Оксана Зoтoва : Блядство бесконечное

Я блядь. Общепринятая традиционная блядь: симпатичная девица средних лет, которая с удовольствием смеется над вашими шутками, легко идет на контакт, приезжает в гости, когда зовут, с удовольствием дает или берет в зависимости от желания. Не задает вопросов и не требует подарков и походов в ресторан. Вы и не знаете обо мне ничего, кроме имени и адреса, по которому нужно вызвать такси. Да больше ничего и не надо. Со мной легко выпивать и проводить незанятое семьей и работой время. Я никогда не обижусь на предложение, прозвучавшее в полвторого ночи по телефону: «А приезжай ко мне». И не скажу возмущенным тоном: «Да за кого вы меня принимаете?» Я приеду. Или не приеду, если уже поехала к кому - то еще. Мне часто звонят. Я никогда не выключаю телефон. Даже если сплю. Я всегда отвечаю на звонки и смс. Даже если в этот момент вижу сны.

1.
На улице самая противная, слякотная, мерзкая осень. То время суток, когда солнце уже не скрашивает недостатки города, а сумрак еще не поглощает их.
Я прихожу к нему. Он - мужчина средних лет, с темным прошлым и нас связывает что- то глубоко личное, интимное до такой степени, что мы не можем произнести это вслух. Но я могу сделать для него все что угодно.
В квартире очень неопрятно и как то желто… Он говорит мне: «Надо убить». Я беру гвоздь и вколачиваю его в висок. В висок кому-то, чьего имени я не знаю. Этот кто-то он сам, но другой. Он дает мне толстую пачку денег, идет в ванную и умирает. Я слежу за бурой дорожкой крови, скатывающейся по плечам в ванную, на пол, на кафельную плитку шахматных цветов и выхожу из квартиры.
Меня колотит от страха и холода. Рядом со мной родители. Сначала молчат, затем начинают придумывать оправдания. Говорят обо мне в третьем лице, будто стыдятся своего родства, но радуются тому, что произошло… Если не она, то кто-нибудь другой, а так – и квартира наша, и машину поменяем. Ну, конечно, правильно поступила. Как еще-то. Подумаешь, кому он нужен, никто не узнает… Мне страшно от того, что я совершила, мне жутко от того, что он умер там, я вспоминаю желтое лицо и растрепанные волосы, слипшиеся на макушке… Мы подходим к машине, я вижу пробегающих людей в форме, понимаю, что все уже известно. В голове мелькают воспоминания о том, что это не первое мое убийство, я вообще киллер-рецидивист, или как это назвать, и, в общем-то, человек с грязными руками и совестью… «Они не догадаются, - и молнией проносится, - я была без перчаток! Я не проверила отпечатки пальцев! Меня найдут вот прямо сейчас!! Надо вернуться, стереть!» Возвращаться нельзя - они уже там... К горлу подкатывает панический комок, я начинаю задыхаться, на улице грязь, слякоть, листья под ногами слиплись в комок, мне очень страшно… звонит телефон, и я с облегчением просыпаюсь.

- Да, нет, я сплю, я болею. Угу, спасибо… Ммм... две недели свободен? Замечательно, я учту, пока.

Снова проваливаюсь в сон.

2.
Ура! Мы с подругами идем на вечеринку. Смеемся, пьем вино прямо из бутылки, с хохотом рассматриваем свои туфли, застрявшие в брусчатке каблуками, кокетничаем в зеркала киосков, заглядываем в окна первых этажей.
Нас много, а глупостей приходящих в голову еще больше, поэтому поход затягивается, мы никак не можем дойти до клуба, уже ночь, уже фонари погасли, уже нет на дорогах автомобилей. А мы все идем, смеемся, смеемся, смеемся, и смехом этим я заглушаю какое-то странное чувство недоумения и тревоги… Наконец мы приходим. Времени пять утра и играет последний трек. Я вспоминаю, что сегодня, собственно, четверг, и завтра, а вернее через три часа, на работу, и с сожалением думаю, что совершенно бесцельно потратила ночь.
Все шутки и дуракаваляние, только что так забавлявшие, кажутся мне совершенной бессмыслицей, я злюсь на подруг, которые заставили заниматься меня ерундой, я чувствую себя обманутой, оставшейся в дураках, и, не говоря подругам ни слова, выхожу на дорогу, чтобы поймать попутку.
Останавливается фантастическая машина. Она белоснежная, спортивная, с тонированными вкруговую стеклами и как-то восхитительно бесшумна. Я опасливо заглядываю в окно, водитель кивает - садись. Внезапно оказывается, что на улице зима, и белые мухи падают на машину, сливаясь со спортивным капотом. Я долго вожусь с дверью – ведь на мне длинная шуба, полы которой никак не могут уместиться в тесном салоне. Наконец мы трогаемся с места. «Сколько у тебя денег?», - спрашивает мой спутник. «500 рублей», - отвечаю я, завороженная его странным уродством. То, что он отвратителен, становится ясно при некотором разглядывании и трудно понять, что именно в нем не так: то ли длинный неестественно плоский нос, то ли маниакальная бледность, то ли невыразительные глаза и подбородок, свидетельствующий о безынициативности и почему-то слабой половой конституции. Я не знаю этого, я просто понимаю, как он мерзок, но как будто парализована. Он словно не замечает моего отвращения. «Там по пути будут круглосуточные магазины? Мне нужен стиральный порошок», - напряженно ломаю голову, но в голове столбняк. Вдруг машина тормозит у какого-то прозрачного киоска, заходим внутрь, он, мелко потирая руки, выбирает для себя особо душистое мыло, поводя носом и трепетно раздувая ноздри, останавливается у витрины с влажными салфетками и жалобно произносить:«У меня нет дома воды, я же должен как-то помыть свой член». Тут я понимаю, что меня сейчас будут трахать, но мне уже все равно, мне хочется спать, а скоро на работу. На меня нападает апатия, я валюсь на кровать, которая находится за прилавком. Его белое, худое и как будто бы скользкое тело прикасается ко мне, я вздрагиваю, но тут снова звонит телефон…

Привет. Я. Я люблю? Сегодня сказала? А когда? Ааа, месяц назад? Ну да, любила. Угу. Нет, я сплю. Ага, давай, пока, позвони, как доберешься домой.

На часах утро. Брожу по квартире: захожу в туалет, на кухню. Выпиваю стакан воды, считая глотки - ровно десять. Возвращаюсь в постель, ворочаюсь, засыпаю.

3.
Я опять в клубе с подругой. Ну как в клубе. В подсобных помещениях. Вроде бы день. Или вечер. Ну в общем клуб не работает, а все сотрудники пьют. И мы с подругой пьем. Один из клубных деятелей мне очень нравится. Кажется он диджей. Или промоутер. Но точно не бармен. Он высокий, ему около сорока. У нас с ним уже что-то было. Я тяну какой-то простейший коктейль через трубочку, стараясь чтобы мои лопатки выглядывали из футболки особенно сексуально, и кошу одним глазом в его сторону. Наконец он подходит ко мне и, молча притянув к себе, начинает целовать. Целует жадно, хватая за грудь и кусая губы. Я чувствую что намокаю, переступаю ногами, в стремлении экстренно самоудовлетвориться. Он заводит меня в просторную комнату, заваленную каким-то хламом, с большой кроватью у стены. Говорит: «Подожди меня здесь», - и уходит. Я зарываюсь в постель, чувствуя, как желание нарастает, и в этот момент заходит моя подруга. Садится на кровать, я испытываю неловкость, ведь в любую минуту может зайти он для того, чтобы ебаться. Но мы сидим и смотрим какую-то познавательную книгу. Про китов.
Наконец она видит мое состояние, обиженно поджимает губы и уходит на балкон со словами: «Я вижу, что мешаю тебе». «Нет, - говорю я, а про себя думаю, - наконец–то». Второй раз я думаю «наконец- то», когда он забирается ко мне в постель и начинает меня раздевать. Я стягиваю с него футболку, расстегиваю и снимаю джинсы, белье... прижимаюсь губами к губам, пробегаю, не задерживаясь, ртом по шее и груди, мой язык проводит влажную линию по его животу, опускаясь все ниже. Еще ниже. Я раздвигаю пальцами темную поросль на животе… там … пустота. Совсем ничего. Гладкое пространство лобка, после которого находится упругий комок яиц. Мне стыдно и жалко, и я не хочу показывать, будто что-то идет не так. Я прикасаюсь языком к тому месту, где должен быть член, я впиваюсь губами и лижу и посасываю и снова лижу. Ласкаю рукой яйца, собираю их в рот и чувствую, как бугор на лобке становится все больше, вот он превращается в длинный стебель члена, он увеличивается в размерах и растет в моих руках. Я держу его двумя руками, облизываю головку, погружаю его в рот, глоткой чувствуя упругую горечь. Мужчина стонет и просит не торопиться. Я стараюсь сдержаться, но предчувствие секса подгоняет меня и я снова начинаю сосать, облизывать, дрочить… Я не могу больше ждать, развожу ноги и медленно опускаюсь на такой долгожданный и выстраданный хуй…
Блядь, почему я не выключила телефон???

Ты только что снял меня с огромного эрегированного члена, чем ты можешь это компенсировать? Вызываю такси и через 40 минут буду. Жди.

Следующую ночь я провела без снов. Телефон молчал.