Антон Вильгоцкий : Кладбище порнозвёзд. Глава 3

Выйдя из автобуса, Ирма Дарьялова медленно побрела по улице в сторону Университета. Даже в первый день занятий настроение у девчонки было препаршивым. Некстати вспомнились обстоятельства, при которых она стала студенткой.
Ирма сдавала вступительные экзамены, совершенно не думая о специфике выбранного ею учебного заведения. На этом, собственно, и прокололась. Глупо называть Чикатило на собеседовании «грязным ублюдком», поступая на факультет маньяков. Ладно там, покритиковать его за неосторожность, но в остальном…
«Нет-нет, душечка, вы переоценили свои силы. Наш факультет – не для вас».
Оставалось, правда, несколько мест на других отделениях. Самый большой недобор наблюдался у педерастов. Но поступить туда Дарьялова не могла даже теоретически. В итоге она выбрала «блок 300», как называли в кулуарах МУД факультет некрофилии. Можно было податься и к копрофилам, но говно Ирма никогда не любила.
Времени на переподготовку у Ирмы не было, и она решила пойти самым простым путём – отдаться преподу.
Особые надежды Ирма возлагала на свою девственность. Но Варфоломей Дадур не повёлся даже на целку. Внимательно выслушав предложение девушки, он улыбнулся, поправил очки и сказал:
- Перепихнуться со мной вы, конечно, можете. Для этого вам отрезать себе руки и ноги, умереть от потери крови и дня, этак, три проваляться на солнцепёке. Я, знаете ли, устал от экзотики. Хочется чего-нибудь простого, можно даже сказать – банального, – хихикнув, Дадур смачно облизнулся и мечтательно закатил глаза.
Ирма была готова разрыдаться. Но лысый, как коленка, препод, поспешил её обнадёжить.
- Впрочем, если вы дейстивительно нихуя не знаете, но очень хотите у нас учиться, я познакомлю вас с заместителем ректора, Альфонсом Пирожком. Его ещё называют Великим Извращенцем. Этот человек, пожалуй, пойдёт вам навстречу. Это, конечно, не пройдёт для вас бесследно, но осложнения будут не столь тяжёлыми, как в моём случае. – рассмеявшись, Дадур развернулся и зашагал прочь, по выстланному красным ковром коридору.
Уже на следующий день Ирма, кусая губы, сидела за партой в одной из аудиторий МУД. Напротив, вперив в неё презрительный взгляд, сидел Пирожок – ещё не старый и довольно симпатичный мужчина, но с безумными холодными глазами.
- Так ты и есть та самая целка-невредимка? – хрипло осведомился он. Ирма кивнула.
- Прелестно. Прелестно. Восхитительно, - Пирожок взял девушку за руку и вывел из-за стола. – Разденься.
«Надеюсь, будет не слишком больно», - думала Ирма, снимая блузку, стягивая джинсы, расстёгивая лифчик, спуская трусики. В журнале “Seventeen” она читала, что опытный мужчина вполне способен дефлорировать девушку, не причинив ей боли. Она поймала себя на мысли, что ситуация, несмотря на всю свою порочность, начинает ей нравиться.
«А что? Я сама этот выбор сделала. Да и мужик ведь нормальный попался. Дадур ведь мог и сморчка какого-нибудь присоветовать. Беззубого и вонючего».
- Повернись, - сказал Пирожок, когда Дарьялова полностью обнажилась. – Наклонись. И не вздумай оборачиваться.
Ирма нагнулась, уперевшись руками в парту. Заместитель ректора начал шарить по карманам своего кожаного пиджака. «Сейчас, - нетерпеливо приговаривал он. – Сейчас, сейчас…».
«Что-то здесь не так», - подумалось вдруг Ирме. Она попыталась вспомнить, что раньше слышала об Альфонсе Пирожке. За что его прозвали Великим Извращенцем? Да и чем он, собственно, занимается в Университете?
Альфонс обхватил руками талию девушки. По ягодицам Ирмы скользнула головка члена.
В этот миг Дарьялова всё вспомнила. Но что-то менять было уже поздно.
Альфонс Пирожок был в МУД не только заместителем ректора, но ещё и деканом факультета
САДИЗМА!!!
- Сейчас твоя попка заживёт активной половой жизнью, - сказал Альфонс, засадив по полной. – Хотя, вряд ли она теперь скоро заживёт.
Прежде, чем порвать Ирме очко, Пирожок густо смазал свой хуй майонезом, горчицей и адски жгучим соусом «хабанера». Дарьялова заорала, как резаная. Альфонс расхохотался и принялся жестоко дрючить девушку. Быстрее… глубже… ещё глубже… быстро, как только возможно… ещё быстрее. Глаза несчастной лезли из орбит, а попка трещала по швам. Ирма уже не кричала, а визжала, и от визга её дребезжали стёкла на всём этаже.
Пирожок не слезал с девушки ещё восемь минут. За это время Ирма успела трижды проклясть всё на свете и один раз проблеваться. Заметив это, Альфонс нахмурился и как бы случайно макнул её фейсом в растёкшуюся по столу дурно пахнущую лужицу. Из носа девушки брызнула кровь.
- Не надо больше! – прохныкала Ирма. – Пожалуйста, хватит!
- Отдохнёшь, когда помрёшь! – отрезал циничный садист, после чего пытка продолжилась.
- А-а-а-а-аргх! – взревел Пирожок спустя ещё три минуты, показавшихся Ирме вечностью. Альфонс совершил несколько резких толчков в стиле «прощай, сфинктер». Дарьялова поняла, что он кончил, лишь когда в её развороченную задницу ворвался свежий июльский ветерок.
- Уффф! – вырвалось у Ирмы непонятно откуда. «Неужели всё? – подумала девушка. – Боже, какой позор!».
Пирожок запустил ей в волосы цепкую длань и развернул Ирму к себе лицом.
На неё было больно смотреть. Маска из крови, соплей и тёплой рвоты делала Ирму похожей на индейскую богиню Жопли-Ёбли. Прослезившись, Альфонс нежно погладил девушку по голове.
- А теперь, милая, - сказал он, указывая на свой нервно вздрагивающий хуй, - мы слегка подлечим твой кариес.
- У меня нет кариеса! – решительно возразила Ирма.
- Тогда это будет профилактика! – захохотал Пирожок и больно сдавил Ирмину шею, заставив девушку опуститься на колени. – Хочешь учиться – соси!
Поняв, что сопротивление бесполезно, Дарьялова взяла в рот измазанный её собственными фекалиями член. «Заодно и краткий курс копрофагии прошла, - думала она, скользя губами по грязному хую. – Аутокопрофагии».
Пирожок замычал и запихнул ошарашник Ирме в горло. Девушка поняла, что сейчас произойдёт, и попыталась выплюнуть упругую плоть. Да не тут-то было. Садист схватил её за уши и держал до тех пор, пока вся сперма не перекочевала к Дарьяловой в рот.
- Глотай, - проршипел Альфонс, вынимая хуй. – Глотай, сучка, или я тебе шею сверну!
Скрепя сердце, Ирма позволила комку слизи провалиться внутрь себя. Пирожок возвышался над ней, застёгивая гульфик.
- Умница, - сказал он. – Счастливой тебе учёбы.
Альфонс достал из кармана толстый блокнот, сделал в нём какую-то пометку и, пританцовывая, направился к выходу.
Несколько минут Ирма, стиснув зубы, сидела на полу. Рот и задница горели огнём. Сдерживая рвущийся к горлу крик, Ирма кое-как поднялась и начала одеваться.
Каждое движение отдавалось взрывом боли в очке. Крошечными шажками Ирма добрела до двери и вышла в коридор. Вокруг не было ни души. Лишь из кабинета напротив доносились чьи-то дикие вопли и возбуждённое пыхтение. Ирма подняла взгляд на дверь аудитории. «Кафедра гомосексуализма». На душе полегчало. Всё же, она была не одинока в своей беде.
Впрочем, пострадавшей филейной части облегчение не коснулось. Ирма на карачках сползла на первый этаж и зашла в университетское кафе. За одним из столиков, уплетая бифштес по-татарски, сидел Альфонс Пирожок. Бросая на него ненавидящие взгляды, Дарьялова подошла к стойке бара.
Купив бутылку «Пепси», она заперлась в туалете и привела себя в порядок. Сначала избавилась от омерзительного привкуса во рту, вдоволь напившись колы. Затем наполнила бутылку водой и поставила себе импровизированную клизму, смыв лишнее со стенок прямой кишки.
Вернувшись домой, Ирма всю ночь проплакала, лёжа в ванной и крутя в руках кухонный нож. Но вскрыться не хватило духу.
Раздолбанная задница зажила сама собой уже через две недели. Правда, поначалу Ирма испытывала проблемы с калоизвержением, которое так и норовило произойти в самый неподходящий момент.
Когда изнасилованный сфинктер пришёл в норму, Ирма уехала из Мухосранска в родной посёлок, где и топила горькие воспоминания в горькой, пока не пришла пора собираться на учёбу.