двух нежных пальцев, аж взгляд замирает от того, как там все привлекательно.
Наконец, остановился междугородний автобус, набитый старухами, таджиками-гастарбайтерами и алюминиевыми бидонами с молоком. Мы забрались в салон, применяя при этом богатырскую силу, расталкивая пассажиров по углам. Возникла невыносимая давка, вследствие чего весь старушечий автобус остервенело завизжал, проклиная нас и водителя на чем свет стоит. С такими вот умалишенными соседями мы барахтались в автобусе, как селедки в консервной банке, на протяжении целого часа. У меня даже ноги задеревенели, а беднягу Гонджу исклевал полоумный петух, чья башка с красным гребнем торчала прямо из под бумажного пакета. Он было принялся махать рукою на неугомонную птицу, но тут какая-то старая дура с шамкающим ртом (явно обладательница этого петуха) истерично завопила на него и даже один раз попыталась стукнуть того клюкою. Если бы не своевременное вмешательство Алекса, то от нашего паразита не осталось бы и мокрого места, орда дряхлых и забинтованных, но абсолютно невменяемых старушек, разорвала бы его на мелкие клочья. В конце салона прижавшись к поручням и испуганно оглядывая окружающих, стояла небольшая толпа азиатов, видимо вкалывающих где-то на подмосковных стройках. Бабки с чисто расовым подозрением неодобрительно поглядывали на узкоглазых ребяток, внимательно высматривая какие-либо изъяны в их физиологических данных и общем социальном поведении, чтобы получить подходящий повод при помощи которого можно было бы придраться к этим «чужакам». От этого одурелого цирка меня чуть не прорвало на смех, но, сдержав его приступы, вроде бы чуточку успокоился.
Мускулистый водила с туго затянутой с помощью резинки косой врубил на полную громкость Михаила Круга. Стекла автобуса то и дело, что постоянно дребезжали, а все потому, что кругом по пути встречались лишь одни выбоины да кочки. Пассажирский транспорт бросало из стороны в сторону, бидоны тарахтели, старухи осоловело визжали, а Алекс не прекращал над нами подтрунивать. Крепко вцепившись за поручень, я молил бога, чтобы мы наконец-то добрались до этой гребаной деревни, где проживал Ковбой Санчо.
Многие типусы меня спрашивают: «А кто такой Санчо? Что он за чудак такой?». И каждый раз я теряюсь, не знаю, что и ответить. Это не так уж и легко, я имею в виду описывать старину Санчо. Впервые я его встретил на сходняке у одного чела, проживающего на Большом Козихинском. Там была какая-то тусовка, по-моему, день космонавтики. Он надрался как собака, а затем приставал ко всем женщинам, и немножко к мужчинам. Некоторых ребят это жутко бесило, но я относился ко всему подобному довольно таки равнодушно. Позже он отключился прямо за столом, уткнувшись физиономией в тарелку с лангустами. В такой неизменной позе бедняга прохрапел до самого рассвета. Утром не успев толком продрать глаза, тут же слопал все содержимое той самой посуды, в которой всю ночь хранил свою харю. Накинул на себя кепи, натянул сланцы на свои здоровенные лапы, и потопал курсом куда-то в ближайшую питейную. Уже вечером на мопеде я встретил этого чудилу недалеко от Охотного ряда. Несколько молодцеватых патрульных тащили нашего горемыку в отделение. Он всячески оказывал сопротивление, кусался, норовил стукнуть головой кого-нибудь из них прямо в лобешник, порывался раскидать их по разные концы тротуара. Я заржал и нажал на газ, мне стало невыносимо весело. Ветер бил прямо в лицо.
Теперь же все совсем по другому. Нынче Ковбой Санчо разводит козочек и барашков, пьет парное молоко и косит клевер, глядит на звезды по ночам на крылечке и смолит папиросы «Прима». По его словам, он нашел новый мир, в котором чувствует себя вполне защищено и комфортно. Кроме того, он банкует травкой и еще приторговывает «железом». Любой ходок может показать вам, где живет Санчо, у него желтая крыша, а калитка такая прочная и высокая, словно забор форта недавно прибывших поселенцев из Старого Света.
Не дозвонившись до Ковбоя Санчо, принялись с воодушевлением тарабанить по воротам, дабы кто-нибудь из двора да выглянул. Вся эта кутерьма длилась минут пять, но вскоре ставни приоткрылись и из окна высунулась косматая голова Санчо. Он подозрительно нас оглядел и гавкнул:
- Кто такие?
- Эй, Санчо, ты что, нас совсем не узнаешь? – изумился Алекс, подвигаясь к окну ближе и ближе.
- Ах, да это вы! – стукнул себя по лбу тот, - погодите немного ребята, сейчас открою.
Тем временем несколько десятков чумазых сорванцов начали забрасывать всех нас гнилыми грушами. Одна такая большая и мягкая попала мне прямо в висок. Поначалу я ни хрена не понял, схватился за ушибленное место и зажмурился, тут внезапно послышался чей-то одинокий крик, а затем поднялась огромная волна шума, в котором ничего невозможно было распознать. Тучи гнилых груш не прекращая, падали на нас, от неожиданности я даже не знал куда бежать, еще два «снаряда» со смачными шлепками размазались на моей спине, отчего я чуть было не шмякнулся в глубокий арык с застоявшейся водой. Краем глаза увидел, как здоровая груша (ей богу, величиной с маленькую дыню) с космической скоростью вмялась в лицо Николая. Тот зашатался и упал навзничь, но тут калитка приоткрылась и мы начали ломиться во двор к Санчо. Кто-то из наших, по-моему, Алекс, успел втащить через дверной проход «спящего» и изрядно помятого Николая. И все это несмотря на посыпавшуюся кучу желеобразных груш, которые имеют малоприятное свойство прилипать к одежде и телу. Гомон за воротами улегся, стало так же спокойно, как и десять минут назад. Я даже невольно удивился, уж не придумали ли эти дьяволята новый конек против нас? Настороженно огляделся по сторонам, но внезапный щелчок затвора меня выбил из собственных размышлений. Только теперь я заметил, что перед нами стоит тот самый косматый герой-хозяин, ведь до этого я о нем уже успел почти позабыть. Мальчишеская атака выбила из меня добрую треть памяти, я слегка скривил улыбку. Вон он, в руках американская винтовка, сразу видно, что мужик не шутит, что не поскупится на наши тушки своими боевыми патронами. Оружие наперевес, мы под прицелом.
- Завязывай так шутить, старина Санчо! – Алекс ухмыльнулся и театрально вскинул руки вверх. – Мы ведь к тебе с добрым умыслом приперлись. Пушки решили приобрести, надеюсь, они в масле.
- Вы точно не подосланы оперативниками?
- Точно, пусть поразит меня молния, если я вру.
- Видите ли, я здесь один перебиваюсь, а помощников у меня нет. Так вот, совсем недавно, примерно месяц назад, сюда пришли трое балбесов тоже с добрыми помыслами. А точнее – купить у меня стволы и нашпинговать с помощью этих самых пистонов мое бедное тело. Затем в их планы входило забрать из моей хаты все ценное, я имею в виду технику, «дурь» и «железо». Но нет, я не из кислого теста, я бывалый боец. В общем, эти козлы отхватили пиздюлей у меня сполна. Одному я отстрелил жопу, другому поранил плечико, третий с истошными воплями ломанулся к калитке. Там его ждали маленькие засранцы, которые одарили трусливого гнуса внушительной порцией гнилых яблок. Кстати, они вас не поранили?
- Нет, - просипел Гонджа, вытирая рукавом нос. – Видимо в этот раз они решили побаловаться грушами. Очень милые мальчишки, я сам таким был. Знаете, мне нравятся дети.
- Нравятся?! – недоверчиво переспросил Санчо, становясь прямо напротив него, скрестив руки.
- Да, конечно. – С таким ответом Гонджа боязливо, а вернее, неловко, отодвинулся вправо, чтобы избежать встречи с неприятным изучающим взглядом вооруженного безумца.
- Что ж, ясно. – Ковбой слегка призадумался, но тут же придя в себя, подсказал. – Извини, но у тебя аппетитный кусок груши на ухе. Может, уберешь его до лучших времен.
- Спасибо, я даже не видел. – с этими словами Гонджа снял с уха ошметок фрукта, который там убого свисал, безобразно капая на плечо своими сладкими липучими каплями. Мы дружно захохотали, отчего наш паразит моментально посерел, насупился, покрылся темными пятнами безмолвной обиды.
- Короче, ребятки. – Санчо, разрезая воздух жестами, начал приближаться к самой главной теме. – Вам нужны стволы, не так ли?
В этот момент я взглянул на себя со стороны нейтрального наблюдателя. Я выглядел как самый настоящий полудурок. Я и мои кореши стояли скрестив руки, комично серьезные, как в каком-нибудь американском боевичке класса «Б», где толпа гангстеров денно и нощно разрабатывает план ограбления придорожного бара. Мы стояли в чистом и ухоженном дворике, в огромной крепко сколоченной конуре лежал облезлый пес, он смотрел на нас сквозь ржавые решетки мудрыми глазами одряхшего старика. Кивком головы Санчо увлек всех нас в сырой погреб, а именно в полуподвальное помещение, где находилась мастерская по столярному делу, вернее, должна была находиться. Помещение было забито до отказа грудой металла. Там были и кинжалы, и ружья, и револьверы, и всякая всячина типа дротиков и арбалетов.
- Бля-а! – радостно изумился Алекс, жадно рассматривая выпученными глазами арбалет. – Да это же высший класс, парни! Обожаю такие штучки! Механизм надежен?
- Да хоть сейчас на охоту за вепрями, – пробурчал торговец оружием, увлеченно ковыряясь в сундуке. – Мой товар никогда не подведет клиента, это проверено практикой. Давеча ко мне приезжали воровские авторитеты, им нужны были пушки, а у меня как раз имелся неплохой арсенальчик для такого особенного случая. Подогнал им «железо», а братва в ответ тусанула «рыжню» прямо мне в руки.
- И на сколько «рыжня» потянула? – вежливо поинтересовался Гонджа.
- Не понял тебя.
- Какой пробы золото?
- Отличной, - заверил того Ковбой, - отличной пробы. – В его жилистых руках блеснуло лезвие острой сабли, он недобро ощерился. Резкими прыжками стремительно подлетел к полену, одиноко прижавшемуся к стене. Он изо всех сил взмахнул саблей и полоснул по неровной поверхности коры, раздался глухой стук. Затем удары полились один за другим, мы только и делали, что наблюдали за этим завораживающим зрелищем и изумленно моргали зенками. Уже через две минуты Санчо изрядно взмок от пота, высосав все молоко из кувшина, он присел у груды оружейного хлама и начал смотреть на нас немигающим взглядом.
Я посмотрел на часы. Было уже не меньше пяти часов, так что нам надо было поторапливаться. Заметив под воротником черную кляксу, я чуть слышно выматерился и попытался ее убрать. К сожалению, это оказалось невозможным, т.к. она, должно быть, возникла на моей рубахе еще пару дней назад и за это время успела не только высохнуть и въесться, но и даже немного выцвести под палящими лучами звезды. Поковырявшись ногтем по пятну, я бросил эту затею и окинул своим скучающим взором окружающих. Наконец, я посмотрел на Санчо, тот мирно сидел и с каким-то отстраненным видом перебирал четки.
- Ну, так че, барыга? – подал свой голос Алекс. – Нам нужно оружие, хороший товар, а не какое-нибудь там, фуфло. Мы приехали издалека, и нам не хотелось бы возвращаться обратно в город ни с чем. Ты готов нас обслужить?
- Какой именно товар и сколько хотите получить?
- Один арбалет, один пистолет Макарова, два обреза и пару ножиков.
- Как давнишним знакомым могу отдать вам «добро» за полторы штуки баксов. Согласны, господа?
- Че?! – возмущенно взвизгнул Гонджа, но тут же смолк. Он подскочил к Алексу и схватив того за рукав, резво оттащил в сторону для тайного разговора. Не обошлось и без наездов. – Ты что ополоумел? – обозлено шипел Гонджа, - Ты хочешь нас всех разорить? У меня больше бабла нет, и у кентов наших их тоже нет. Все спустили, денег тю-тю. Однако несмотря на наше бедственное положение ты преспокойно разбазариваешь наши финансовые ресурсы!
- Тихо, - попытался урезонить его Алекс, - сейчас нам надо во что бы то ни стало приобрести орудие. Это наша основная цель, и чтобы ее достичь, мы не имеем право заострять свое внимание на расходах, ведь иначе мы ничего не добьемся.
- Нет, ты абсолютно не прав! – Гонджа твердо стоял на своей позиции. – Я знаю одного клевого чела, он приторговывает ружьями, у него можно накупиться за такие деньги по полной программе. Мало того, мы сэкономим уйму «зелени», поверь мне, я толкаю верную тему. Завтра же утром двинем прямо к нему. Он будет дома, мы его найдем. Ну, как ты считаешь? – в качестве весомого аргумента Гонджа положил свою руку прямо на плечо Алекса. – Давай, мы не прогадаем.
Алекс провел сухой ладонью по щеке, глубоко задумался, насупив брови, решительно ответил:
- Нет, так не прокатит. Мы сделаем это сегодня, и ни сутками позже. С оружием в руках нам нечего трусить, мы совершим это дельце. На 100% уверен, что не прогадаем. Ты понимаешь меня, приятель? – спросил Алекс, зло осклабившись.
- Как же тебя не понять,…если кто не доволен, то ты ему сразу же шею сворачиваешь. – Рассердился Гонджа, судя по дрожи в голосе и подергиванью верхних губ, он находился в очень скверном настроении.
- Короче, все заметано. – С этими словами Алекс хлопнул парня по спине и быстро направился в нашу сторону, тот простужено высморкался и нехотя поплелся за ним. Мы встретили их крайне вопросительным взглядом, все кроме Санчо. Тот по-прежнему сидел и молчал, пальцы медленно пересчитывали каждый священный шарик.
- Ладно, чувак. – Наигранно вздохнул Алекс. – Твоя цена нас устраивает. Мы берем товар.
Николай всегда был самым настоящим неудачником. Еще с юности ему не везло в карты, он так и ни разу не выпил водки, врачи запретили ему питаться жаренными продуктами. Глядя на такого затертого загнанного человечка исподволь возникает чувство истинного сострадания или же глубокого презрения. Как уже упоминалось ранее, его всегда лупили во дворе соседские ребятишки, в школе над ним измывались одноклассники, отбирали завтраки, ставили щелчки и подзатыльники. А еще у них было распространено ставить ему «шампусики», так они называли сильные удары кулаком по ладоням человека, которые расставлены прямо у его лба. Беднягу заставляли поднимать ладони кверху, а затем стукали со всей силы. В итоге после каждого нанесенного прямо в цель удара Николашка отлетал назад, словно выносимый воздушной волной от взрыва. Дома вечно пьяные родители, в холодильнике шаром покати, кругом крики да побои, сломанные стулья. Иногда он убегал из дома на целую неделю, потому что отец после принятого на грудь тут же начинал распускать руки. Несколько раз его забирали в спецприемник, но вскоре мать обратно приходила за ним.
Что и говорить, жизнь выстругала его в духе самых суровых традиций. Он постоянно относился к людям предвзято с настороженным ожиданием какого-либо подвоха. Парнишка слабо верил в могущество добра, в триумвират справедливости, в любовь без границ; он старался избегать тесных взаимоотношений с людьми, а особенно с представительницами противоположного пола. Те душевные неизгладимые раны, которые он получил в детстве, каждый раз давали о себе знать, когда он вспоминал былое. После подобных воспоминаний ему становилось горько и противно за самого себя, ведь в душе он ненавидел свое внутреннее «я» за трусость и слабохарактерность. Он вправе был называть себя лузером, несмотря на то, что он не был гомиком, с девушками ему однозначно не везло. Они его попросту не замечали, Николай для них имел значение абсолютно пустого места. Он никак не мог изменить себя, тщетно пытаясь работать над собой у зеркала, в руках расческа и гель для волос, а внутри первобытный страх перед самкой, боязнь того, что откажет ему, дерзко рассмеявшись в лицо. Когда лежал в постели, то представлял в своем воспаленном воображении соседку, которую тайком безумно любил, обнаженную, улыбающуюся, тонущую в его жарких объятьях. Он представлял себе, что страшно богат, напорист и неотразим, все бабы от него без ума, он король мира.
Однако в реальности он запуганное создание, морально истерзанное и угнетенное. Бедняжка до сих пор ходит девственником. Нет, конечно, с чисто медицинской точки зрения он уже далеко не девственник, т.к. потерял ее еще при первом же акте онанизма. Зато с позиции сексуального опыта он чист и невинен, как агнцы божьи. Просто бред какой-то, даже представить себе сложно, за столько лет ни разу не трахнуть женщину, честно сказать, я бы на его месте уже давно повесился. Не выдержал бы такого позора, пылающего внутри сознания любого созревшего мужчины, отягченного балластом девственности.
Ну, так вот, я не в курсе как Алекса угораздило наткнуться на Николая, но одно знаю точно – Алекс решил воспользоваться Николаем, а заодно и помочь бедолаге. Согласовано было, что сегодня Николай во что бы то ни стало обязан потерять невинность, поэтому и порешили ехать к проституткам. Да ни к каким-то там, мымрам замызганным, а к самым дорогим, к валютным, которые даже по-английски неплохо болтают. Итак, уже в 7 вечера мы привезли на квартиру девочек, с которыми отлично провели время. Нам пришлось немного напоить Николая для храбрости, но, к сожалению, все закончилось тем, что глупыш крепко заснул. Было ясно, что его даже пушечными залпами не разбудишь, так сильно наклюкался, свернувшись калачиком, безмятежно дремал на диване. Никто больше из нас не пил, потому что мы должны были сделать важное дело, и его было необходимо провернуть уже этим вечером. Мы все были наготове. В то время как Гонджа развлекался с одной милашкой в спальной комнате и до нас доносились их крики и стоны, я и Алекс сидели в зале на полу у дивана и пили какао, рядом похрапывал наш вечный девственник.
- Ну и какого черта мы споили этого придурка? – язвительно поинтересовался я у Алекса, время от времени дуя на горячее ароматное какао.
- Да ладно тебе, - виновато отмахнулся тот, ковыряясь в носу, - я и сам не рад, что перестарался с алкоголем. Сразу видно, слабак. И трех стопок не выпил, а уже как дрова у забора. Хоть печати на жопе ставь, все равно не проснется…. Посмотри на его густые брови, прямо как у товарища Брежнева.
- Да, и это верно, гляди, брови у него какие-то сросшиеся в одно целое. Ха-ха-ха! У моего дедули точно такие же были! Я именовал их зарослями, прикольно, не правда ли?
- Наверное, это уже тебе решать.
- О чем задумался, дружище?
- О том, что сегодня случилось в лавке. Я прикончил продавца, всадил в того свинец. Это противно, нет, в тот момент я даже ощущал себя счастливым, когда убивал парня. Но позже все становится мерзким, тяжелым, грязным. Я как бы жалею, что убил невиновного человека, зря это сделал. Но, как говорят старики, «кто прошлое помянет, тому глаз вон». Содеянного уже не изменить. Никоим образом не вернуть то, что случилось пусть даже не так давно. И мне искренне жаль, что так получается. Это неправильно.
- Твой поступок вызывает страх и уважение.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что, убив человека, ты вселяешь в окружающих страх и ропот…
- Моим самым важным шагом в жизни стал отказ от курения, я горжусь собой только за это, - Он сказал это в тот момент, когда я вынимал из кармана застрявшую сигарету, она была слегка помята. Немного сконфузившись, я робко спросил разрешения:
- Ты не против, если я курну прямо здесь?
- Нет, валяй, травись.
- Спасибо, ты настоящий друг. Самое главное, что ты меня понимаешь, как мне трудно без никотина. Это похоже на пытки, на шалости внутреннего гестапо. И когда меня начинают заставлять бросить курить, я принципиально курю, делаю это уже просто специально, как бы назло остальным.
- Слушай, дружище, а почему бы тебе и в самом деле не бросить это дерьмо?
- Нет уж, я не выдержу. Это равносильно вечному самоистязанию, ведь мне придется страдать и страдать, а это не самое лучшее, что можно себе подарить. Уж лучше я потрачу время и нервы на компьютерный клуб или игровые автоматы, чем бросать курить. Пусть другие завязывают, пускай умирают здоровыми и трезвыми. Мне такая скучная жизнь ни к чему, я человек веселого склада, мне без потех и транквилизаторов никак нельзя.
- И ты никогда не задумывался над тем, сколько денег тратишь на сигареты? Только подумай, что ты уже смог бы купить на все эти деньги? Холодильник, газовую плиту, мотороллер или недорогой автомобиль?
- Короче, давай свернем эту тему! Мне изрядно поднадоела эта пустая болтовня из области здравоохранения. Я курил, курю и буду курить по мере возможности. Пожалуй, на этой ноте и закончим.
Тут неожиданно для нас закряхтел на диване Николай, издав своими слипшимися устами что-то из разряда невразумительного, он повернулся на другой бок. Когда он захрапел, мы натянуто улыбнулись, чокнувшись стаканчиками с какао, осушили их могучими глотками. Стоны со стороны спальни все еще не стихали, должно быть, Гонджа вошел в азарт. Я откинулся затылком на мягкий подлокотник дивана, затарабанил пальцами о стеклянную поверхность журнального стола.
- Слышь, тебе страшно? – задал он мне вопрос, слегка приподнимаясь с пола и отряхивая свой зад.
- Не понял. Чего я должен бояться?
- Ну, в жизни всякое дерьмо может возникнуть. Вдруг нам сегодня не повезет.
- Ни хрена я не боюсь. Мне нужны бабки и все тут, больше меня ничего не беспокоит. Я послал свой страх к чертям собачьим еще будучи школяром. Мне реально посрать на угрозы, я их просто съем.
- Ха! – выдавил тот издевательский смешок. – Ты, я вижу, настроен по-боевому, всякому мерзавцу готов надрать задницу. Что ж, во время дела я посмотрю на твою отважность, рыцарь ты наш бессмертный.
- Можешь не беспокоиться, не дрогну. – Эти слова я буквально процедил сквозь зубы. Меня раздражала ироничная интонация Алекса, я многое мог стерпеть, но только не его издевки.
- А ты уверен?
- Да, мать твою, я абсолютно уверен. Свои сомнения попридержи до худших времен, не распаляй мою злобу. – Сказав ему это, я намеренно вперился в него своим негодующим взглядом, силясь не моргать глазами. Я пытался имитировать грозного парня, очень рассерженного, метающего во всех и вся гром и молнии.
- Никогда больше мне такое не говори.
- Что? Что не говорить?
- Мать твою. Я такие слова не прощаю, за свою родимую матушку мозги вышибу любому придурку.
- Подумаешь, ну, вырвалось плохое словечко. Ты чё кипятишься-то? Я же не со зла так выразился.
- Да мне плевать, главное то, что я тебя вовремя предостерег, а твое дело на ус мотать. В следующий раз предупреждений не будет, понял?
- И что мне за это будет, амиго?
- Глотку порву, тебе будет не из чего кашлять.
- Да пошел ты на хуй! – бросил я ему в лицо злую фразу, в то же время потянувшись за банкой с фисташками. Я никак не ожидал от него такой прыти, он мгновенно оказался у меня перед носом, какие-то доли секунды мне удалось понаблюдать за его горящей от гнева физиономией. Не раздумывая долго, он схватил меня за шею и принялся изо всех сил душить. Я помню его яростное лицо, когда он сжимал мою шею, под аккомпанемент треска позвонков, мы начали медленно и неуклюже вальсировать, все также пытаясь одолеть друг друга. С целью самообороны я принялся тянуть его за уши, от чего он завопил как окаянный, а его исполинские руки стали стягиваться в тиски еще упорнее. Это меня и в самом деле взбесило, в тот момент я люто ненавидел Алекса, ненавидел его дурацкие уши, его вонючий рот, его клейкие слюни, капавшие на мой воротник, его коричневые ногти. Мне было мучительно больно, я хотел кричать, но не мог выдавить и звука. Во время схватки я не выдержал и звучно пернул, после чего Алекс не удержался и нервно захохотал. Я был в не себя от ярости, к счастью в тот миг меня осенило пнуть ублюдка по яйцам, что я с успехом и проделал. Загнувшись от боли, стиснув зубы и покраснев, негодяй стоял напротив меня, а я валялся на полу, отчаянно потирая распухшую пунцовую шею и нервно матерясь в его адрес.
В мгновение ока он подскочил к столу и выхватил оттуда большую хрустальную вазу, которую тут же метнул в мою сторону. Если бы я вовремя не пригнулся, то она несомненно размозжила бы мне всю голову. С громким звуком ваза разбилась прямо об стену, по полосатым обоям потекли струйки грязной воды. Не удержавшись от ярости, я подбежал к Алексу с попыткой влепить тому затрещину. Однако он реактивно перехватил инициативу, поставил защитный блок, после чего в ответ стукнул мне прямо в правый глаз. Я закачался, сначала ничего не мог понять, но чуть позже тупая боль охватила всю верхнюю часть моего лица. Ухватив меня за шиворот, Алекс со всей силы бросил мое расхлябанное тело на кресло-качалку, из-за чего вместе с ней мне пришлось отлететь прямиком в дальний угол.
Потирая ушибленное место, он приблизился ко мне и невозмутимо спросил:
- Ну, как ты? Все в порядке?
- Почти, - выдохнул я, по-прежнему находясь в перевернутой позе, - правда, законы гравитации мне все-таки не удалось преодолеть.
- Ну, ничего. Полагаю, со временем удастся, да и не только это.
- Скажи честно, у меня вид сильно потрепанный? А то мне кажется, что я словно из парилки.
- Да нет, вроде все в норме. Выглядишь вполне объяснимо, шучу, ты прилично одет, на твоей одежде ни единой морщинки и ни одной не сглаженной складки. На улице некому будет на тебя ровняться, можешь этим возгордиться.
- Да ладно тебе, я серьезно, а ты все прикалываешься! Нормально выгляжу или нет?
- Нормально.
- Ну, спасибо тебе. Будешь еще какао?
- Нет, хватает. Время приниматься на дело.
- Ты думаешь? – я недоверчиво посмотрел на часы, был уже первый час ночи.
- Я уверен. – Отрезал он, надевая на себя джинсовую куртку.
- Как тебе девочки?
- Мне понравилась та, у которой были каштановые волосы. Краля приятна в общении, да и в сексе она знает большой толк, в общем, модная тетя.
- А с кем сейчас Гонджа? Кого он там так громко трахает?
- Да есть там одна невеста, круглощекая красавица, на которую наш половой гигант слепо запал.
- И чё, это он ее сейчас уделывает?
- Ну да, а кого же еще? – спросил он удивленным тоном, в то время, когда я снимал со спинки стула старую куртку, которую случайно нашел на квартире. Рядышком в пакете ждали своего часа боевые пушки, которые Алекс предварительно осмотрел и тщательно прочистил маслом. Теперь он их вытащил из пакета и аккуратно разложил на столе, они выглядят такими неподдельно сердитыми, что естественно вселяют в меня неописуемо дикую радость, а также полномасштабную уверенность в выполнимость задуманного плана. Немного поразмяв кости, сделав несколько несложных упражнений, Алекс принялся будить спящего Николая. Убедившись, что тот никак не реагирует на прикосновения и слова, мы начали тормошить его всеми возможными способами, в итоге сбросили хиляка на пол вместе с рваным одеялом. Он тут же заворочался, захныкал, словно маленький ребенок, что-то там вякнул в наш адрес, но нас это уже не волновало. Мы постучались в дверь и вошли в комнату, где Гонджа кувыркался с проституткой. Когда мы переступили порог комнаты, они лежали на кровати, словно какие-нибудь супруги после медового месяца; он в своих выцветших семейных трусах, и она в лифчике восхитительного вида с кружевами. Как только мы их увидели, «молодожены» смущенно натянули на себя покрывало. Я с любопытством осмотрел комнату, там не было даже занавесок на окнах.
- Ну, повеселился? – спросили мы одновременно в два гулких голоса, и как-то это получилось хором, отчего сразу же весело засмеялись.
- Пожалуй, да. Хотя я не прочь остаться здесь на ночь, погреться рядом с малышкой. – Сказав это, он нагнул свою голову к ее груди, и принялся массировать языком в области затвердевшего соска.
- Ладно, кончай разыгрывать эротическую мелодраму, собирай свои шмотки и вперед за дело. – Алекс вытащил из кармана свои перчатки. Он их постоянно одевает, потому что в них дольше держится тепло, а Алекс, известный факт, страшно не переносит холода, тот еще мерзляк.
Удивительно, но очень много времени у нас заняла катавасия с попытками разбудить Колю. Он проснулся только после того, как мы облили его холодной водой. Он прямо таки вскочил с места, будто после увиденного кошмара. Еще минут пять он приходил в себя, поэтому нам с трудом удалось посадить его в машину, причем он умудрился ее облевать до того, как в нее влез. Решето долго матерился по поводу испачканных сидений, пока мы ехали на нужное место, он сидел за рулем тачки, потому что являлся первоклассным водителем. К тому же он работал инструктором по вождению автомобилей марки «BMW», в общем, клевый был чувак, правда, немного со странностями, но у кого их сейчас нет, разве что у Гонджы.
- Ладно, брось ныть, - не вытерпел Алекс, включая радио, - он помоет твою машину и снаружи и внутри!
- Этот труп сможет отмыть мою тачу? Да он же на ногах не стоит! Только поглядите на него!
- Ты не против если я врублю радио? – полюбопытствовал Алекс, протягивая руку к черной панели авто-магнитолы. Решето ничего не сказал, но сделал несколько одобрительных кивков, и даже чуть-чуть заулыбался. Алекс настроил волну, по салону покатилась песня Гребня:
Брат Никотин, брат Никотин
Я не хочу ходить строем, хочу ходить один
Иду по битым стеклам линии огня
Отженись от меня, брат Никотин
Мы ехали по большим проспектам ночного города, кругом все сияло неоновыми вывесками и рекламными щитами, город безумно красив в это время суток. Решето включил кондиционер, к тому времени мы уже проезжали мимо центрального бульвара. Я с неким безразличием наблюдал за мелькавшими прохожими, проститутками и зевающими полицейскими. Дабы не попасть в пробку, наш водитель решил объехать площадь Революции, мы остановились прямо у светофора.
У меня аллергия, мне не встать в эту рань
Подзаборный Будда, трамвайная пьянь
Бешеное небо, строгий господин
Отженись от меня, брат Никотин
Я пришел греться в церковь, из алтаря глядит глаз
Господь идет в пригородный поезд, режет рельсы как алмаз
И если мне станет душно, когда горят тормоза
Я смотрю, как по белой снежной коже медленно движется лезвие ножа.

Пока мы ехали в назначенное место, Решето забавлял нас своими рассказами о проблемах житейских. Говорил про дырявую крышу, откуда сочится вода во время дождей. Описывал соседского добермана, который постоянно тырит у него носки, а потом от них находятся в кустах лишь какие-то измочаленные тряпочки. Ругал правительство из-за нескончаемой резни на Кавказе, поливал грязью свою вторую работу, связанную с киномонтажом. Мы же молчали и просто слушали, так сказать внимали.
- Эй! – крикнул Алекс, встряхивая Николая. – Ну же, вещай, в какую сторону нам сейчас ехать? Куда?
В ответ Коля лишь замотал головой и произнес нечто нечленораздельное. Мы все немного приуныли. Автомобиль остановился. Гонджа чертыхнулся и вылез из салона на свежий воздух. Было холодно.
- Погоди, я его живо приведу в себя. – С этими словами Алекс выволок тело Николая на асфальт, зажег зажигалку, поднес к уху спящему. Первые секунды царило молчание, но потом началось самое интересное, Коля возопил, словно умалишенный. Он забарахтался, начал крыть подзаборным матом все живое, еле успокоили стервеца. И лишь после всего этого нам удалось добиться от Коли внятной информационной помощи географического характера. С обжаренным ухом Коля нам бегло объяснил, где живет наш должник, мужичок по имени Митька.
- На Лермонтова он живет! Да, как раз таки на Лермонтова! – заканючил Коленька, с редкой осторожностью дотрагиваясь до пылающего уха, которое уже успело превратиться в единый волдырь.
Весь оставшийся путь мы упорно хранили молчание, а когда подъехали к дому должника, то просто некоторое время посидели в салоне, покурили. Выключили радио, тишина успокаивает расстроенные нервы. Клубы дыма медленно выплывали из приоткрытого окна, угольки мерцали в свете луны. Алекс не растрачивая попусту время, принялся повторять нам наши обязанности и ключевые моменты.
Вышли из автомобиля, видимо жжение в области уха стихло, раз Коля окончательно вырубился. Я остался у входа в подъезд, так получилось, что меня оставили для стрема. Решето забрался на самый верхний этаж с целью убедиться, что на лестничной площадке никого нет. У Алекса в руках был арбалет, Гонджа крепко сжимал револьвер, у Решета обрез, а я же вооружился пистолетом Макарова.
Алекс легким нажатием пальца позвонил. За дверью раздалось неуместное чириканье птичек – такой вот звонок себе поставил Митька. Никто не ответил, Алекс повторил. Не выдержав долгого молчания, он надавил на дверь и… черт возьми, она чуть приоткрылась. Алекс и Гонджа вломились внутрь. Вскоре послышался остервенелый крик, оказалось так, что Алекса мгновенно убило током на кухне, а нашего паразита в зале обдало кислотой
Решето стремительно сбежал вниз, держа обрез наготове. Когда он вошел в квартиру, то увидел ползущее существо, обгоревшее до неузнаваемости, то был кусок облезлого мяса, с выжженной кровью. По голосу Решето быстро определил, что эта уродина и есть Гонджа.
Не успев опомниться, он рухнул на пол, изо рта потекла кровь. Топорик поразил позвонок, Митька был редкостным профессионалом. Почуяв неладное, я влетел в подъезд, увидев меня он открыл шквальный огонь из револьвера, конфискованного у обгоревшего Гонджи. Я отлично помню, как две пули тупо въелись в мое тело. Помню, как пошатнулся, шлепнулся прямо на ступени. Он спустился ко мне, как ни в чем не бывало ухмыльнулся, потрогал мой пульс, вытащил папироску «Астра», оставшиеся в пачке положил мне на грудь, любезно просипел: «Жить будешь».
Укутав меня потеплее, положив на пол поудобнее, он поднялся, коренастый такой, рыжий, затянул потуже кашне и вышел в ночную прохладу. Заскрипела дверь. Покинув подъезд, он настроил свое радио на любимую волну, сунул наушники в уши, подкурил мужицкую папиросу и быстро двинулся в сторону метро.
Его звали Митька. В этот вечер у него было очень много денег и он нас ждал. Теперь же он уезжал в город N. Навстречу новой жизни.
А вокруг меня тундра,
Вокруг меня лед
Я смотрю, как все торопятся,
Хотя никто никуда не идет
А карусель вертится
Крыльями шурша
И вот моя судьба
Танцует на пригородных рельсах
На лезвии ножа
И если я рухну
Рухну как-то не так
Нас у бога много
Килограмм на пятак
У каждого в сердце
Разбитый гектородин
Отженись от меня пока не поздно, брат Никотин.