bubastik : (1974 – 2009 г.г.)

Его горячие пальцы нежно скользили по моему дрожащему от страсти телу. Внутри меня все будто горело. Я ждала, когда его рука опустится ниже и он притронется к тому самому месту. Будучи, возможно, телепатом, он угадал мои мысли и рука его поползла ниже. Скользнув по бедрам, он развел мне ноги и дотронулся до клитора. Еще секунда и я кончу. Но я так хочу это сделать вместе с ним, с моим мужчиной, моим самцом. «Войди в меня», - я прошептала едва слышно, но он услышал и дважды просить его не пришлось – медленно, явно растягивая удовольствие, он снял с меня трусики, перевернул на живот и вставил свой член мне… «Черт! Сука! Это же жопа!» - я закричала от неожиданности. Ненавижу, когда меня пихают в жопу. Он закрыл ладонью мне рот и продолжал пихать свой хуй дальше. Мне уже стало нехорошо и как-то, блядь, совсем тоскливо. Я подумала, что жопу надо как-то спасать и стала кусать ему руки, он приподнялся надо мной и ударил в ухо. В глазах потемнело, ухо пульсировало и я поняла, что лучше притихнуть и позволить ему дальше себя ебать - другого выхода не было. Он ебал меня с частотой швейной машинки Singer, а я рыдала. Я рыдала, потому что мне было обидно: мужик, которого я уже была готова причислить к принцам, оказался ебанутым уродом. Наконец, он протяжно взвыл и поняла, что этот гандон, наконец-то, кончил. Довольно лыбясь, он достал свой хуй, вытер об свежевыстиранную и повешенную к его приходу занавеску и ебанул меня кулаком по затылку. В голове помутилось, в глазах потемнело и я будто провалилась в какую-то темную бездну. Очнувшись минут через двадцать, я почувствовала, как болит сильно жопа. Оттуда сочилась кровь. Найду – убью. Мудло. Я попробовала встать – кружилась и болела голова, ныла жопа. «Надеюсь, этот уебок ушел», - в спальне его не было и я заглянула в гостиную и ванную, чтобы убедиться, что там тоже никого нет. Жутко хотелось смыть с себя то дерьмо, что осталось от урода. «Вот дура», - думала я, пока мылась, - это надо же было его еще и домой к себе привести. Как его там зовут?» - безуспешно вспоминала я, мыло попало в жопу, - «ах, щиплется, блядь, больно, он умрет, да, точно, он умрет, медленной и мучительной смертью, я так решила».
Чай почти был допит. Я позвонила Галке. Ее муж - бывший военный и дома у них спрятано ружье и какой-то пистолет. В руках, правда, я никогда оружие не держала. Надо будет потренироваться. Галка сразу просекла нахуй мне оно.
- Обидел кто? Сильно?
Я только и смогла выдавить из себя:
– Угум.
- Поняла, дорогая, хорошо, приезжай, только патронов нет.
– Ничего, Галка, я куплю, не переживай.
От меня до Галки минут двадцать ходьбы. Идти, честно говоря, ебет страшно и на то есть причины: а) болит жопа; б) настроение мудацкое; в) сукааааааа, болит жопа. Я решила вызвать такси. Все десять минут, пока я ехала, я размышляла, как буду ебать его в жопу ружьем и мои маленькие друзья-пульки буду пробивать в нем все новые и новые отверстия. Злоба копилась во мне, хотя, как мне кажется, это не злоба, а нечто другое, нечто новое для меня.
Галка меня уже ждала - ствол был приготовлен и лежал на столе на кухне.
– Будешь чаю?
– Не, Гал, спасибо, только из дома и как раз чаю попила.
– Ну, смотри, ты же знаешь, какой у меня чай.
– Да, Гал, знаю.
Галка всегда добавляла чуток конопельки; курить ее она не курила, но в чай – всегда. Для тонуса, как она сама говорит, и с мужем веселее общаться, а если еще муж чайку попьет, то дома наступала семейная идиллия. Я, бля, завидовала Галке: муж хороший, напиздил в армии бабла и свалил на пенсию. Сейчас у него свой бизнес - тапками торгует, уже пятый или шестой магазин открывает, молодец мужик и вроде даже на стороне никого не ебет. А хуле ему кого ебать? Домой придешь - пизда выбрита, жопа чиста, рот открыт, на столе накрыто. У Галки месячные - пожалуй, дорогой, в жопу или в рот. У Галки срачка - пожалуйте в пизду или в рот. Аль подрочить Вам, муженек дорогой? Кто от такой уйдет? Была бы я мужиком - хуй ушла бы. Одна беда у Галки была - ребятенком обзавестись она не могла, а лет ей сколько же, сколько и мне, кстати, - тридцать пять. Вот так вот жизнь наша и сложилась, а знакомы мы еще со школы. Дай бог, Галке здоровья.
– Что, серьезно насолили? – с опаской спросила Галка.
– Да так, давай не будем.
Она кивнула. Блядь, всегда любила это в Галке. Нет, сука, лишних вопросов, как у баб бывает: «Давай, рассказывай, что и как. А как тебя ебали? А под каким градусом? А сколько миллисекунд?» Тьфу, тошно! Это, видать, Галке от мужа передалось - все только по делу и никаких тебе демагогий на тему как космические корабли…
Я забрала ружье, заботливо завернула его в одеяло. Машина уже ждала меня внизу. На прощание я обняла Галку, тихо сказала: «Спасибо», - и вышла. Она заревела и закрыла за собой дверь. Я опять сидела в такси, но уже думала не о мести, а о Галке, о детях, о себе, о любви, мать ее.
- Добрый день, мне нужны патроны на ружье охотничье, диаметр ствола - тринадцать и пять, если я правильно все поняла, - мило улыбаясь, сказала я огромному продавцу.
- Тринадцать и восемь, скорее всего, Вы имели в виду. Это двадцать восьмой калибр.
- А-а-а. Может быть. Я совсем не разбираюсь в этих вещах, просто муж у меня охотник, а у него патронов нет, решила сделать ему приятное, когда из командировки вернется, - начала рассказывать продавцу.
- А на кого ходит?
- Да на всех ходит: на кабана ходит, на лису ходит, на зайца ходит.
- Ясно, ну тогда рекомендую вот эти вот, – он достал из-под прилавка небольшую красную коробку. – Сколько будете брать?
- Дайте мне двадцать коробок.
- Сколько?!
- Двадцать, муж у меня пострелять любит - вечно, как с охоты приедет, ни одного патрона не остается.
- Понятно, – странно покосился на меня продавец, но взяв все двадцать коробок, пригласил к кассе.
Я расплатилась, забрала патроны и вышла.
Галка, конечно, предлагала взять еще и пистолет, но я решила не брать. «Ну что такое пистолет? - думала я, - мне надо ему сделать огромную дырку в сраке, а у пистолета какие-то мелкие пульки и ствол маленький. Это совсем не то, что мне нужно. «Типично женское мышление», - наверное, подумаете вы. Ну и пошли на хуй, срать мне на ваше мнение.
Черт, мне надо все-таки потренироваться стрелять, потому что я вообще никогда не стреляла. Бля, куда бы поехать? Наверное, загород, куда же еще? Зазвонил мобильник. Ну, кто там еще? Папа.
- Алло. Да, пап. Привет, все хорошо. Ага, готовлю кушать. Да нет, отлично все. Да, завтра на работу. Я помню. Ага. Да не волнуйся. Ну, хорошо. Целую, пока.
Папа живет один, мать умерла от рака два года назад. Скучно там старику одному в квартире, заебали его и новости, и хуевости, хочет общения. Эх, па, я тебя тоже люблю. Так, что бы сделать с ружьем? Длинное оно какое-то. Может обрезать его, как в фильмах делают? Точно, я видела. Блядь, как это кино называется?.. Там еще Де Ниро молодой… О, «Таксист», мать его. Бля, у меня даже диск где-то был.
Ствол был обрезан и теперь легко помещался в одну из моих теннисных сумок (я когда-то давно занималась, вроде как нравилось, но потом как-то не до тенниса стало). Я взглянула в окно - моросил легкий дождик, начало смеркаться. Самое время, самое время пострелять, мать его! Сумка была упакована: взяла с собой коробку патронов, пару банок из-под колы и вышла на улицу ловить машину.
- Вот приехали, милочка, с вас сорок.
- Спасибо, папаша, держи полтинник сдачи не надо, удачи тебе.
- Спасибо, оревуар.
«Ух, блядь, прямо француз нахуй», - подумала я.
Я находилась примерно в километрах тридцати от города. Водрузила сумку на плече и потопала по полю прямо. Темнота стала приближаться быстрее и становилось уже действительно фигово видно, поэтому после примерно пятидесяти минут ходьбы, я решила, что пора остановиться. Нигде огней от машин нет и не видно, чтобы тут проходила трасса или вообще какая-то дорога. Я достала из сумки ружье и патроны. Кое-как удалось понять как ружье открывается и куда надо патроны вставлять. Поставила две банки, взяла сумку и отошла. Приклад уперла в живот, навела ствол на банки и нажала на спусковой крючок. От отдачи я упала. А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, ебануться, сука-а-а, нахуй, твою мать, блядь!!! Живот ныл так, будто бы я пролила на него серную кислоту или кипяток. Блядь, твою мать, дура ты тупая, думай головой! Я и подумать не могла, что у обреза может быть такая отдача. Сука, болит жопа, теперь еще и живот, вот засада, блядь. Банки как стояли, так и продолжали стоять себе дальше. Блядь, надо тренироваться, потому что, если я не смогу попасть в этого гандона, тогда он попадет в мою сраку еще раз и, я думаю, что просто так он меня уже не отпустит. Ночь обещала быть долгой.
Как только первые лучи солнца показались на горизонте, я стала собираться и топать в обратном направлении. Как же, сука, было холодно. Хорошо еще, что дождя нет. Теперь мне хотелось домой, немного поспать, поесть и найти ублюдка. На удивление, я быстро дошла до дороги. Машин не было и я направилась в город пешком. Могу только представить себе лицо водителя, который меня увидит - я провела ночь на вспаханном поле, повалялась в болоте, замученная, уставшая, одним словом, вид у меня был «полный пиздец». Минут через десять моего одинокого путешествия машину я таки остановила.
- Вам куда?
- В город. Плачу пятьдесят.
- Ну, тогда поехали. Сейчас только расстелю полотенце, чтобы Вы мне весь салон не испачкали.
Я только что и смогла улыбнуться. Машина была какая-то древняя, но чистая, поэтому я не стала обижаться и спорить. Водитель нормальный, вроде, попался. Обратно я ехала и чувствовала как на меня навалилась усталость. Я старалась не думать об этом, но еще сильнее я хотела есть. Да, еда сейчас была бы просто к месту. Я взяла мобильник - надо позвонить, сказать, что на работе меня не будет, понедельник все-таки. Ненавижу, сука, понедельники. Стой, родная, еще семи утра нет, все спят.
На работу я позвонила, вроде помылась и даже сожрала бутерброд. На часах было одиннадцать дня. Я завела будильник на три дня - отличное время проснуться и найти мудака.
Будильник трещал, не переставая. Голова никак не хотела подыматься, жопа зудела, спина болела, а про живот я вообще молчу. Сука, подумалось мне, а могли же быть отличные выходные. Я встала с кровати, застелила ее, начала одеваться. Решено было одеть джинсы и батник, а на ноги, подумалось мне, надо одеть кроссовки. Я упаковала все в сумку. Ружье решила зарядить сразу, несколько патронов распихала по карманам, чтобы в случае чего ружье можно было быстро перезарядить, часть положила в сумку. Руки отчего-то сильно дрожали. Сука, соберись, у него хуй не дрожал, когда он ебал тебя. Этот урод четко все делал - видать, не в первый раз.
С этим гандоном мы познакомились две недели назад в театре. От нечего делать мне захотелось пойти посмотреть «Евгения Онегина». Я сидела рядом с ним. Он был очень красив. Туфли были начищены и блестели, как у кота яйца. А я прямо кончаю, когда мужик следит за своей обувью. Но теперь-то я понимаю, что это нихуя не стоит внимания. Он заезжал за мной после работы, мы ходили в рестораны, кафе. И вот во вчерашнее воскресенье я решила его пригласить домой на совокупление. Ну, кто же знал, что это само совершенство окажется таким уродом?
Я набрала его номер телефона. Он не брал трубу. «Ладно», - подумала я. Одна радость - я знала, где этот сука работает, а сегодня понедельник и еще даже нет четырех, а значит, что он сто процентов на работе. Я как раз успею к пяти к нему. Пробки в нашем городе, как и в любом другом городе, - это что-то непредсказуемое. Я жила в одной части города. Мудак же работал в другой. Я ехала в маршрутке - все равно один хуй, на такси не было бы быстрее. Пробки, мать их. Я добралась до места, нервы шалили, сумка казалась ужасно тяжелой, патроны, которые были в карманах, казалось, вот-вот выстрелят сами. «Возьми себя в руки», - повторяла себе. Я закрыла глаза и открыла двери офиса.
- Добрый день, – мило улыбаясь, сказала я.
- Добрый, – ответила мне секретарша.
- Виктор Алексеевич на месте?
- Нет, Вы знаете, его нет сегодня на работе, он приболел слегка, звонил, чтобы сказать, что останется дома. Может, ему что-то передать? Обещал быть завтра. Оставьте информацию. Я обязательно передам, что вы приходили.
- Вы знаете, это личное. Я его давняя подруга. Мы общались с ним. Он сказал, где работает. Вот звонила ему, но не могу дозвониться. Не берет трубку.
- Да, я тоже звонила. Сегодня он два раза не брал трубку. Возможно, спит.
- Не подскажите, где живет Витя? – как можно ласковее спросила я. – Мне действительно надо его увидеть.
- Хорошо, сейчас, одну секунду, – она уставилась в свой компьютер и начала что-то набирать на клавиатуре. Потом взяла листик и ручку и переписала на листик данные с компьютера.
- Вот держите, – протягивая листок бумаги, сказала секретарша.
- Огромное спасибо, я обязательно передам Вите, какая вы милая.
- Спасибо, – она опять воткнула свое лицо в компьютер, словно меня уже тут не было. Наверное, это даже к лучшему.
Я вышла из офиса, дрожь прекратилась. Я была как будто в тумане. Я потрясла башкой, сука, очнись уже наконец-то, посмотри на бумажку. Бумажка гласила следующее: ул. Литературная, 43, кв. 12, второй этаж. Даже не знаю, почему секретарша дала мне адрес. Вроде бы как эту информацию запрещено давать посторонним людям. Наверное, я ей чем-то понравилась, а может быть есть и другая причина. Кто знает, кто знает… Спасибо тебе еще раз, девочка-секретарь, что даже написала какой этаж. В путь.
Улица Литературная находилась прямо в центре города. Это был старый дом из ракушняка с высокими потолками и огромными окнами. Одним словом, тут жило богатое мудачье или те, кому достались эти квартиры от родителей, которые не разменялись с богатым мудачьем и строили свое счастье тут. Я зашла в тихий дворик и только укрепилась в своем мнении – он заставлен дорогими машинами. Также внутри дворика был сделан ремонт. Да и вообще, дом радовал глаз – было бы приятно тут провести время и посидеть на вон тех скамейках под деревьями. На детской площадке играли дети. Я остановилась на пару минут, чтобы посмотреть на них.
С каждой новой ступенькой дрожь в коленях становилась сильнее, руки тряслись и я постоянно думала о том, что, бля, какая же, все-таки, тяжелая сумка. Ну, вот он, второй этаж. На этаже было две квартиры. У двенадцатой квартиры была огромная дверь черного цвета. Можно было заметить, что недавно ее сменили. Я глубоко вздохнула, позвонила в дверь и сердце замерло. Давай, сука, сделай, как ты хочешь, накажи ублюдка, заставь его страдать. Дверь открылась. И вот он стоял во всей своей красе в одних трусах, слегка помятый. Его ебало выражало только одно - какого хуя я тут делаю.
- Привет, – как-то не очень уверенно сказал он.
- Привет, Витенька, – сладко проговорила я, как дама, желающая поебаться.
- Что ты тут делаешь?
- Витя, я хочу попросить у тебя прощения. Я вчера действительно была не права. Мне не следовало выдираться от тебя. Ты же, наверное, хотел как лучше, а я дуреха не поняла. Я глупо поступила, Витя, очень глупо. Прости меня родной, я хочу загладить свою вину перед тобой.
- Эм, ну ладно, я тоже, может быть, перегнул палку. Меня так возбудило, что ты мне не хотела давать в попку, что я потерял контроль над собой.
- Я принесла тебе подарок, дорогой, - я сделала шаг назад, сняла сумку с плеча, села на корточки, запустила туда руку и достала обрез.
- Оу, блять, какого хуя?
- Заходи обратно, тварь, – сорвалась я на крик.
- Да что это за приколы?
- Внутрь, дебил, – повторила я.
-Погоди ты.
- Витя-я-я-я-я-я, котенок, – донеслось из комнаты. Он обернулся на секунду. Я резко толкнула его. Этого он явно не ожидал. Я понимала, что, если я потеряю хоть секунду, он убьет меня или просто мне будет пиздец, потому что он сильнее меня и больше весит. Он отшатнулся и сделал пару шагов назад. Пальцы сами нажали на крючок. Сука, надеюсь, соседи еще на работе. Выстрел, как я и хотела, попал ему в левую ногу.
- А-а-а-а-а-а, - орал он. Какая-то голая тетка выбежала из комнаты.
- Обратно залезь в комнату и молчи там!
Она продолжала орать.
- Ты что, тупая что ли? Я тебе, сука, сказала, залезь обратно в комнату и сиди там, дура, ты поняла меня или тебе надо по-другому объяснить? - направляя на нее обрез, сказала я. Она быстро закивала и зашла в комнату. Урод лежал без сознания. «Наверное, шок», - подумала я и пошла за той дурой в комнату. Она сидела на кровати и смотрела на меня жалобным взглядом, который бывает у провинившейся собаки.
- Ляг на кровать, перевернись на спину, – она не стала спорить и сделала так, как было ей сказано. Я подошла к ней и огрела, что было сил, прикладом по затылку.
- М-м-м-м, – простонала она. Пришлось ударить еще раз. Больше звуков не было. Я осмотрела комнату. Большая кровать, зеркало на потолке, старинная мебель, плоский телевизор, компьютер, много книг и dvd-дисков. Я вышла в коридор. В квартире было еще две комнаты и кухня. Надо бы и их осмотреть. Я заглянула туда - там никого не было. Кухня для такой квартиры была довольно-таки маленькой. Вернувшись в коридор, я обнаружила, что дверь нараспашку. Вот, блядь, надеюсь, что никто ничего не видел. Я заперла дверь.
Мудак лежал не шевелясь, только быстрое и частое дыхание говорило о том, что он жив. Нога была раздроблена. Кусок мяса, словно порванный лапоть, свисал с ноги. Прослеживался также кусочек кости. Кровь шла, но не очень быстро. «Ну, что же, пора действовать», - подумалось мне.
В доме нашлось много чего забавного: огромный ящик с различными игрушками из секс-шопа, лубриканты, огромный черный фаллоимитатор «в половину моего роста». «Блядь»,- думалось мне, - «да что он за извращенец?!». А вот две пары наручников оказались как нельзя кстати. Я оттащила тело в ванную и пристегнула одну руку к радиатору, другую - к трубе. Ну и тяжкая же ты туша, Витя, но, думаю, после наших с тобой сегодняшних отношений ты похудеешь. Я начала поливать его водой. Это ничего не дало. Тогда я пошла на кухню, зажгла на плите комфорку и подогрела сковороду. Когда возвращалась обратно, заглянула в комнату, где была дама. Она спала сладким сном, какое блаженство.
Я дотронулась сковородкой к раздробленной ноге. После пяти секунд Витя уже был в себе, бодр и весел.
- Привет, родной.
- Ты…, ты…, ты… - мелко дрожа, еле выговорил он. Видать, боль, шок и все вместе явно сказывались на его речи.
-Я. Я. Я, тупой ублюдок, – я положила ружье на пол.
- Что тебе надо? – почти крича, спросил он.
- Во-первых, не кричи. Во-вторых, тебе уже не позволено мне тыкать, а только на Вы. В-третьих, ты скоро узнаешь, что тебе, как и мне, нужна твоя жопа. Ведь она тебе нужна, Витя? Чтобы срать? Я правильно понимаю? И мне нужна моя жопа, чтобы срать. А ты, как я вижу, этого не знал и решил принять мою жопу за что-то другое. Так вот и я твою приму за что-то другое. Сначала она будет у меня складом, а потом…, а потом мы посмотрим, – тяжко вздохнув, сказала я.
- Сука! Сука! Ты тупая сука!!! – орал он.
- Ух ты, динь-динь-динь, у нас есть победитель! Я же тебе сказала не орать и на Вы, – я ебанула сковородкой со всей дури по его ноге.
- А-а-а-а-а-а-а-а-а, грязна-а-а-а-ая шлюха!
- Да, голубчик, я грязная шлюха, – он начал пытаться дергать руками, но быстро понял, что ему не выбраться из этой ситуации и тут произошло офигительное - наш чудо-мальчик расплакался.
- Ну-ну, будет тебе. Такие самцы, как ты, не плачут по пустякам. Подумаешь, нога, жопа, одной больше, другой меньше, – и под конец слов я со всей дури опять заехала ему по ноге.
Я ударила по ноге еще пару раз, потом по ебучке и он вырубился. Главное, чтобы ненадолго. Я пошла проверить как там наша красавица. Решила все-таки связать ее, а то мало ли. Перерыла всю квартиру. Нашла пару проводов и шнуров от телефона. Этого вполне хватило, чтобы связать ей руки и ноги вместе. Еще я оставила два шнура для Вити. Из кухни я забрала две табуретки и принесла их ванную. «Как хорошо», - думала я, - что у тебя такая просторная ванная. Один конец шнура я примотала к ноге, а второй протянула через сушилку для полотенец и стала натягивать его. Потянув посильнее, я поняла, что не подниму ублюдка таким образом, поэтому пришлось попотеть и поднять его тушу на две приготовленные табуретки. После недолгих манипуляций туша водрузилась на то место, которое я хотела. Теперь надо было поднять ногу, в которую я стрельнула. Кровь начала идти чуть быстрее или это мне казалось? Из носа тоже шла кровь – видать, сковородкой действительно здорово проехалась, но грудная клетка делала какие-то движения, значит жив. После недолгих раздумий я решила также привязать и вторую ногу к сушилке для полотенец. И что нам открывается? А нам открывается божественный вид на его сраку. Я подумала, если начнет крутиться, может упасть с табуреток или порвать мне шнур. После пары минут поисков еще нашелся скотч. Примотала тело к табуреткам. Ну что, время будить «геракла»? Он очнулся.
- Слушай сюда, мой дорогой, я нашла у тебя тут кучу всего интересного и прекрасного, я думаю сейчас нам будет с тобой очень весело и круто.
- Да послушай меня, - я залепила ему рот скотчем.
Черный огромный фаллос никак не хотел влезать больше чем где-то сантиметров на двадцать в его жопу.
- Ну, что же, - сказала я, - придется немного напрячься.
Этот урод выл. Выл, как воет волк, который не ел уже пару недель. Я напряглась и почувствовала как порвалось у него что-то в середине. Он завыл еще сильнее.
– Ах, какая радость, тебе не кажется так? Какая красота. Столько всего интересного и нового мы с тобой сегодня испытали.
Он молчал. У него не было сил. Руки были красными от наручников, а жопа – разодрана. «А теперь наш коронный номер!» - громко сообщила я, сбегала на кухню, взяла нож и прибежала обратно. Наклонилась и поцеловала его хуй, взяла двумя пальцами, натянула его и быстрым и четким движением отрезала, кровь забила фонтаном, он мычал, а я радовалась, как девчонка, которая впервые влюбилась. Кажется, он уходил от меня.
- Доктор, мы теряем его, - крикнула я.
– Надеюсь, тебе так же хорошо, как и мне. Кинула хуй в его ебало, взяла сковородку и начала ебошить, что было сил. Била минут десять, наверное. Потом села в углу и тихо заплакала. Месть удалась? - думала я, - неужели все? Достала у Галки ружье, потратила кучу денег на патроны, ехала хрен знает куда, чтобы научиться стрелять, отшибла себе живот и ради чего? неужели, ради всего этого.
Выстрел пришелся мне в правое плечо. В момент, когда я уже сползала на пол, я увидела совершенно незнакомого мне человека, который орал:
- Витенька! Господи ты боже мой! Боже! - он подбежал к Вите и начал тормошить его. Один глаз почему-то у меня не открывался, но я все-таки заметила валяющий окровавленный нож. Он, как нельзя кстати, оказался возле моей руки и отлично вошел в голень незнакомца. Я попыталась встать, но тут же получила по ебалу кулаком. - Кто ты такая, сука? Ты убила моего сына, – вот такой темы я никак не ожидала. Папаша, видать, вернулся с работы или хуй знает откуда. Блять, просчиталась ты, дура. Еще один удар, еще один, я прямо чувствовала как мое красивое личико становится фаршем для бигмаков. «Ох, сейчас бы этого junk food'а пожрать», - пронеслась мысль в голове. Я начала смеяться, что есть сил. Просто ржать. – Да ты ебанутая!!! - орал мужик, я кивала. – Ты убила моего сына или нет? – сил хватило у меня только на «Угу-у-у-у-у». В ту же секунду, как сказала это, получила по ебалу. Он ушел в в другую комнату. Глаз по-прежнему не открывался.
Я оглядела ванную: все было измазано кровью и стоял мерзкий запах - воняло говном. Видать, Витя усрался и что мочи я начала опять смеяться.
– Получи, сука, – удар был каким-то тупым предметом, подумалось мне, потом тишина, темень, холод, пропасть, одиночество...

- Привет, Кать. Лет пять, наверное, не заходила к тебе, у меня же дочери четыре года. Не знаю почему, но я назвала ее в честь тебя, безумная ты сука. Я никогда не приводила ее сюда, но вот решилась, наконец-то. Слышишь меня, Кать? Принесла тебе свежих цветов. Ты была хорошей подругой. Не знаю, что с тобой было и зачем ты это все сделала. Наверное, на то были свои причины.
- Идем, Катюш, нам еще к дедушке на могилку зайти надо, а эта тетя, что тут лежит, - моя старая знакомая.
- Мама, а мы придем сюда еще раз, навестить тетю Катю?
- Да…

Быстрова Екатерина Денисовна (1974 – 2009 г.г.)