imbo_down : Джон Рональд Руэл Толкиен

Джон Рональд Руэл Толкиен

Когда я узнал, что моя дочка - эмо, я повел ее на крышу.
Включил Линду Пэрри в бумбоксе и попросил ее послушать этот сраный депрессняк.
Она сказала:
- Чево за хню ты поставил?
- Линда Пэрри.
- Линда, - дочка ее зовут Дуня нервно прошлась туда-сюда. - Линда... Да никто уже давно ее не слушает. Ты мне еще Дэс ин Джун заведи.
- Индастриел.
Хули с дочерью нам говорить не об чем. Я - делинквент с дурацкой фамилией - Даун. А она - Дуня Петрова. - эмо. Ей пятнадцать лет и она учится в математическом колледже. Моя бывшая жена, попросила, чтоб я Евдокию оттащил от депрессняка связанного как она выразилась с модой.
- Эмо, готы, всякие. Она одевается как-то мрачно. Все про суицид говорит. С крыши сброшусь и прочее. Губы темной помадой красит. Имбо, ты же умный, оттащи ее от этого. - говорила бывшая жена.
- Эмо готы, уёбки? Оттащить? Хули, дорогая - оттащу.
- Очень на тебя надеюсь, Имбо

Скрестив на груди руки, Дуня в черном плаще, стояла на краю крыши, а я мялся сзади и посасывал коньяк.
А хули, о чем нам говорить? О том, что мать ее дура? О том, что Майкл Джексон на самом деле жив, также , как и Джон Леннон... Об иноплантянах? О Барби? Или что? дочери немецкую порнуху поставить чтоли.. которой у меня немеряное количество?
- Дуня... Это самое...
- Ну?
Огромные кленовые листья залетели на крышу.
Осенний ветер - хули сделаешь.
Я хлебнул коньяку и сказал:
- Дуня, ептпть, милая, захуя нам тут стоять на этой крыше, иди ка ты домой.
- Я домой не пойду, папа - сказала Дуня и брезгливо отмахнулась от кленового листа. - Ты же писатель? Так?
- Ну типа да, - я глотнул еще коньяка и закусил куском темного осеннего неба.
- Дак вот нечево тебе пить! Отдай бутылку и прочитаешь мне свою книгу.
Коньяк я покорно отдал и стал спускаться вниз, в квартиру.

Книгу...
Какую нахуй книгу! Меня же не издают.
Не печатают нигде.

Дуня пнула моего пуделя Оскара Уайльда, он забился в угол и замолчал. Я сел в кресло около компьютера, и спихнул пивные банки под стол, но этого оказалось недостаточно.
- Фу! Я уйду сейчас! - воскликнула Дуня.
Пришлось сдернуть с люстры презервативы. Ну, короче всю ебень выхернуть в окно. Классика, хули.
- Ну, что, папа - писатель! Где твои книжки?
Я хлебнул коньяка и гордо ответил:
- А вот!

"Три кольца премудрым эльфам - для добра их гордого, Семь колец пещерным гномам - для труда их горного, Девять - людям Средиземья - для служенья черного И бесстрашия в сраженьях смертоносно твердого"
Ну, и далее, про хоббитов, Гендельфа и прочих педарасов.
Мой пудель Оскар Уайльд, прикорнул у Дуниных ног. Я закрыл их обоих клетчатым пледом. Включил лютневую музыку и увлекся чтением.
"Еще один обычай древних хоббитов заслуживает упоминания. Удивительный, надо сказать, обычай: через глиняные или деревянные трубки они вдыхали дым тлеющих листьев травы, которую они называли трубочным зельем или листом. Ореол чудес"
- Ореол чудес - тихо сказала Дуня. - Есть у меня этот ореол чудес. Давай, папа, находи бутылку.
- Не понял, Дуня.
- Да все ты понял. У меня есть парочка крапалей, без них твой бред невозможно же слушать.
"Гав!" - крикнул Оскар.
Короче мы дунули гашиша, и я попытался продолжить чтение, но Дуня стала дико ржать.
- Папа, пошли на крышу.
Мы с Оскаром вышли на крышу. Дуня еле на нее залезла - её дико перло, она звонко смеялась.
Бля! Тогда я подумал: "вот, ведь, блятть, сколько в молодых девках энергии, пара затяжек и уже в гавно!"
Не прекращая смеяться, Дуня села на поребрик, на край крыши.
- Три кольца!... Эльфам! Да?
- Ну, типа да - им.
- Писатель! Мой папа - писатель! Мой папа - Джон Рональд Руэл Толкиен!
- Дуня, да ну нахуй. Я пошутил же.
- Пошутил? - Дуня перестала смеяться. - Пошутил, папа. Шутник.
- Да, бля, ну? И чево?
Я помню, как Оскар вдруг дико закрутился, запрыгал, а Дуня крикнула:
- Вот так. Вот и всё - и исчезла.
Она сидела на краю крыши и исчезла.
Я взвыл, заметался из стороны в сторону.
И...
"Вот и всё".