Сашка Шустернан : Суеверный извращенец домовой (на конкурс страшилок).

Большое количество алкоголя и продажные бабы делают из меня какое-то уебище.
Тем не менее, время от времени, без этого, мне скучно.
Живу я в Тель-Авиве. Там с загулами, как мне нравится, не особенно.
Езжу к друзьям, на родину.
Очередной поиск иллюзорного состоялся в Красноярске на съемной однокомнатной хате.
Наличие семисот баксов в кармане для проеба, сулило мероприятию неминуемый успех.
Я закупил шампанского, водки, пива и вина. Все должно быть на уровне!
Приняв для начала грамм двести коньячку, я принялся изучать дешевую рекламку.
Последняя страница была на уровне.
Первая проститутка, в связи с приданым коньячным ускорением выглядела соблазнительно.
Начали с шампанского. Сосала она хорошо.
Во время процесса, я заметил на ее лице, тщательно замазанные тональным кремом прыщи.
Первая палка была похожа на первый прыжок десантника.
Потом пошло пиво. Два часа пролетели не совсем по назначению.
Пропиздели. До сих пор не понимаю о чем!
Я не продлевал.
Выпил уже водки. Стало совсем охуительно.
Звонил в другое агентство. Равенство превыше всего.
Внешность второй телки не волновала.
Но выпить предложено было.
Почему то она, сука, не отказалась.
Начали ебаться. Я был пьяный. Она еще нет, поэтому холодна.
Казалось кончить не реально.
Отьебались как положено, минут пятьдесят.
Она попросила еще водки.
Я продлил на час.
Кончить, хотелось уже не ради спортивного интереса.
Ебал как нанятый.
Нихуя.
Выпили еще.
Дальше как в кино.
Еще пили. Ебались интенсивно. Но бесперспективно.
Через некоторое время она начала от меня прятаться.
Навязчиво-ебанутое желание кончить заставляло продлевать..
Когда кончились деньги, светало.
Ее увели какие-то люди.
Пришлось попытаться додрочить. Нихуя не вышло.
Как заснул, не помню. Как проснулся, не забуду никогда.
Лежу на боку, свернулся калачиком. Хуево. Глаза открыть боюсь.
Во рту, пиздец. Яца ломит. Хуй натерт.
Чувствую, какая-то хуйня, толи мужик толи баба, толи хуй занет что, прижалось ко мне сзади.
Крепко так, по богатырски. И на ухо мне шепчет.
- Что ж ты сука так куролесишь. Ебешь, так еби. Бухаешь, так бухай.
Я как закричу
- Иди на хуй пидорас! Я твой рот ебал!
Ан нихуя. Как в пустоту, без звука получается.
Тут уж я совсем охуел от беспомощности.
А этот гондон все шепчет
- Ты сука, мне весь вечер испортил. Не люблю я смешивать жанры.
Для меня бухалово это одно. А блуд совсем другое. Это все одно, что пиво с вином мешать!
Я снова ору
- Отьебись вампир ебанный. Не боюсь я тебя.
А сам от страха обсцикаюсь, почти реально. Выпито-то много, давеча.
- Как ты не доебал, так я энергии не добрал. Задушу я тебе к ебаной матери.
И как сдавил с дикой силою.
Я не выдержал да как закричу со всей мочи
- Дак я ж еврей, не православный. Тебе от моей энергии неосвещенной пиздец. Ты же домовой не Тель-авивский, а Красноярский, небось.
Ослаб зажим. Там где сила была, слабость появилась.
- Ой, батюшки, кого только на эту хату на ночлег не пускают. Чуть не осквернился ненароком.
- Так тебе пидору и надо.
Сказав это, я почувствовал, как нечистый сжался весь, потом сдулся как будто. И нет его, словно ветром вынесло.
Ух, думаю, что на свете белом деется. Слава создателю пронесло.
И тут я проснулся, в поту холодном.
Словно из омута глубокого, на дыхание последнем выплыл. Дышу, надышаться не могу.
А тут еще отходняк мелкой дрожью трясет.
Вот бы сука он и похмелье мое с собой в пизду забрал!
- Нам чужого не надо! - гнилой сыростью повеял далекий тихий, шепоток.