Пиздоглазый спермоглот, сын пиздоглазой шалавы : КРОВАВЫЙ СНЕГ КУЛЬДЖИ (2 ЧАСТЬ)

- Это тот самый тип, который всегда заказывал на обед черепаший суп и стаканчик с душистым «каппучино»? Это случаем не он?
- Нет, тот служил моряком, а наш всё в разведку пёр. Ха-ха-ха! Его постоянно мучил зуд, что он только не испробовал на своей шкуре, мазался всякой дрянью, глотал пилюли, мылся травяными отварами и ел продукты, рекомендуемые исключительно больным сахарным диабетом!
- Что это был за зуд такой, почесуха что ли?
- Блохи! Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! Ладно уж, шучу я, братцы.
- Эй, может, нам уже пора? Время подошло, а поставленную нам задачу мы должны исполнить, и здесь уже никакие препирательства не помогут. Ну что, идём?
- Нет. Рано ещё.
В накуренном салоне автомашины «Chery Amulet» сидело четверо молодых работников полиции из Управления общественной безопасности, они выжидали специально обозначенное время для начала проведения операции по захвату нескольких субъектов, которые на тот момент проживали в малоприметной квартирке семиэтажного дома в центре города Урумчи. Ещё два дня назад их послали на этот рейд, и вот они сидели и терпеливо выжидали подходящего момента в районе Северной Стены. По радиоле тихо крутили песню под сопрано Чжао Юньхун, машина стояла у тротуара и, казалось, ничем не привлекала постороннее внимание, редкие прохожие закутались потеплее в куртки и пальто, подняли воротники и, съёжившись, брели кто куда, асфальт и железная калитка были покрыты утренней изморозью. Лужи сковались тонким льдом, ни щебета птиц, ни одного лоточного продавца мороженого, одним словом, нашествие холодов.
- А до этого чем он занимался?
- Жил в Харбине. Учился в обычной школе, один раз оставался на второй год, неоднократно был исключен из школы в связи с трениями, возникавшими с директоратом. Дома отец в вечно пьяном угаре, братишка-полиглот, знавший наизусть несколько иностранных языков. Мать работала прачкой на дому, обслуживала знатных людей, а по совместительству подрабатывала няней.
- А ты, Чоу откуда родом?
- Да, ходили слухи, что ты приехал сюда из Аксу, это так?
- Ага, я прямо оттуда. Городок провинциальный, никаких развлечений, никакого широкомасштабного веселья, всё беспонтово, абсолютно всё.
- Гм, грустную вещь толкаешь.
- Это правда. Мне если и хочется в прошлое, то, конечно, это происходит очень редко.
Тем временем по радио ди-джей рассуждал о совокупности секса и феромонов, при этом детально исследуя каждую тему в отдельности. Феромоны (по его словам, вычитано в справке из большой энциклопедии) – сложнейшие биохимические ароматические соединения, выделяемые живым организмом непременно для стимуляции полового влечения. В ходе беседы с каким-то зоологом из Внутренней Монголии стало известно, что феромоны разделяются на аттрактаны, привлекающие противоположный пол, и реппелены, отталкивающие партнёра, вызывающие чувство тревоги и беспокойства.
Чоу Лунг не выдержав, вытянул руку и внимательно посмотрел на наручные часы, затем вымолвил:
- Пора приниматься за дело. Мао, Сунг, Чен, я выйду первым, а вы в порядке очередности за мной. Просьба не отставать, надеюсь, всё уяснили?
- Да, лейтенант Лунг! – в один голос прозвучал ответ.
- Ну, тогда пошли! – сказав это, он вышел из машины и, перейдя проезжую часть, зашёл в подъезд. Все остальные направились вслед за ним, стараясь от него не отстать. Он ждал их на пятом этаже, в момент, когда они поравнялись вместе с ним, старшина Сунг, запыхавшись от усталости, задал тому вопрос:
- А почему не на лифте?
- Потому что нельзя. Мы обязаны действовать по уставу и начертанному плану. Это вам не бисероплетение или, там, прикладное искусство, здесь неуместны вольности и личные тяготения, мы на службе, а значит, обязуемся подчиняться приказам высших инстанций. Ясно?
- Понятно.
- А если их там будет целая разбойничья шайка? Что если они начнут по нам пулять? Да, у нас есть оружие, но это, однако, не вдохновляет на геройские поступки! Такие мерзавцы, как эти хмыри, ни перед чем не остановятся, их надо танками давить!
- Тише! – рассерженно зашипели на Чена другие агенты, стоявшие побоку от него. – Разорался, как башмачник на рынке!
Выждав непродолжительную паузу, офицер Чоу Лунг начал терпеливо объяснять своим подчиненным все тонкости оперативного рейда:
- Поэтому шеф и послал нас на эту серьёзную операцию по негласному обыску этой подпольной квартиры, принадлежащей исламистам, безмерно погрязшим в терроре. Во всяком случае, следует применять оружие по своему усмотрению, т. е. когда видишь, что опасность почти рядом, и альтернативные варианты действия, по-видимому, совсем не предвидятся. Хотя я думаю, нет, я полностью уверен, что в квартире никого нет, так как ко мне ещё совсем недавно поступал звонок с сообщением о том, что все участники бандитской группировки покинули дом ещё вчерашним вечером. Так что давайте не будем скулить, а зайдём внутрь и проверим всё, что там лежит и храниться. Идёт?
- Идёт, - промямлили агенты, вытаскивая пистолеты и держа их наготове.
- Давай сюда ключи, ты уверен, что дубликат есть? – недоверчиво спросил Чоу Лунг у Сунга. Тот кивнул в ответ и принялся ворошить в руках связку разных по размеру и конструкции ключей, изыскивая необходимый дубликат на глаз. Мао с тяжестью в груди вздохнул, прижался к перилам, тело закутано в пальто, на курчавой голове тряпочная кепка. Вдруг послышался шум поднимающегося лифта, все кроме Сунга встрепенулись, а тот всё продолжал выискивать нужный ключик. Тут двери лифта отворились - и на лестничную площадку вышла женщина лет сорока пяти с сумками, набитыми ветчиной и зеленью, она широко раскрыла глаза и с закравшимся подозрением поглядела на них, потом поставила на пол сумки у двери, что находилась напротив них, позвонила. Открыла маленькая девочка (скорее всего, дочурка), мама вошла в дом и поспешно заперлась изнутри.
- Вот, открыта! – сообщил радостную весть Сунг, учтиво пропуская ребят внутрь. Все осторожно вошли в парадную, в нос сразу же ударил запах кислой капусты, свет нигде не горел. Пробежав по всем комнатам, агенты в конечном результате убедились в том, что в доме, на самом деле, никто из жильцов не скрывался. Мао по-хозяйски прошёлся на кухню, Сунг занялся подсобкой и сортиром, Чен взял на себя две спальные комнатушки и лоджии, а Чоу Лунгу достались зал и парадная. Сей обыск протекал в тщательном порядке, документировались все мелочи вплоть до вонючих носков под раскладными кроватями. На кухне валялись пакеты, заполненные бытовыми отходами, а также куски ещё не растаявшего льда (дверца одного из рефрижераторов была настежь распахнута) с осколками битого графина. На столе лежала табакерка, засыпанная серым пеплом и обгоревшими кукурузными палочками, в раковине была беспорядочно навалена груда немытой посуды и столовых приборов, шторы затянуты и пиво выдохлось. В парадной было чисто, глаз искателя не мог найти ничего компрометирующего, в комоде были аккуратно сложены полотенца и марлевые повязки. На вешалке одиноко красовалась шляпа с павлиньим пером, на зеркале не было ни единого пятнышка, как будто кто-то перед уходом основательно всё здесь протёр. В сортире на полках были найдены освежители воздуха, зубные щётки, стиральные порошки и баночка с гуталином. В аптечке хранились бинты, лейкопластыри, йод, билет на премьеру фильма с Чоу Юнь Фатом и сиреневая заколка с надломанными зубчиками. На дне эмалированного ведра покоились грязные туалетные бумажки, скомканные и намоченные. В самом углу лежали веник и совок, а испачканная краской губка была заброшена на сливной бачок унитаза.
На балконе кто-то из постояльцев ровными рядками сложил батареи и аккумуляторы, присовокупив к ним несколько дисков от мопеда. Зал казался слишком тесным, а всё потому, что был сильно забит всякой всячиной: там возвышались высоченные серванты и шифоньеры, на полках книги, общие тетради, градусники (термометры) и даже циркули; здоровенная люстра угрожающе качалась в такт каждому сделанному шагу, телевизор и видеомагнитофон, а в тумбе насыщенный ассортимент аудиопродукции; на беленой стене висели секиры, ятаганы, томагавки и маузеры, но были и эпизоды творчества, то есть любительские эскизы сюрреалистов.
Вот тебе и поиск! – разочарованно ляпнул Чен, сложив руки за спину, он с недовольным выражением на лице принялся отсчитывать шаги на паласе.
- Хватит дурью маяться! Займись делом, – укорил его Чоу Лунг, нагибаясь под канапе и разглядывая там паутину и коробы с фотоальбомами. – Мы обязаны хоть что-нибудь найти, а лучше всего наркотики.
- Ты думаешь, это поможет? – на пороге возникла фигура Чена.
- Мы здесь не для того, чтобы думать. Мы подчиняемся высшим инстанциям, и у нас есть приказы. На нас наложены большие надежды, так оправдаем же их!
- Слушайте, - из кухни высунулась башка Мао, он ехидно пропел, - я кое-какое кушанье надыбал во втором холодильнике, только гляньте на эту красоту!
- Ещё чего не хватало, не сметь даже прикасаться к еде! – рявкнул Чоу Лунг и, схватив за изнанку воротника Мао, прогнал того в зал.
- А чё там, хавчик что ли? – полюбопытствовали остальные.
- Да дуралей он, вдруг пища отравлена. Там жареные куриные крылышки в сладком соусе, гуру-лагман и помидоры, да и в придачу манго и шоколадные плитки с изюмом, – прокомментировал происшествие Чоу Лунг. – Надо относиться ко всему с выработанным предостережением, не стоит рисковать судьбой ради того, чтобы набить брюхо халявой.
- Чен, так ты что, те спальные комнаты ещё так и не проверил? – изумился Мао, вопросительно глядя на зевающего Чена.
- Только одну, а в той пока не побывал, но если хотите, пойдём, поглядим, что там для нас уготовано интересненького. – Все вместе они направились в последнюю, никем до сих пор не проверенную спальню. Включили свет, всё обшарили под кроватями и за шкафом, нашли шкатулку, открыли, а там лежали поздравительные открытки-виньетки. На скатерти лежала обесцененные японские монеты, на подоконнике изогнулся пучок усохших, потерявших свой первозданный цвет тюльпанов.
Кто-то из них восторженно вякнул:
- Ох уж эти террористы!
- Погоди, в шкафу забыли посмотреть! – Чоу Лунг раскрыл шкаф, мгновенно заболталась на леске чека, ручная граната упала на дно шкафа; молча стоял, как вкопанный, не сводя завороженного взгляда с внутренних стенок мебели, всё это происходило за какие-то доли секунды, его глаза молниеносно расширились, а рот исказился в кошмарном ужасе.
– Твою мать!