Atlas : Цверг

Они появились из Камня Земли,
Пришли через Топь на Поле Песчаное...

Цверг (нем. zwerg) — человекоподобное существо из германского и скандинавского фольклора. В разных мифологиях присутствует под названиями «дварф» (англ. dwarf), «свартальв» (тёмный эльф). Цверги невелики ростом и темны лицом. Славятся как рудокопы, живут глубоко под землей в пещерах, где накапливают сокровища...

Плоское Силурийское плато, раскинувшееся на огромном пространстве, лишь в одном месте поднималось уступом берегового глинта. Ледник, так и не добравшийся сюда, смял плоскую равнину прихотливыми складками. Пласты породы перемешались, из разверзшихся трещин хлынула вода, превращая замерзшие леса в непроходимые болота. Несмотря на близость ледяной стены, надвигающейся с севера, в пещерах сохранилась жизнь. Теплые источники пробивались на поверхность, отчего вся возвышенность окутывалась паром. Спустя тысячелетия ледник отступил, растеклись многочисленные реки и люди заселили леса, не подозревая о Древнем Народе.

... Михайло сторожко прислушался - здешний лес ничуть не походил на привычный с детства бор, оставшийся на другом берегу реки. Влажное разнотравье оплетало корни уходящих ввысь столетних елей. Прохладная тишина изредка нарушалась скрипом стволов и робкой дробью дятла. После полудня погода испортилась, налетевший ветер шумел в кронах, пронизывая лесное безмолвие неожиданными звуками. Теперь же, сумеречные просторы наполнились гулом от расходившихся верхушек, вниз посыпались сухие ветки и чешуйки коры. В просветах открылось быстро темнеющее небо и подступающая пелена дождя. Казалось, все вокруг пришло в движение, затрепетал каждый листик и порыв ветра донес еще далекий раскат грома.
Ему не впервой было пережидать внезапную грозу , но забираться так далеко от дома в одиночку еще не приходилось. В свои двенадцать он выглядел старше и был самым крепким из ватаги, таких же, как он, деревенских ребят. Вдобавок, его покойная матушка - дочь дьякона, сызмальства научила его грамоте. Заблудиться он ничуть не боялся и безошибочно выбрав нужное направление, отправился прямиком через лес к оставленной на берегу лодке.
Обходя буреломы и поглядывая по сторонам он обрадовался, когда под ноги вывернулась хоженая тропинка. В небе уже вовсю блистали молнии, и Михайло не сразу разглядел впереди охотничий лабаз, с полатями на случай непогоды. Однако истории про здешний лес, в деревне сказывали страшные. Перекрестившись, он взял горсть земли под своей правой ногой, бросил ее в шапку и тотчас увидел доселе скрытую кустами фигуру. "Земляной карла" - вспомнил он...

Вспышка магния оглушительно шикнула в занавешенной половине студии. Отдернув пыльную штору, фотограф впустил лучи солнца, бившие в распахнутые окна. Весенний ветер разогнал завитушки дыма, донося запахи и шум приморского бульвара. Поворотившись к клиенту, все еще моргавшему после съемки, он привычно поинтересовался:
- На какой бумаге изволите получить портрет? Глянец, матовая, тисненый полукартон с виньеткой...
Светловолосый, скромно одетый молодой человек, ненадолго задумался и решительно выложив на стол серпастую ассигнацию, сказал:
- Тисненый портрет и маленькую карточку для служебного удостоверения!
Пожилой мастер придирчиво оглядел купюру с обеих сторон. Подняв глаза он пошевелил губами вспоминая курс недавнего обмена денег и со вздохом произнёс:
- Заходите завтра, к вечеру будет готово.
Проводив взглядом уверенную фигуру, он принялся за работу.

В безлюдной тишине архива, словно отрезанные самим временем от внешнего мира, выстроились бесконечные ряды картонных папок. По одному их виду, можно было изучать исторические этапы. Работая в архиве, Виктор научился отличать негнущийся довоенный картон, от фронтовых самоделок и рыхлого суррогата эпохи военного коммунизма. Мысль о написании монографии “Аспекты архивного делопроизводства в исторической перспективе”, вызвала у него улыбку. Профессор Карцев - его научный руководитель, при всяком удобном случае напоминал об ответственности учёного. Его, пожалуй хватил бы удар, вздумай Виктор, изложить ему подобную идею.
Сегодня на столе высилась стопка послевоенного картона, требовавшая рутинной сверки и распределения по стеллажам. Перебрав их наугад, он развязал непременные веревочные завязки и раскрыл пожелтевшую папку. Не заглядывая в опись, вынул пачку разнокалиберных бланков, чтобы взглянуть на нижний лист. Он всегда начинал снизу, невольно пытаясь угадать содержание. Откуда-то из середины выпала старая фотографическая карточка. Плотная, тяжелая бумага с тиснением по краю, непригодная для подшивки, видимо вывалилась из бумажного кармана, куда обычно помещали такие снимки.
В этих респектабельных отпечатках с их каштановой палитрой всегда ощущалось нечто неуловимое, словно прощальный отблеск утраченного искусства. На обороте виднелась полустертая надпись, явно сделанная химическим карандашом. Перевернув фотографию, Виктор всмотрелся в изображение и вздрогнул - это был его дед, Николай Матвеевич.

Старинное пятиэтажное здание высилось на перекрестке двух примечательных улиц. Одна, прямая словно стрела, спускалась с выжженых солнцем холмов постепенно расширяясь. Другая - изгибалась вдоль городской бухты и, зажатая домами, исчезала в переулках старой крепости. Просторные окна кабинета смотрели во внутренний двор, где снявший гимнастерку шофёр звенел инструментом подле дежурного автомобиля. Закрыв форточку Николай вернулся к столу и еще раз перечитал протокол.
"Вечером, 14 марта 1927 года, Генрих Штайнер - инженер электростанции имени Красина, возвращался с прогулки в сопровождении Анны Маркиной - официантки коммерческого ресторана "Эрмитаж". Около склада Семеновской промартели на улице Нагорной, на них совершено нападение посредством электричества. Маркина скончалась на месте, Штайнер доставлен в больницу. У потерпевших пропали золотые украшения..."
Скрипнула дверь и в кабинет прошёл плотный, бритый наголо мужчина, в пенсне на широком лице и ромбами в черных петлицах.
- Сиди, Николай!- махнул он единственной рукой.
Другой, пустующий рукав был аккуратно заправлен в карман френча.
- Ну что, ознакомился с делом?
- Так точно, товарищ комиссар... простите, Яков Михайлович, - он виновато глянул на начальника отделения и продолжил. - Непонятно, почему оно вообще попало к нам. Расследование бытового ограбления - дело районного Угро, а что до электричества - так свидетелей нападения не было и никто, ничего не видел. Уполномоченный записал со слов фельдшера, что Штайнер, в бреду, упоминал "Elektrisch Entladung" и пропавший перстень. На фельдшера материалов нет, известно только, что в германскую был в плену, где выучил язык. По-моему, типичное разгильдяйство и желание спихнуть работу на нас...
- Ты, Николай не горячись! Штайнер - иностранный специалист, так что дело уже политическое, а если у нас электрические ружья завелись - то тут прямой государственный интерес. Помнишь, как теперь наша служба называется? - он присел напротив. - Вот то-то же... Ты справку секретного отдела читал?