Пиздоглазый спермоглот, сын пиздоглазой шалавы : ПАДШИЕ (1 часть)

Неужели Бог забыл обо всем, что я для него сделал?
Людовик XIV Бурбон

Линда. Универсальный человек сегодняшней современности. Её смело можно причислить к ведьме нашей сказки. Опасная и необузданная. На первый взгляд, правильная холодная баба с отсутствием жёстких принципов, самых железных.
Известно, что человек, у которого имеются какие-либо принципы, серьёзно скован, сам того не замечая. Выдуманные человеком принципы часто мешают ему свободно и непринуждённо жить. Она считает, что принципы человеку лишь вредят. Для Линды принципы – мусор.
Линда – сука. Линда – яркий представитель поколения бунтарей. Линда для нас, словно непреодолимая бронированная преграда. Её платиновые ресницы, серебряные брови, золотой позвоночник, вольфрамовые щёки, пластиковые ногти, алюминиевые волосы промеж ног, медные локти, цинковые уши, свинцовые пальцы и язык из нержавеющего металла. Она искусственна, как статуэтка далай-ламы.
Она любит драгоценные украшения, коих у неё страшное множество. Побрякушки из золота, она сходит с ума без них.
Линда фатально ограниченна. Да, она знает толк в модных женских причёсках и песнях Мустафы Сандала, но не больше. Дальше, её уже не увидишь. Ещё одно дополнение: у Линды охуительная жопа. Жопа весом в восемнадцать килограммов. Хорошущая жопа! Отличная жопа, превосходнейшая!
Линда мечтает попасть в иной мир, заразившись какой-нибудь смертельно опасной болезнью и умерев. Познакомиться поближе с микроорганизмами и токсинами. Заразиться сибирской язвой, туляремией, венесуэльским энцефалитом, кокцидоэнной гранулемой, бруцеллезом, злокачественным туберкулёзом, сальмонелой. Где-нибудь тайно достать тифимуриум, где-нибудь раздобыть клостридиум ботулинус типа А. Распылить в комнате паралитический устричный яд или же особое парализирующее средство - токсиферин.
Линда. Ей уже 23 года, она работает в малоизвестной бельгийской парфюмерной компании, в должности переводчицы нидерландского и английского. Она выучила эти языки случайно. Случайно учила эти языки в течение 3-х лет. Линда ненавидит работу, а работа ненавидит ее.
Линда. Она превосходно готовит дапанджи. Или жаренные креветки, мясо по-тайски,… К тому же она любит вкусно пожрать. Да, именно пожрать. Чавкает, хрустит и громко проглатывает. Жуткая застольная музыка поглощения пищи. Хочется воткнуть острую вилку в её карий глаз, чтобы она истошно завопила от нестерпимой боли. Я крепко сжимаю вилку, но разум заставляет всё-таки не думать об этом. Даже не пытаться.
Ещё позавчера она училась в школе на стальную тройку, которую ей ставили с глубочайшим вздохом жалостливые преподаватели. Линда не училась – она мучилась. Школьное время – время её духовного застоя.
Она не развивалась, говорит мне неправильная самка по имени Линда, она регрессировала по определённой шкале.
Она снималась в дешёвеньких порнофильмах, предназначенных для особо извращённого типа порнозрителей. Жёсткое порно в четыре икса. Потом работала посудомойщицей в забегаловке, где ей платили гроши лишь для того, чтобы не померла от истощения.
Костлявая вертлявая сучка с двумя кг макияжа на грубом мужеподобном лице. Когда эта стерва смеётся, мне хочется плакать, горько рыдать. Линда – в средневековье, инквизиция приказала бы оставить ее в живых, ведь известно, что уродок не сжигали на кострах.
«Onun arabasi var, guzel mi, guzel mi!…», надрывающее поет она, весело пританцовывая перед датским зеркалом в комнате для гостей, которая расположена на втором этаже. Скулит, значит, опять мажется своими дурацкими красками, а раз мажется, то значит, скоро куда-нибудь свалит.
Позже она работала в парикмахерской, собирала волосы в полиэтиленовые мешки. Продажа волос – это нелегальный источник её дополнительных доходов.
- И сколько же стоили волосы? – я спросил её внезапно, сидя у аквариума, закинув туда удочку, на голове жёлтая панама.
- Хватало, чтобы постоянно иметь при себе туалетную бумагу и тампоны, - её ответ краток и лаконичен.
- Поня-я-ятно! – протягиваю смирённо, вновь впиваясь взглядом заядлого рыбака в стеклянный аквариум, кишащий свирепыми пираньями.
Уже три года, как она состоит на строгом учёте городского психдиспансера. Я абсолютно согласен с теми чуваками, которые твердят, что эта девка психически нездорова. Нездорова, но скажите, в какой степени?
- В детстве я мечтала, чтобы меня отхлестали прутьями сандалового дерева.
- Но почему обязательно сандалового? – я в полном недоумении.
- Тебе не понять, деятель, - отвечает сухо.
Она горит желанием свалить за кордон, в Западную Европу, наверное, в Голландию. Там, она уверена, что там и только там найдет своё тёплое и сухое местечко. Нидерланды – страна, приютившая гомиков, наркоманов и восточно-европейских проституток. Но это лишь в Амстердаме и других крупных мегаполисах, а за их чертами – пуританские будни, такие же нудные и скучные, как и непрерывные наблюдения за липучими засыхающими соплями на стене.
Линда обожает издеваться над людьми, а в особенности над мужчинами. Как-то раз один придурок втюрился в неё по самые уши. Бегал за ней, дарил цветочки и драгоценные безделушки, водил в дорогие рестораны и ночные клубы, сдувал пылинки и соринки, в общем, млел от одного её присутствия. Он полгода окучивал её, полгода с ней маялся. Лишь 6 месяцев спустя ему удалось уговорить её остаться у него дома на ночь. Наверное, глупыш на всю свою оставшуюся жизнь запомнил тот момент, когда просунул свою руку под её трусики.
Мне жалко этого бедолагу. Из-за какой-то мрази испытать подобный шок никому не желаю. Жуть необъяснимая, жуть, основанная на реальных событиях.
Линда безнаказанно ворует музыкальные компакт-диски в небольших фирменных магазинах. Потом эти диски сиротливо пылятся в её кожаном белом кейсе. Линда регулярно моет голову раствором уксуса, разведённым с водой. Линда сбривает волосы со своих ног, при этом часто оставляет яркие порезы на светлой поверхности эпидермиса.
Её тонкие пальчики меня раздражают, а улыбка на невероятно большой голове пугает. Линда не курит травку, она травится лишь своими дамскими папиросками, которые покупает каждое утро у станции «Галатасарай». Линда бесчеловечна, как и зверёныш, которого зовут Таир, но, в отличие от Таира, имеет терпение. У Линды зарождаются слабые предпосылки к склерозу: она постоянно оставляет включенным газ, забывает ставить трубку радиотелефона на место, часто оставляет открытой квартиру.
- Линда!!! – ору я, голый по пояс, холодные руки судорожно сжимают топор.
А она даже не шевельнётся, не обращает внимания, летает в своих бледно-лиловых облаках.
Не составляет огромного труда изрубить её на куски. Тем более что мне понятны стенания тех обезумевших матросов, которые медленно увядали на голодном судне. Изрубить на алые кусочки, очистить внутренности от непереваренной пищи, выбросить несъедобные части тела, расфасовать оставшиеся лакомые по пластиковым пакетам.
Кулинарные рецепты можно найти в любом шедевре от известного французского шеф-повара с громким именем. Но и также разрешается вспомнить то вкусное, что mother готовила в моём далёком и беззаботном детстве. Фрикадельки, котлеты или ещё что-нибудь мясное.
Дымящееся блюдо под названием «От Линды» на большом узорчатом подносе с выгравированным именем «Золяйха». Вгрызаясь в кости Линды, мне будет безумно приятно думать о бесчеловечной Линде, как о чём-то фаршированном. Сварить из её мясца отменный жирный бульон. Аккуратно порезанные ломтики лука, зелень, включая сельдерей, и великолепие из белого риса, которое будет покрыто поджаренным подливом и сладким томатным соусом. Линда сможет спасти изголодавшегося матроса, на безнадёжно тонущем «Летучем голландце».
Рубить Линду на куски – дело серьёзное. Первый удар придётся по черепу, она истерично взвизгнет, хватаясь этими дистрофичными (они меня просто бесят!!!) пальцами за головище, из которого будут вырываться весёлые фонтанчики теплой крови. Удар окажется неудачным, так как верхушка черепа будет уродливо свисать с основной части головища.
Весь коридор окажется заляпанным кровью, лужицы крови, в них я поймаю своё гневное отражение. Я буду слушать со злорадной усмешкой на губах её истошные предсмертные вопли. Вытянув свои руки вперёд, она попытается схватить меня за шею, всё также дико повизгивая. Ударом наотмашь, тяжело пораню её руку, поэтому второй рукой она с силой вцепится в дверь, чтобы не упасть. Третий удар прикоснётся хлестким поцелуем в её шею, она упадёт. Четвёртый отрубит головище, затем последуют пятый, шестой,…
Линда. Я готов повыбивать ей все зубы лишь только за то, что она вообще дышит. Линду ожидает суд Ратмира.