Азин : Коллаж.

Взгляд первый.
- Всё пройдёт – такой фразой встречает Веру компьютер. Он пишет ей это каждое утро. Но этот день особенно пустой – сегодня она безработна.
Сидя перед экраном монитора, она чувствует себя машиной – память хранит уставы, кодексы, нормативные акты, правила, предписания. Есть в её памяти хоть что-то её? Что может выкинуть её память, что бы заставить её отказаться от принятого решения?
Вчера она видела странную картину:
На детской площадке сидят двое – молодой парень и солидный мужчина. Парень гордое никто – помятая одежда повседневно-модного стиля, помятое лицо, волчий взгляд. Мужчина – олицетворение солидности: костюм, проседь, уставшие глаза. Между ними початая бутылка водки. Во круг роиться стая голубей.
- Ты можешь убить голубя? – спросил старик, бросив в одну из птиц окурок.
- Да.
Парень поднимается со скамейки прыжком, хватает камень, начинает выжидать. И вот – наивные голуби у его ног. Он замахивается. Камень летит и бьется об асфальт. Слишком поздно, слишком рано – неважно. Рука дрогнула. Голуби разлетелись.
- Знаешь в чём между нами разница?
- Нет.
- Ты хочешь, но не можешь. Я могу, но не буду.
А чего она хочет, что она может? Она не знает, – одевается и выбегает на улицу. Через час приходит в себя: под ногам грязь и щебень, вокруг трущобы посёлка: Огромные деревянные бараки, в которых на два десятка семей из удобств только электричество и отопление, прочее на улице. Что она делает здесь?
- Ах, да – я обещала встретить его. – говорит она в слух сама себе.
- Украл шоколадку в магазине, убил человека, взял силой беспомощную, нагрелся на том, что свято для других – не важно, что именно – ты перешагнул черту, и понял, истинна где-то рядом. Сотни людей не преступают черты потому, что просто не преступают черты. Закон и мораль для них реальны, они в них не сомневаются. А ты лишь боишься попасться тем, кто верит в закон. Или не верят, но исполняют свою работу. Неважно. Для тебя нет черты – есть люди, которые могут покарать и всё. Нет закона – есть люди. А если они не знают о твоих поступках, или уверены, что ты прав? Тогда твори всё, что хочешь.
Она понимает, о чем он говорит, она понимает, что ему нужно – он хочет славы. Ей тоже, поэтому она будет писать о нём. Она может покончить с преступлениями одним звонком, но нет: он делает своё дело, она своё.
Но вдруг она вспоминает, что у неё больше нет работы, она больше ничего не напишет. Напишут только о ней:
- Вчера повесилась Вера. Вера – одинокая девушка, у неё не было ничего кроме работы. Её убила надежда. Надежда на что-то кроме…
Некролог будет, но прежде она все-таки сделает звонок.

Взгляд второй.
- Солдатами не рождаются – солдатами умирают – затянул он песню. Всё вокруг немножко смутились, но молчали. Часто так бывает – ты герой и хозяин своего мира пока никто не нарушает привычного, но стоит нарушить распорядок – ты трусливо терпишь. Какая – то женщина начала вонять о том, что он поступает неподобающе.
- Поддать бы тебе сука – прошептал он и вышел из автобуса. Куда он пошёл? Не знаю – просто пошёл, хотя подозреваю, куда его посылали молчаливые граждане.
Безделье, безнадега, бесперспективность – всё это не те слова. Дизбат – дисциплинарный батальон – ад на земле. И вот, вернувшись из этого зада, он не мог найти себе места. Известное всем чувство – некуда себя деть. Пьёт, смотрит ТВ, торчит в сети, спит и не хочет просыпаться, а потом не может уснуть.
Апатия – глупое слово – там его не было. Муштра, усталость, сон – полное отсутствие мысли. Дизбат – там нечего помнить – там один и тот же день. И вот: вернулся – здесь нечем себя занять – это хуже чем сутками чеканить шаг.
- Слушай, постой – произнёс женский голос. Он обернулся – это та, из автобуса:
- Что нужно?
- Простите, меня зовут Вера, я хотела вас спросить: Не могли бы вы полюбить меня?
- Зачем?
- Чтобы было, зачем жить. Вам же тоже незачем?