Унтер-офицерская вдова : А вы верите мне?

В автомобиле В. не пахнет дешевой отдушкой с ароматом кокоса, не пахнет дорогой отдушкой с ароматом кожаных сидений и трубочного табака, в автомобиле В. пахнет духами noa - от меня, и какой-то медицинской штуковиной, но приятно - от него.
Сколько я не втягиваю жадными ноздрями, сколько не выпускаю невидимых цанговых щупалец из глубин изнасилованного мозга, сколько не сканирую воздух нагретый и предательский, никогда не улавливаю ни молекулы запаха его жены. Его жены, с полным правом сидящей на этом переднем сиденье, оставляющей на этом подголовнике длинные черные волосы, оставляющей в зеркале круглые черные глаза, оставляющей на подлокотнике теплые изящные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями, оставляющей на идеально вычищенном коврике свою выпотрошенную, обсмеянную, пустую душу. У меня у самой такая, я знаю, о чем говорю. Через сорок минут я выйду на своем обычном месте, площадь Революции, пойду в ребенкину школу, забирать сына после занятий, вторая смена, восемнадцать сорок пять, не забыть вторую обувь в мешке от IKEA, нас встретит мой муж, поцелует меня прохладными твердыми губами, а звездный В. развернется и по кругу, по кругу - вернется к общему ужину семьи, кушать лапшу с грибами или борщ. Или бифштекс по-татарски, или селедку в горчичном соусе. Котлеты де-воляй? Яичницу-глазунью?
Смаргивая злые слезы, я роюсь в сумке, я роюсь в сумке так долго, что ехать нам осталось уже около тридцати минут, хорошо:
- Представляешь, - говорю я наконец, откусывая найденное зеленое яблоко, - оказывается, Duran Duran давно уже записали новый альбом, Red Carpet Massacre", и знаешь, с кем?
- С кем, - отзывается В. через затянутую паузу, он всегда сосредоточен за рулем, и можно себе представить, как он в операционном зале проводит скальпелем по живому телу.
- Нет, ты угадай, угадай, угадай! Ну угадай!
Быстро пережевываю яблоко, страясь не чавкать свиньей. Его жена накрывает на стол, свежевыглаженная скатерть имеет полагающиеся складки, пересекающиеся под прямым углом и внужных местах, полотняные салфетки без единого пятна увернуты фигурами птиц, умница дочь своею волей музицирует за роялем. Кажется, что-то из Ferenz Liszt, пусть, пусть.
- С кем, - без интонаций переспрашивает В.
- Ни за что не поверишь - с Джастином Тимберлейком! Представь, он как-то напился с Саймоном Ле Боном, и взялся слушать их ещё недоделанный альбом, а потом возьми и скажи: вам, как воздух, нужен новый Ordinary World, оказалось, это любимая песня его детства.
Снимаю перчатку и сильно щипаю себя за руку. Останется синяк, пусть, пусть. Давно подмечено, что хорошая физическая боль отвлекает мозг на себя.
И.
И.
И?
- Обыкновенный мир? - переводит В., лингвист-любитель.
- Наверное, я не говорю по-английски, ты же знаешь. Просто сама очень люблю Ordinary World, и всю жизнь думала, что выше этого уровня они уже не поднимутся, Дюраны. Но иногда очень приятно ошибаться... На пластинке нет ни одной плохой песни, нет даже ни одной слабозапоминающейся, я за сегодня уже раза три прослушала... на работе и вчера ещё дома, вечером.
Ещё минут пятнадцать.
- Вера, Вера, Вера, - передает какими-то морскими позывными В., - а что мы будем делать через год, два, как думаешь, а?
- Ехать в твоей машине, только она уже будет какой-нибудь ламборджини-дьябло? - предполагаю я, неуверенная в терминах, как бы шучу.
Скользкая тема, как и пол в стеклянном доме, где нельзя кидаться камнями, пословица.
Скользкая тема, как и то, что все останется по-прежнему - складки от утюга, отсутствие запаха в салоне автомобиля, школа моего сына, успехи его дочери. Немного сложно болтать всю эту чушь, очень сложно, но:
- Так вот, а название "Побоище на красной дорожке" они взяли потому, что Саймон Ле Бон считает это отличной метафорой сегодняшней поп-культурной оргии звезд, а Джон Тейлор уверен, что пластинка - это их шедевр...
- Я, - говорит В., не отрываясь, смотрит на дорогу впереди, - не хотел так. Я думал, офигенный секс. Одноразовая гастроль. Я думал, веселая девчонка с фантазиями. Такая покорная, жутко в меня влюбилась, смотрит, слушает, открывши рот. Красиво говорит приятные вещи. Красиво делает приятные вещи. Все легко. Все просто. Все мне нравится. Да, мне нравится - когда просто! Это плохо?
Замолкает, мы чуть притормаживаем на повороте, заворачиваем за угол, и ещёт раз, скоро приедем, ещё минут пять, не больше, или даже четыре, зависит от светофоров. Не надо, В., пожалуйста. Не хватит ли на сегодня боли? Поговорим о музыке? Поговорим? Три минуты.
- Особенно удачными мне показались баллады, - сглатываю я, голос дрожит незастывшим плохим студнем - Box Full O'Honey, She's too Much, и вот ещё Falling Down...
Одна минута.
- И вдруг все становится сложным. Очень сложным.
- Ticked Out - феерический инструментал...
- И очень неправильным. Я так...
- Раздолбанная временем колымага Duran Duran оказалась превосходно оттюнингованной, по самое бэтмобильное...
- Не хочу.
- "не хочу"...
Приехали. В. останавливает автомобиль у обочины, В. не глушит мотора, В. молчит.
Открываю дверцу, обе ноги одновременно на бордюр, затем деревянное тулово, затем пустая голова. Захлопнуть дверь очень непросто.
Вы верите мне?