Пиздоглазый спермоглот, сын пиздоглазой шалавы : ЭЛЬЗЫ (ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ, БЛЯ)

В комнату вошла стройная девушка, она села на свободную кровать (в комнате их было четыре) и спокойно оглядела всех снисходительным взглядом. Покопавшись в своей замызганной сумочке, она бросила небрежный взгляд на Эльзу и задала ей вопрос:

- Это ты девственница что ли?

- Что? – Эльза была неприятно удивлена наглостью девушки.

- Меня зовут Ира, - она протянула худую руку Эльзе. – Вероятно, ты та самая строптивая девица, о которой говорил Мехмет.

Тут она вытащила из кармана пачку дамских сигарет и протянула Эльзе. Та замотала головой, отказываясь. Тогда девушка предложила молдаванкам, и одна из них оказалась курящей. В комнате запахло табачным дымом.

- Ну, а вас как зовут? – спросила она обеих девчонок, они сидели понурые и уставшие. – Я вижу, вы не очень рады жить здесь. Смотрю на вас, и вспоминаю себя. Я тоже такой была месяцев семь назад. Хотела устроиться в стриптиз-баре в Бодруме, главное, чтобы работа была без секса. Но…ошибочка вышла. Теперь я здесь.

- Я Тая, - сказала одна из них, низкого роста, с черными длинными волосами. – А она, - показала пальцем на свою подружку. – Ее зовут Вера. Мы обе из Кишинева.

- Что ж, с ней все понятно, - Ира кивнула головой на Эльзу, сидевшую на кровати и поджавшую под себя ноги. – Она девственница и ее уж явно не тронут в ближайшую неделю. Пока богатый клиент не приедет и не переспит с ней.

- Какой клиент? – изумилась Эльза, немного приподнявшись с места.

- Человек-кошелек, - ответила та, сжимая сигарету двумя деревянными палочками и затягиваясь. – Да ты не пугайся, все пройдет быстро. Сама не заметишь. Потом смеяться будешь, вспоминая…

- Хватит! - замахала она руками, при этом несколько раз качнула головой, бегая глазами из стороны в сторону. – Я не хочу этого слышать. Я не дамся. Просто ужас какой-то!

- Не знаю, - у Иры дрогнули скулы, задергались губы. – Что такое ужас, я так никогда и не узнаю. Мне и дома-то было не сладко. Что дома, что здесь… А тебе совет – не пытайся сопротивляться. Они сломают, это их работа. До тебя здесь были девчонки, ломали их. Одну даже скормили собакам. В лучшем случае – тебя отправят к одноухому Маджиду или в «джунгли», а в худшем – скормят псам.

- Что такое «джунгли»? – робко поинтересовалась смуглая молдаванка по имени Тая, с каждым ее дыханием большие груди то и дело что приподнимались и опускались под бюстгальтером.

Услышав этот вопрос, Ира повернула к ней свое лицо, и нехотя улыбнулась. Видимо, она очень хорошо знала, что это было за место. Потушив сигарету о железную перегородку кровати, она вытащила из пачки вторую. Зашарила рукой по простыне в поисках зажигалки. При этом произнесла следующее:

- «Джунгли» - это место, куда я бы не советовала тебе отправляться. Это грязное дно для любой проститутки. Оттуда не выбраться. Клиентами у проституток там являются в основном чернорабочие, грузчики, таксисты, уличная беднота. Тамошние проститутки почти все спидозные или конченые наркоманки. Между прочим, тот же Маджид сажает строптивых девочек на иглу, чтобы передком хорошо работали. Хочешь, не хочешь, а после трех-четырех доз, ноги раздвинешь. Потому что ломка страшная. Так что те девчонки, которые отказываются заниматься проституцией – рано или поздно оказываются там.

- А тебе самой здесь нравится? – у Эльзы заблестели на глазах слезы. Она еще не могла смириться с тем, что в скором времени кто-то воспользуется ею как подстилкой. Она боялась даже представить этот кошмар.

В это время Вера поднялась на тумбочку и с трудом открыла форточку. Сигаретный дым начал вырываться наружу, Ира выпускала сизые струйки дыма через свои ноздри. На улице шел дождь, было отдаленно слышно, как он тарабанил по крыше и желобу, хотя девчонки находили в самом низу, чуть ли не в подвале.

- Нет, - слегка улыбнулась Ира, ее губы изредка вздрагивали. – Мне здесь очень не нравится. Но что мне было делать? А та девчонка, которую Кайалп оттрахал на полу, - здесь лицо Иры стало строгим. - Ей будет худо. Она гордая, жопу подставлять не хочет. Но они не будут ее спрашивать. И если она не одумается, то с ней здесь никто сюсюкаться не станет.

- И никто отсюда никогда не выбирался? – Эльза вопросительно посмотрела на нее. – Никогда нет безвыходной ситуации. Кто-то ведь когда-то сбегал отсюда, верно?

- Может, и сбегал. Но я такого не видела. Попробуй, сбеги отсюда. Кругом вооруженная охрана и полуголодные собаки.

- Мне страшно, - прошептала Тая, на ее бледном лице проступил ужас. Воцарилось молчание, длившееся несколько минут. Где-то вдалеке раздался лай собак, глухой крик, лязганье цепей. Девушки встрепенулись, посмотрели на форточку.

В этот момент снова заскрежетало в замочной скважине. Дверь распахнулась, вошла женщина лет тридцати с большим подносом. Она молча раздала всем девушкам тарелки с супом и лепешки, насупившись, оглядела всех с ног до головы.

- Привет, Надя, - лениво поздоровалась с ней Ира.

Та глянула на нее, но ничего не ответила. Сжимая в руках поднос, вышла в коридор. Дверь снова закрылась, ключ прокрутился в два оборота.

- Кто это? – удивленно спросила Тая, жадно жуя лепешку.

- Да так, уборщица. Работает здесь, - зевая, ответила Ира.

- Странная какая-то.

- Ну, я знаю. Не хватает немного, верно? – в усмешке скривила губы Ира.

- Слушай, - Эльза осторожно пододвинулась к ней, аккуратно поставив тарелку на стул. – А среди турчанок есть проститутки?

- Да, встречаются. Но они все в элитных борделях работают. В таких местах очень редко их встретишь.

Вскоре закончился дождь. Еще долго все они лежали в темной комнате, насторожено прислуживаясь к звукам, исходившим снаружи. Эльза молилась. Она впервые молилась и просила бога помочь ей. Вместе с тем она думала о возможности побега. Ни на минуту эта мысль не покидала ее.

Утром девушек заставили убраться в комнате. Когда Эльза только начала выжимать одну из тряпок, в дверях возникла фигура Мехмета. Он посмотрел на нее, выпучив глаза, и громко заорал на Айселкана:

- Что она здесь делает?

За дверью возникла голова с большими очками, глаза несколько раз моргнули. Айселкан растерялся на секунду, угрюмо ответил:

- Я не знал, что Боруджа заставил ее мыть полы. Я прикажу ему, чтобы он этого больше не делал.

- Сразу надо было приказать! И почему она в комнате с этими? – Мехмет небрежно кивнул в сторону молдаванок.

- Оранжевая комната была занята…

- Кем?

- Кайалпом и другими ребятами.

- Немедленно перевести ее сегодня же в Оранжевую комнату! Понял?

- Да, Мехмет-бей, но ведь там та девушка…

- Какая девушка?

- Ну, та самая, которую пустили по кругу.

- Ладно, тогда пусть здесь сидит, но к тряпкам чтобы не прикасалась. Она должна быть чистенькой исвеженькой!

- Хорошо, Мехмет-бей.

Усатый мужчина посмотрел на нее сверху вниз, и властно скомандовал на русском языке с очень сильным акцентом:

- За мной.

Эльза послушно пошла следом за ним, поднялась наверх. Когда они шли по красивому коридору, ступая по мягкому персидскому ковру, Айселкан инструктировал ее, как следует себя вести с главным хозяином этого заведения:

- Смотри ему в глаза, он не любит, когда женщина прячет взгляд, будто пытается что-то утаить от него. Не перебивай. Слушай внимательно даже если тебе скучно. Не говори лишнее. Отвечай на его вопросы коротко. Если спросит о твоем самочувствии или настроении, отвечай, что все у тебя здесь замечательно. Что тебе нравится здесь. Надеюсь, тебе понятно? – на его губах возникла коварная улыбка. – Думаю, ты не хочешь разочаровать меня?

- Нет, - ответила Эльза, кусая губы, сгорая от стыда.

Мехмет жестом показал ей ждать, тем временем сам зашел внутрь. Слышно было, как кто-то громким басом разговаривал по телефону. Судя по интонации, этот голос принадлежал главному хозяину – Реджепу. Вскоре все стихло, несколько секунд молчания были прерваны появлением Мехмета, позвавшего Эльзу в комнату.

Она вошла, силясь выдавить из себя улыбку. Комната была красивой, похожей на что-то среднее между гостиной и рабочим кабинетом. На письменном столе лежали какие-то квитанции, бумаги. В шкафах было много книг, причем не только турецких, но и арабских. Краем глаза Эльза заметила на столе Коран, а на подоконнике фотографии неизвестных ей девушек.

- Тук-тук! – раздался стук в дверь.

- Входите! – приглушенно попросил Реджеп, пухлый господин в костюме и галстуке.

- Извините, Вы меня звали? – заискивающе спросил Айселкан.

- Да, дружище Мехмет владеет русским, но не очень хорошо. А тебе Айселкан можно книги писать на русском, такой ты у нас полиглот!

- Рад стараться, - утвердительно замотал головой довольный собой Айселкан. – Все ради Вас, ради Вашего благополучия, мой господин!

После разговора с Реджепом Эльзу отвели обратно, но по пути она увидела дверь, ведущую в Оранжевую комнату. Она ей в какой-то миг показалась несколько зловещей. В обед ей стало известно, что в этой комнате ночью зверски изнасиловали ту самую девушку, которая приехала, чтобы работать официанткой. Ее били и насиловали, били и насиловали всю ночь напролет. Но она отказалась работать проституткой, поэтому посовещавшись, Реджеп приказал продать ее в «джунгли». Вечером избитую девушку отдали какому-то беззубому старику практически за бесценок – за тысячу баксов. Она лежала на грязной кровати рядом с сортиром, когда старик зашел вместе с Айселканом и Боруджей. Она ни с кем не разговаривала, даже не плакала. Ее глаза были безжизненными, она лежала на спине, немытая, в изорванной одежде. Старик подошел к кровати взял ее за руку, нащупал пульс. Недовольно покачал головой, Айселкан и Боруджа вопросительно переглянулись за его спиной. Потом старик слегка приподнял ее, погладил ее груди, она все также лежала неподвижно. Затем старик потрогал ее ноги, задрав помятое платье, прикоснулся руками к ягодицам. Открыл ей рот, проверил зубы.

- Кончай, старик! – раздраженно позвал его Айселкан. – Чай не на лошадином рынке, в зубы шлюхе заглядываешь!

- Ты знаешь, что если у бабы плохие зубы, - с умным видом прошепелявил старик, морща лоб. – То долго она привлекательной не будет. Зубы у нее выпадут, и станет она похожей на меня! – с этими словами старик весело заулыбался, показывая свои оставшиеся гнилые зубы. – А ты сам знаешь, такой товар нам не нужен.

- За штуку долларов ты мне еще ее проверяешь! – возмутился Айселкан, топая ногой. Боруджа скрестил руки, наигранно нахмурил лоб, и закачал головой, поддакивая своему боссу.

- Смотри, - старик нервно стянул с нее джинсы. – Весело с ней позабавились, а теперь пытаетесь мне спихнуть эту коровенку за штуку зеленых. У нее вся вагина в сперме, глянь!

-Где? – оба включили дурака, переглядываются.

- Ноги в кровоподтеках, царапинах. А это? – старик ткнул желтым ногтем сухого пальца ей в бедро на маленькую круглую рану от ожога. – Что это такое? А я тебе скажу, малец. Это сигаретный ожог. Тем более, она какая-то пришибленная, молчит все время. Может, чокнутая…

- Ты не увиливай, а говори по делу! – оборвал его разгневанный Айселкан.

- Восемьсот долларов за эту скотинку, - старик смотрел на него решительным взглядом. –Больше дать не могу. Слишком порченная. Тем более, много героина потребуется, раз она у вас такая несговорчивая. Восемьсот прямо сейчас готов дать тебе на руки.

- Ай!!! Черт!!! – яростно выругался Айселкан, и махнул на лежавшую девушку рукой. – Давай свои восемьсот, старый аферист! Забирай эту суку!

Старик неспешно плюя на пальцы, отсчитал деньги, вытащив их из своего потертого кошелька. В комнату вошел здоровый мужчина, с кепкой на голове. Увидев его, старик приказал ему поднять девушку и отнести ее в машину. Здоровенный детина взял ее, и взвалив себе на плечи, скрылся за дверями вместе с Боруджей, который поспешил ему помочь.

- Я тебя ненавижу старик, - с ненавистью в глазах улыбнулся напоследок Айселкан.

- А я тебя обожаю, сынок, - старик ухмыльнулся, высморкался в платок. – Будут сучки, дай знать. До скорого. – Он не спеша, вышел во двор, а оттуда через калитку на улицу.

Вечером приехал Кайалп с покупками для девочек. В этом ему помогла Сюртук-ханум. Довольная, в руках новая губнушка. Она стала приставать к нему, а он улыбался и отшучивался. Раздав всем новую одежду – мини-юбки, маечки, кофточки, косметику, Айселкан решил еще раз провести ликбез среди новеньких девушек. Он долго ходил пьяный по залу и объяснял, что ему нужно от девушек. Все молчали, боялись его перебить.

- Поймите, еще немного, и вы вернетесь домой, - осклабился он, вне себя от радости, пошатываясь, гуляя по кругу. – Просто вам всем нужно отработать кое-какие денежки, и все. Дальше вы свободны. Мы же вас здесь не навсегда оставляем. Лишь на самую малость, - казалось, он в пьяной улыбке умилялся своей учтивости. – Маленькие мои, сладенькие. Воробушки…

Ночь прошла без молдаванок. Бородач уволок их с собой, несмотря на их нежелание покидать комнату. Он и еще один турок громко хохотали, когда схватив за руки девчонок, волокли их к себе. При этом обменивались шутками сексуального характера в предвкушении плотской утехи. Эльза закрыла глаза и заткнула уши, она не желала слышать женский визг, раздававшийся в коридоре, все дальше и дальше удаляясь. Иру увели на работу чуть позже, за ней пришел Боруджа. В эту ночь Ире предстояло обслужить группу четырнадцатилетних мальчишек. Они сняли ее на всю ночь, увезли к себе на квартиру. Поэтому в сопровождении и отправили Боруджу, хотя тот и противился, поскольку по его словам, слишком устал за день.

Эльза осталась одна. Она долго ворочалась на кровати, думала о побеге, пока наконец не начала засыпать. Внезапно ее разбудил из полудрема шорох за дверью. Она открыла глаза, сердце замерло на несколько секунд. В комнате было темно, а в коридоре тускло горела лампочка. Но даже она давала отсвет тени человека, стоявшего за дверью. Кто-то молча стоял у двери, которую снаружи запер Боруджа, когда выходил из комнаты вместе с Ирой.

«Кто бы это мог быть?» - промелькнуло у нее в голове. Встревоженная, она громко спросила у того, кто стоял за дверью:

- Кто это? Боруджа?

Она прислушалась, но никакого ответа не последовало. Тень все также падала сквозь щели у двери, при этом находилась в неподвижности. «Нет, это не мог быть Боруджа. Ведь он уехал вместе с Ирой» - взволнованно рассуждала Эльза про себя, не отрывая испуганного взгляда с двери и щели. – «И не Айселкан, потому что Кайалп и Надя еле утащили его, так как он в конец напился, даже двигаться не мог».

Вдруг послышался звук, как будто этот некто начал дергать ручку двери. Сначала потихоньку, а потом уже с силой начал расшатывать. Дикий ужас охватил Эльзу, она укрылась одеялом до шеи, и пронзительно закричала:

- Дверь закрыта! Уходите!

Тень моментально исчезла. Было так тихо, что она стала отчетливо слышать звуки сверчков на улице. Вот, кто-то прошел в конце двора, гремя флягами. Через некоторое время не выдержав монотонности, она начала медленно засыпать. Но перед тем, как заснуть, она представила перед собой свою бабушку, отчего ей стало еще грустнее. Она хотела вырваться оттуда, но не знала как это сделать. Возможно, ее поймают, но это ее не пугало, ведь она все равно решила сбежать до того, как ее продадут какому-нибудь клиенту.

Утром в комнату зашла Надя, принесла завтрак на троих. Минут через десять в комнату втолкнули и молдаванок. У обеих лица были заплаканы, кое-как одеты. Плюхнувшись на кровать, Тая долго рыдала, содрогаясь всем телом. Глядя на них, Эльзе самой захотелось заплакать, но она еле как себя сдержала. Подождав немного, она позвала их:

- Садитесь, завтрак уже остыл.

Молчание. Девушки спрятали свои головы под подушками.

- Девчонки, что случилось?

- Заткнись! – Тая обернулась на нее, и истерично начала ругаться. – Ты можешь заткнуться или нет? Тебе повезло, блядь! А нас всю ночь трахали, как последних шлюх! Фу-у-у! – она опять стала рыдать, захлебываясь слезами. – Я конче-е-е-енная! Они в меня кончили!... Я просила их этого не делать, умоляла! Я… я пыталась сопротивляться, но…но…не смогла! Они сказали, что перед тем как обслуживать клиентов, я должна дать им! Я чувствую себя животным, которое содержат для личного пользования! Я не могу…так. Н-н-н-не могу, не могу-у-у-у!

Вечером приехали за Эльзой. Это было так внезапно, что она перепугавшись, лишь молча последовала за Боруджей. Паренек провел ее в комнату, которая отдаленно напоминала кабинет врача. За столиком сидел мужчина лет сорока, сощурившись, он изучающим взглядом посмотрел на Эльзу, тихо попросил:

- Привет, голубушка. Раздевайся. Сними с себя нижнюю одежду.

- Раздевайся, кому говорят? – ворчливо поторопил ее Боруджа.

- Зачем? – смущенно спросила она, сжавшись от грозного взгляда мужчины.

- Мне нужно тебя проверить, я доктор.

Видя, что она никак не реагирует на просьбу доктора, Боруджа слегка подтолкнул ее сзади. Поняв, что от нее требуют, растерянная Эльза сняла с себя джинсы, стыдливо прикрывая себя руками. Делавший заметки в своем дневнике врач, глянул на нее, и попросил ее снять трусики. Когда она сгорая от стыда, сделала это, он показал ей кивком головы на пыльный гинекологическое кресло, стоявшее в углу. Она послушно села, боязливо поглядывая то на врача, то на Боруджу, который отвернулся в сторону, разглядывая паутины на стене. Мужчина раздвинул ей ноги и непродолжительное время разглядывал ее промежность. Эта процедура доставляло ей много унижения и душевной боли, она стиснув зубы, молилась, чтобы муки поскорее закончились. Вскоре он поднялся и сняв с рук медицинские перчатки, с уверенностью сказал Борудже:

- Девственная плева в порядке. Она еще девочка.

- Вот как, - улыбнулся парнишка. – Это очень хорошо. Мы так и полагали. Просто решили на всякий случай проверить. Спасибо Вам, мы очень благодарны.

Доктора проводил во двор Кайалп, а Боруджа не спуская глаз с Эльзы довел ее до комнаты, где она жила. Закрывая дверь, он любезно произнес:

- Скоро сюда приедет один мужик. Очень богатый. Он из Измира. Готовься, осталось мало.

«Все, надо убегать, не мешкая» - пронеслось в ее голове. Она стала готовить, хотя это был и не план вовсе. А так, наброски. Ведь она и представить не могла, как будет выглядеть ее побег. За те несколько дней, что она провела в заточении, ей удалось в уме составить схему здания и двора. Однако одно дело выбраться во двор, а другое перебраться через высокие ворота. Тем более, двор охранялся сторожевыми собаками, а также двумя вооруженными курдами, которые постоянно патрулировали двор. Наиболее оптимальным вариантом выглядел побег по крыше, но для этого необходима была удобная возможность, которая Эльзе все не выпадала.

Поздним вечером Таю и Веру опять увели для веселья. Иру же отправили обслужить нескольких полицейских, которые встретили ее у ворот на служебных машинах. Эльза лежала в одиночестве и перебирала в голове все возможные варианты побега. Пока не заснула.

Посреди ночи раздался истошный вопль. Эльза мгновенно соскочила с постели, сжимая кулаки, наготове к отражению атаки. Вопли не прекращались, они длились примерно полчаса. Эльза сообразила, что шум исходил с правой части двора. Оттуда же и послышался лай собак, а также грозные окрики разбуженных охранников. Эльза встала на тумбочку, на носочках приподнялась к самому верху форточки. Однако ей все равно ничего не удалось увидеть. Кто-то включил фары, и ее ослепило. Безуспешно пытаясь разглядеть фигуры людей, она устала стоять на тумбочке и спустилась на кровать. Так просидела некоторое время в догадках, что же там все-таки случилось. Через полчаса криков уже не было, но были тяжелые стоны, которые не прекращались до самого утра.

Утром в комнату завели Иру, она зашла и, тихо поздоровавшись, осторожно села на свою кровать. Лицо было бледным, руки слегка дрожали. После того как Надя вышла из комнаты, Ира обратилась к Эльзе сдавленным голосом:

- Ты видела этот кошмар?

- Что именно? Немытые полы? – удивленно спросила Эльза. – Не волнуйся, мы сегодня их помоем, все почистим.

- Нет, какие на хрен полы, - та раздраженно махнула рукой, вытаскивая из сумочки сигаретную пачку. – Она до сих пор там висит. Ублюдки. Они издевались над ней, когда водитель Хамзер привез меня из квартиры ментов. Я видела это своими глазами.

- О ком ты? – Эльза недоуменно уставилась на Иру. – Кто издевался? Над кем?

- Тая. Она на улице, висит… - здесь ее речь резко оборвалась, так как в замочной скважине заиграл ключ. Дверь распахнулась, и в комнату ввалились разъяренные Мехмет и Айселкан. Девушек выволокли в коридор и потащили на балкон, располагавшийся на втором этаже. Там неподвижно стояли другие девушки, с застывшими лицами все смотрели на жуткую картину, которая развернулась перед ними. Тая висела на трехметровом заборе, ее тело напоролось на острые пики, и вот, она чуть дышала. Это было видно на расстоянии пяти метров. Ее руки и голова свисали со стороны двора, а ноги свисали на уличной стороне, алая кровь впиталась в почву, весь забор был измазан в крови.

- Вот, видите, - неистово закричал столпившимся девушкам Айселкан, подняв указательный палец кверху. – Вот, смотрите какая жалкая смерть! Вся в блевотине и крови, висит как последняя потаскуха! И поделом ей! Так будет с каждой, кто решит сбежать! Аллах все видит! И жестоко карает каждого, кто ослушается его! Позор этой стерве! Она заслужила это!

- Да, - резко поддакнула Сюртук-ханум. – Так ей и надо, сучке! Пусть сдохнет позорной смертью! Дайте камень, я брошу в эту мразь!

- По правилам из-за этой суки я обязан вас всех наказать, - Айселкан взял в руки длинную плеть, и стал ходить с нею вокруг косящихся на него девушек. – Она вас подставила, не подумала о вашей участи, когда убегала. Но ведь я благородный, - с этими словами он показал рукой на умиравшую Таю. – И поэтому я благосклонен к вам. Вы сегодня не будете наказаны. Это мое честное слово! А что прикажете делать с этой сволочью?

- Пусть висит! – заорала громко Сюртук-ханым.

- Да, она сама виновата! Не надо было сбегать! Все бы обошлось, а она дура, полезла по крыше! – начали раздаваться с разных сторон женские голоса. Боявшиеся сурового наказания девушки стали наперебой просить Айселкана оставить висеть Таю на заборе. Довольный их решением турок, утвердительно хмыкнул и приказал своим помощникам увести всех девушек обратно.

- Народ хочет, чтобы она висела! – обрадовано воскликнул Айселкан, удовлетворенно подмигивая Кайалпу, который стоял в тот момент рядом с ним.

- Я понимаю, что народ этого хочет, - пробурчал бородач. – Но не сегодня так завтра, эта сука начнет вонять. Смотри, Айселкан, это и в самом деле отвратительная мразь.

Тут Кайалп подвел Айселкана к висевшей Тае, и сильно ткнул пальцем ей в пах, где кровоточила рана. У Таи уже не было сил плакать и умолять, она лишь слегка застонала от боли. Мухи облепили ее тело, от боли она несколько раз обмочилась на себя, острая пика на заборе полностью вошла ей в живот, слегка высунувшись сквозь спину. Две другие пики, находившиеся по разные стороны, лишь краем задели ее бока, где кровь почти высохла.

Айселкан приблизился к ней еще ближе, схватил рукой ее за волосы и, прикоснувшись губами к ее уху, начал шепотом говорить ей:

- Сегодня ты сдохнешь здесь. И никто тебя не спасет. Никто. Ты будешь медленно разлагаться на этом заборе, вороны выклюют тебе глаза, а черви поселятся в твоем паскудном теле, - в этот миг Айселкан с еще большей силой сжал ее волосы, и сквозь зубы продолжил ей шептать. – Ты просто не представляешь, как я ненавижу вас, христиан. Ты думаешь, когда я вас всех трахаю, я просто трахаю вас, как самок? – здесь Айселкан зло рассмеялся. – Ха-ха-ха! О, нет! Я вас трахаю, и этим самым загибаю раком весь ваш мир! Особенно, когда вижу на вашей шее крестик. Ох, это настоящее наслаждение. Трахать такую как ты, и при этом видеть, как на твоей шее болтается крестик! Вот так вот, грязная белоруска!

- Она не белоруска, - осторожно поправил его, стоявший за спиной Кайалп. – Она молдаванка.

- Какая на хрен разница, дурак? – замахнулся на него рукой рассерженный Айселкан. – Иди мой машину, болван! Давай! Пошел быстрее!

В эту ночь Ира не пошла на работу, Мехмет сжалившись, дал ей выходной. У нее были месячные, и внутри все воспалилось.

- Не дай бог, сифилис! – сказала она, немного расстроившись.

Она лежала посреди комнаты и много пила. Несколько бутылок вина, который ей любезно предоставил водитель Хамзер, как попало лежали на стуле. На предложение Иры выпить немного вина, Эльза вежливо отказалась.

- А жаль, - хмыкнула опьяневшая Ира. – Девочки вроде тебя всегда так ломаются. Но надолго ли тебя хватит?

- Я не пью, - спокойно произнесла Эльза, не отрывая своего взгляда от развалившейся на полу Иры.

- Все так говорят поначалу, - заплетающимся языком сказала она. – А только вот, с каждым днем все больше норовят выпить. И я пью! – закричала Ира, стукая себя в грудь.

- Тихо! – прошипела напуганная Эльза, преподнося палец к губам. – Ты что так кричишь?

- Я пью, - продолжала говорить она, не слушая Эльзу. – Потому что мне горько и противно. Потому что я хочу забыться, не желаю видеть эти уродливые рожи, которые разглядывают меня обнаженной. Эти поганые волосатые руки, которые лапают меня! Эти вонючие рты, мерзкие языки! Я пью, потому что это единственный шанс уйти из реальности, - говорила она сквозь слезы. – Самое лучшее, это игнорировать их. Их нет, для меня их нет! Ты понимаешь меня? Поэтому я пью.

Тело Таи убрали с забора только через два дня. Айселкан уговорил Мехмета не убирать тело в течение нескольких дней. Таким образом, рабыням был продемонстрирован показательный урок. Это был эффективный способ напугать девушек. И естественно, даже Эльза боялась убегать из этого особняка, хотя она больше всех хотела выбраться оттуда. Так прошло еще несколько дней, пока за Эльзой не приехала охрана клиента из Измира. Клиентом из Измира был пожилой бизнесмен, занимавшийся перепродажей бытовой техники.

В преддверие ада. Таким показался ей этот день. Они долго ехали в роскошной машине, охранники молчали, насупив брови. «Вот она, жизнь! Люди идут по своим делам, у всех оживленные лица. Эх, всех их связывает одно – свобода» - сидела и думала Эльза.

Ее привезли в красивый коттедж, который на несколько дней снял клиент. Заперли в просторной комнате, где все было усыпано лепестками роз. Она выглянула на балкон, кругом пели птички в клетках. Внизу однорукий садовник мыл бассейн, второй рукав его застиранной рубашки неуклюже свисал вниз. Она долго любовалась, как он из шланга смывал грязь со стенок бассейна, пока ей не надоело. Включила телевизор, все каналы были на турецком и английском, она некоторое время напряженно пыталась понять, о чем там говорили. Немного посмотрев музыкальный канал, легла на кровать и так лежала несколько минут. Потом соскочив с места, снова вышла на балкон, огляделась по сторонам. Охраны и однорукого рабочего нигде не было. Зайдя в комнату, она быстро связала из простыней и пододеяльников подобие длинной веревки, решив спуститься вниз и бежать.

Торопливо привязав задний конец веревки к железному поручню балкона, она переступила за ограждение. Сердце быстро колотилось, поскольку она понимала, что с минуту на минуту ее могли заметить люди. Неуклюже спустившись вниз, она бросилась в сторону ближайшего здания, им оказался гараж. Юркнула внутрь, от страха ей стало совсем плохо. «Что делать? Куда спрятаться? Только бы не увидели!» - скользили одна за другой мысли в ее голове. Видя, что мешкать не имеет смысла, она нашла укромное место, где вряд ли ее могли найти. В гараже стоял белый грузовичок, загруженный коробками из под компьютерной техники. Спрятавшись под коробками, Эльза закрыла глаза и в напряжении стала ждать, когда же наконец охранники станут искать ее.

Не прошло и полчаса, как раздался отдаленный мужской крик. Чуть позже послышалась ругань – мужчины гневно спорили друг с другом. Раздался топот ботинок, дверь в гараж распахнулась, кто-то вошел внутрь.

Их оказалось двое, один из них что-то горячо объяснял другому. Эльза в страхе съежилась в комок, дыхание замерло. Он поняла, что ее ищут не только в саду и доме, но и в гараже. Послышалось пыхтение, кто-то забрался в кузов грузовика. Начал шарить по коробкам, здесь Эльза чуть не вскрикнула. Их глаза встретились друг с другом – ее умоляющий взгляд и его увеличенные от удивления зрачки. Это был тот самый однорукий садовник. Он отвернулся от нее, и покачав головой крикнул что-то охраннику. Видимо, он сказал, что здесь никого нет, так как тут же спрыгнул вниз, и они поспешно вышли наружу.

Снова забросав себя коробками, Эльза до сих пор не веря, что садовник ее не выдал, молча принялась ждать следующего прихода охраны. Однако никто так и не пришел. Вскоре наступила ночь. Эльза до полуночи не смыкала глаз, пока усталость не налегла на нее.

Рано утром ее разбудил шум мотора. Ворота гаража были открыты охраной, грузовик медленно покряхтывая, выехал на улицу. Девушка боялся пошевелиться, потому что со стороны кабины было маленькое окошко, откуда водитель мог ее заметить. Так она и доехала до небольшого супермаркета, где водитель грузовика остановил машину и зашел купить сигареты и позвонить по городскому телефону. Она видела, как водитель-толстячок стоял у окна магазина и набирал номер. Не дожидаясь его возвращения, резво спрыгнула вниз и стремглав кинулась, куда глаза глядят. Сердце лихорадочно билось, пытаясь вырваться из груди. Укрывшись в узком переулке, она прислонилась затылком к грязной стене и перевела дыхание.

«Полиция. Нужно обратиться к полицейским!» - промелькнуло у нее в голове. Когда она быстро шла по неприветливым улицам, ей казалось, будто совсем рядом рыщут в поисках Айселкан и его псы. Недоверчиво озираясь по сторонам, ей удалось дойти до центрального рынка, где она случайно наткнулась на полицейскую машину. Ринувшись навстречу человеку в форме, она принялась ему с дрожью в голосе сбивчиво объяснять, что с ней произошло. Его глаза выразительно округлились, он покачал головой и бережно взяв ее за локоть, отвел в машину. «Наконец-то я спасена!» - подумала она и заплакала. Этот пожилой полицейский остановился у обочины, вышел из машины, поговорил с кем-то по сотовому. Затем сел к ней в салон на заднее сиденье. Он не понимал русского языка и поэтому начал говорить ей что-то на турецком. Обняв ее по-отцовски, поцеловал, прижав к себе. Так они просидели минут десять, Эльза обнимала старика-полицейского и тихо плакала.

Потом он встал и жестом показал, что ему надо сходить в магазинчик на заправке. Она с согласием кивнула ему головой, проводила взглядом до заправки. В тот момент она представила, что все уже позади. Сегодня ее отвезут в полицейский участок и затем депортируют обратно на родину к бабушке. Скоро обнимет ее, и никогда, больше никогда не покинет свой дом. Мечтательно глядя в сторону заправки, она думала только о своем спасении. Внезапно ее глаза увеличились в размере – она не верила им, этим красивым глазам. Полицейский поздоровался с человеком, и протянув ему видимо ключи от машины, зашел в магазинчик. Но этим… этим человеком…этим человеком был Кайалп.

По ночам она приходит ко мне. Моя Эльза - красивая, нежная, добрая. И я вижу ее, ощущаю ее присутствие. Она никогда не узнает про мою любовь, и мне горько от этого. Я пытался забыться, утоляя свою печаль в дешевом вине, но она снова и снова приходила ко мне. И тогда я рыдал. Да, как мальчишка, как маленький ребенок. Я рыдал.

И ее бабушке я наговорил много глупостей. Ну, типа, она сама виновата, что отпустила внучку с этим уродом в Турцию. Я был пьян, и ругался на старушку, как последний дурак. Мы оба плакали – и я, и она. Потому что не описать как это больно – смотреть на гроб, который привезли из Стамбула. И знать, что там она, изрезанная на куски, мертвая. И при этом понимать, что еще совсем недавно она была жива и весело смеялась. Похоронили ее по мусульманским обычаям. На старом кладбище, что за городом. И я приходил туда каждый день. И даже сегодня я там был. Сидел в траве и курил. Долго думал.

Я даже представил, что она лежит там под землей, разлагается. Черви кишат в ее нежном хрупком теле, а ей уже ничего не страшно. И подспудно я вспомнил тот яркий день. Она шла по мостовой в длинном платьице светло-голубого цвета, слушала плеер и улыбалась. Светлые волосы, собранные в косы, красиво лежали на ее хрупких плечиках, зубы, словно алмаз сверкали в лучах июльского солнца.

Я остановился как вкопанный, чтобы перевести дыхание. Я понял, что хотел бы видеть ее своей и только своей. Я стоял и глядел, как она удаляется на горизонте, но внезапно проехала машина, поливавшая тротуары, и обдала меня холодной струей воды.

Я улыбнулся, но боже, как тяжело мне далась эта улыбка! Я любил эту девушку, люблю и буду любить. И я ничего не боюсь. Сегодня я узнал, где живет этот парень. Многие зовут его Дильмуратом, но его настоящее имя – Махмуд. И я теперь знаю, где он живет, где снимает свою роскошную квартирку. И никуда теперь не денется. Я буду долго резать его на куски. Мучить, не спешно разрезая его мясо на маленькие кусочки. Сегодня его найду,… и дай бог мне силы, сегодня будет его последним сегодня.