Дэвид[Духовный] : Маленькая Зина. Краткое содержание.(на конкурс)

Текст является говнопародией вот на это.
az.lib.ru/t/turgenew_i_s/text_0120.shtml

Гости давно съебались по домам. Стрелки часов уже перехуярили за полночь. В комнате остались только ее владелец, да Отто Лукич, да угашенный в тапки Владимир Петрович. Хозяин позвонил в колокольчик и велел служанке доесть остатки ужина. – Итак, базар- вокзал, шашлык - машлык, господа – молвил он - хотите - не хотите, но каждый из нас просто обязан рассказать историю своей первой сладкой ебли. Начинайте, Отто Лукич, мы вас внимательно слушаем. Отто Лукич покраснел, поерзал задом на стуле, потом прочистил горло и начал.
- У меня не было первой ебли, я начал сразу со второй…
- Это вообще как?
- В первый раз, майн херр в самый ответственный момент уныло повис. Но зато на второй то раз, я задал жару той милой швайне, что так сладко спала в нашем фамильном парке . Хотя если говорить уж о совсем первой, то в шесть лет я навалял своей няне на клык. Но подробности этого уже изгладились из моей памяти.
- Право слово, Отто, вы забавнейший пиздабол,- с усмешкой сказал хозяин комнаты, - что говорить обо мне, так я и не ебал никого, до встречи со своей женой, да и после встречи, если честно, никого другого не ибал. А уж если о первом разе поведать, так вся сказка пятью секундами сказывается. Я, подняв эту тему, на вас, знатных кобелей, надеялся. А вы, Владимир, чем нас порадуете?
Однако Владимир Петрович совсем уже лыка не вязал, и с него взяли торжественную клятву, нахуярить свою без песды трагическую историю на бумажку, и прочесть ее при следующей встрече. Он, как настоящий дворянин, конечно же, сдержал свое обещание.
Вот что было написано на его листке. ( далее грубый перевод с литературного)
Я тогда был еще шестнадцатилетним неоперившимся онанистом и готовился к поступлению в ВУЗ. Но делать я ни хуя не хотел, а только с ружьем охотился на ворон, типа охранял огород. Однажды патрулируя наш участок, а так же парк, расположенный по соседству, я увидел странную картину. В кустах малины на небольшой лужайке сидела, задрав подол, симпатичная девушка, а вокруг нее теснились четыре молодых человека без штанов. И каждый норовил ударить ее хуем по лбу. Девушка смеялась и ловко уворачивалась, весело покрикивая «Шерше ля фам, мон шер ами». Я тогда позабыл все на свете и, раскрыв рот, смотрел за этой странной игрой, мой вялый друг даже начал привставать, и я прикрыл его ладошками, чтоб не спалиться. Однако чей-то оклик привел меня в чувство. Я схватил ружье и, пристыженный, побежал домой, а ночью самозабвенно дрочил, вспоминая ее стройную фигуру и пухлые губы.
За завтраком я начал выяснять информацию о девушке. Оказалось, она вместе с матерью – княгиней Осечкиной, проживает на соседней даче, убогой и покосившейся, так как денег у этого семейства не было ни хуя, и должны они были всем вокруг, как земля колхозу. Собрав пару раз свою смелость в кулак, я оделся в лучший костюм, поменял исподнее и направился в гости к соседям. У их дома находилась все та же компания, девушка и четыре молодых бугая. Они весело помахали мне и я подошел. Знакомство состоялось тут же. Молодую княгиню звали Зиночкой, а как звали остальных мне было насрать, я не запомнил. После этой встречи потянулись долгие счастливые дни вместе.
Зина благоволила ко мне и часто целовала меня в залупу во время наших прогулок. Я давно хотел запустить своего юркого суслика в ее норку, но она всегда с мелодичным смехом отталкивала его своими розовыми ладошками. Но в один прекрасный день, желаемое мной все таки случилось. Мы с Зинаидой пошли кататься на лошадях и ускакали далеко в поле, там я пустил свою кобылку во весь опор, но вскоре понял, что Зина куда то пропала. Развернув лошадь, я поскакал назад и, ох и ебана ж в рот!!! Картина, увиденная мной через несколько минут , будоражила воображение. На опушке небольшой рощи Зиночка наяривала руками огромный конский болт. Ее конь – Огонек, тихонечко ржал от удовольствия. Услышав мое приближение, она обернулась и зовущее облизнула губы красным язычком. Во мне что -то перевернулось, я соскочил с лошадки, достал из панталон своего тургенева и направился к княгине. Следующий час мы предавались любви втроем. Я, она и конь. Конь был явно выносливей. Я ревновал, ебал и плакал. Потом, обессиленные, мы долго лежали и смотрели на голубое небо, почти такое же, как было над Аустерлицем у какого- то мудака.
Всю ночь мне снились кошмары. Проснувшись на рассвете, я решил прогуляться по парку и нечаянно забрел к княжеской даче. Окно моей милой шалуньи находились на первом этаже. Я заглянул в него и не поверил своим глазам, извивающуюся Зинаиду, надсадно кряхтя, шпилил в джёппу мой папан. Я обомлел. Ужасное предательство раскрылось передо мной. Слезы потекли по моим щекам. Я взвыл раненым волком и кинулся домой. Тем же днем, разочаровавшись в жизни, любви и бабах, я уехал в Москву, навсегда покинув родителей.
С тех пор прошло много лет, и рана от обиды зажила. Но до сих пор я все также исступленно дрочу, вспоминая мою маленькую проказницу - Зину.