Dance : «Азербайджанские гастарбайтеры» (Равшану и Джамшуду посвящается)

«Азербайджанские гастарбайтеры»
(из цикла "Большая разница")
(Равшану и Джамшуду посвящается)

Услышать странный говор, гам
Да и увидеть можно просто
На стройке днём и по ночам
Рабочих небольшого роста.

Акцент смешной и хитрый взгляд,
Срослись густые брови вместе.
О чём друг с другом говорят
Вы не поймете, и не лезьте.

И кажется, что по утру,
Встав в телогрейке, как в пижаме,
Они забыли о своем
Таком родном Азербайджане.

Они забыли свой аул
Или село – не важно в общем.
Лишь слышат ежедневный гул,
Как молот сваи бьет до ночи.

В стенах домов чужой земли
Они не очень уж счастливы
Без шаурмы, хачапури
Под русским флагом сиротливо.

Забыли? - нет! Каждый из них
Как только случай подвернётся –
Дадут зарплату – в тот же миг
Как шейх домой к себе вернётся.

"Что с вами?" - "Так нага палит".-
"Подагра?" - "Нэт, от дрэли рана".
И сразу сердце защемит –
Тоскуют по Азербайджану.

И мне сказали, в доме что
У гастарбайтов-ветеранов
Всегда найдется средь ковров,
Средь мелких кресел и диванов

Его «столичная кровать»,
Та «раскривушка», что с работы,
Чтоб вечно сердце волновать
Воспоминаньем о невзгодах.

О Р И Г И Н А Л:

Н. Гумилёв "Туркестанские генералы"

Под смутный говор, стройный гам,
Сквозь мирное сверкание балов,
Так странно видеть по стенам
Высоких старых генералов.

Приветный голос, ясный взгляд
Бровей седеющих изгибы
Нам ничего не говорят
О том, о чём сказать могли бы

И кажется, что в вихре дней,
Среди сановников и денди,
Они забыли о своей
Благоухающей легенде.

Они забыли дни тоски,
Ночные возгласы: "К оружью",
Унылые солончаки
И потупь мерную верблюжью;

Поля неведомой земли,
И гибель роты несчастливой,
И Уч-Кудук, и Киндерли,
И русский флаг над белой Хивой.

Забыли? - нет! Ведь каждый час
Каким-то случаем прилежным
Туманит блеск спокойных глаз,
Напоминает им о прежнем.

"Что с вами?" - "Так нога болит".-
"Подагра?" - "Нет, сквозная рана".
И сразу сердце защемит
Тоска по солнцу Туркестана

И мне сказали, что никто
Из этих старых ветеранов
Средь копий Греза и Ватто,
Средь мелких кресел и диванов,

Не скроет ветхую кровать,
Ему служившую в походах,
Чтоб вечно сердце волновать
Воспоминаньем о невзгодах.