дервиш махмуд : ПЛЕОНАЗМ (2)

начало тут: http://litprom.ru/text.phtml?storycode=30960

-И чаво это вы над старухой изгаляетесь?- картавя и шепелявя, проговорила она, не вставая с пола.
-Кто это, блядь?! - нетрезвым пронзительным голосом взвизгнула Мила.
-Оба на! – подпрыгнул на месте Жорж, выронив сосиску. -Баушка, вы как здесь оказались, а?
-Хуй его знает, как оказалась, - бодро и даже с усмешечкой ответствовала бабка, оглядывая нас всех добрыми глазами.-Я, сынок, пьяаааная в пизду, хто меня знает как оказалась?
Старуха шевелилась на полу, безуспешно пытаясь встать: голова перевешивала ноги. Я сосредоточился и решил так: пока Шурпетов пел свои песни, эта старуха по ошибке или по надобности по какой вошла к нам в квартиру, дверь которой позабыли запереть, как это частенько бывало, ну а Шурпетов, желая над нами поглумиться, сквозанул в нужный момент в подъезд.
-Вы, бабуль, из какой квартиры?-спросил я.
-Да хуй там с квартиры ,-почти жизнерадостно отвечала она с пола,- сроду в собственном доме живу, почитай десять лет уже как старик помер, не выхожу никуда. Какая там квартира?
-Как же вы сюда попали-то?
-Я с туалета вышла, пиздык – спотыкнулася, звёздочки в глазах засверкали, и вот она я тут перед вами, ёбана рот, копошуся!
Старушка действительно живенько так копошилась на ковре. Коричневые тёплые чулки и тапки смотрелись уютно, однако голубые глаза излучали нездешний свет. Оторопевшие алкоголики, рассаженные тут и там по комнате, как живые шахматы, которыми управляет хаос, отчаянно тормозили.
-Вы откуда пришли? – тупо упорствовал Жоржик.
-С туалета, милай! я ж чо толкую тебе! по нужде ходила, посцать, солдатик, посцать!
-Дом ваш где, бабушка?
Старушонка посмеялась.
-Дом мой, голубок, тама, где отродясь и был, в деревне Сростки. А вот вы кто такие? И где я?
Опытный, ничему не удивляющийся Степаныч загоготал, расплёскивая из рюмки водку.
-Это ж хуй знает скоко тыщ километров отсюда! Сростки! Во даёт бабуся!.. Да ты, мать, не бултыхайся, мы тут все друзья и товарищи тебе, вот кто мы такие! Мы тя в обиду не дадим! Ну-ка!...
Он подошёл к бабке, помог ей подняться, джентльмен, и усадил на тумбу, шуганув с неё дурачка Вольдемара, который с открытым ртом пялил зенки на всё происходящее.
Старушка сидела на тумбочке, как на троне, и улыбалась, поблёскивая золотыми зубами.
-Ну здравствуйте, коли так, люди добрыя! Это у вас водочка тама, милай?- спросила она Степаныча.
-Ага, бабусь, она самая! - как ни в чём не бывало ответствовал воин Арджуны.
-Плесни-ка, сынок!
-Запросто!- Степаныч расторопно переместился к столику и налил пятидесятиграммовую рюмочку до краёв. Подцепил вилочкой шпротину и услужливо подбежал на полусогнутых к старушонке.
-Прошу. Тебя как кличут-то, мать?
Старушка быстренько замахнула рюмаху, закусила и выдохнула.
-Бабой Машей, сынок, Марией Михалной, - она снова окинула нас всех добрым взором.- Гуляете, молодёжь? Ну и правильно, када ещё гулять, как не в молодости! Наливайте и себе, сынки-доченьки! И старуху не забывайте!- Она протянула Степанычу рюмочку и вилку.
-Какая милая женщина!- воскликнул педерастическим голосом Вольдемар и всплеснул грабками.
-Ты-то хоть заткнись, перхоть! – взвился на него я.
Мы разлили водку и выпили. Наливают – пей. Свод правил. Пункт первый.
-Так!- повернулся ко мне Жоржик.- А где бурят?
-Тоже хороший вопрос! –сказал я.- Следи за старушкой!
Я выбежал в коридор. Дверь была заперта изнутри. Во как!- сказал я себе, открыл дверь и выбежал в подъезд. Там было светло и тихо, как в планетарии.
-Шурпетов!- позвал я громко.
Эхо разлетелось по этажам. Никто солдату не ответил.
-Хорош придуриваться, ебанат!- снова заорал я.
Я сбегал побежал наверх, заглядывая во все закоулки. Добежал до запертого наглухо люка на чердак и рванул вниз по лестнице. Я даже выглянул из подъезда в метель. Улица была пустынна, ночь, ночь лежала на земле.
Бурята нигде не было. Я вернулся на свой этаж. Я постучал в соседнюю квартиру и спросил. Мне ответили. Не совсем вежливо, но по существу. Дали вдобавок хороший совет – проспаться. Однако сначала надо было выяснить, что, собственно, происходит. Собственно, происходила сама жизнь – во всей своей красе - вещь в себе, не содержащая ответов на наши вопросы. Кто мы такие, чтоб спрашивать? К тому же, Дао, которое может быть высказано – фуфло, а не Дао. Смотри и слушай. Молчи. Ничему не удивляйся. Смейся. Мне предстояло ещё расти и расти до стоицизма Степаныча или Жоржа. Постигать основы. Мой путь философствующего алкоголика только начинался. Опыт, сын ошибок трудных, то да сё… Пока я ещё полагал, что могу помешать потоку реальности течь туда, куда надо. И поэтому я метнулся к другой соседской двери. Позвонил. Тишина. Никого нет дома. Подолбился ногами. Без толку. Я вернулся на базу. Я подумал вдруг, что с того момента, как у Шурпетова погасла свеча, и до включения света прошло от силы секунды две, и как можно было за столь короткий срок…
Веселье, по ходу, вышло на следующий виток спирали. Баба Маша и седобородый хрыч Степаныч отплясывали в центре комнаты, являя собой колоритную и адекватную пару. Мила и Вольдемар хлопали в ладоши. Звякала посуда. Жорж умеючи трынькал на балалайке.
-Утя, утя, утя-тя!- обозначил начало нового куплета Степаныч.
Михаловна чётко в ритм заголосила классическим частушечным голосом:

-А на горе стоит верблюд!
А семь хуёв его ебут!
А почему его ебут?
А потому что он верблюд!

-УТЯ! УТЯ! УТЯ-ТЯ!- подхватили теперь уже все участники безобразия.
И через пару тактов- снова соло бабы Маши:

-А вот такая я старуха
А поведу тебя за ухо!
А за муди поведу!
А и иди оно в манду!

Сначала мне захотелось закричать: люди, опомнитесь! Но вдруг я осознал, что приплясываю и прихлопываю в ладони да ещё к тому же и ору:
-УТЯ! УТЯ! УТЯ-ТЯ!
Старуха взмахнула платочком и приземлилась на тумбочку.
- Эх! Хорошо с вами, ребятки!- всплеснула руками Михална.- Давайте на посошок и айда я до хаты! Дел непроворот!
Разлили по рюмкам. Тяпнули. Степаныч дружески потрепал старушку по загривку.
-Да ладно, ночевай у нас, бабуся! Утром пойдёшь! А что водка кончается, это нот зе проблем, мы щас сбегаем!- и заливисто захохотал.
-Завтра ко мне, касатики, гости придут, ноябрьские праздновать будем! Пятидесятая годовщина, одначе, нонче! Готовка у меня там! Пироги томятся в печи, слышь, али нет!- захлёбывалась в восторге старушка.
Я попытался пробросить мимо сознания тот факт, что сейчас далеко не ноябрь, а, наоборот, февраль. Да, да, февраль, и какая ещё, в манду, в манду, в манду, пятидесятая годовщина? Бабка, безусловно, в маразме… Или… Никаких или! Сейчас не время теоретических! Я как заместитель шамана Шурпетова в ответе за беспорядки… Я отвечу на этот вопрос всем и себе! Я в ответе за приручивших!... Я отвечу перед судом совести! Я…
Стоп! Мысли сворачивали не туда… Надо было действовать.

-Утя-тя!- заорал я.- В смысле, а ну-ка все тихо!
Затихли. Невменяемо уставились на меня.
-Так, господа! Бабе Маше пора домой. В Сростки. А Шурпетова обратно к нам! Слышите, али нет?
Я выдвинул из-под шкафа тазик с водой. Поднял с пола свечу.
-Вырубить свет!- скомандовал я.
Мила возмутилась было, но, внимательно посмотрев мне в глаза, предпочла послушаться и щёлкнуть выключателем. Глаза у меня были, наверное, жуткие. Я надел шубу, накинул на голову капюшон. Я сдвинул, как умел, точечку сборочки, и начал причитать на шаманском, глядя в воду. В воде почти сразу возникла воронка, и я сунул туда голову. Надо было выручать друга Шурпетова из параллельного слоя. Свеча погасла. В ушах зажужжало - сначала тихо, через пару мгновений невыносимо громко. Я быстро вынул лицо из воды. Вспыхнул свет. Я находился там же, где и был. Все оставались на своих местах минус баба Маша.
Ан нет. В центре комнаты сидел улыбающийся серый котяра, длинношерстный. Неестественной, как говорится, величины. По позвоночнику пробежал холодок. Неужто заколдованный Шурпетов? Я всмотрелся в глаза животного и понял, что нет – не Шурпетов. Это был кот Стёпка, мой кот. Убит 15 лет назад гадским соседом. Я очень, очень любил этого кота… Смерть животного произвела на детскую психику эффект метафизической катастрофы… В сновидениях кот Стёпа неоднократно…
-Киса, киса, киса,- засасюсюкала Мила.
Кот мяукнул, встал на лапы и прогнул спину. Чувствовал он себя как дома.
-Стоп!- крикнул я Миле.- Это не то! Стёпка, фу! Не трогайте его! Гасите свет! Время!
Я приобретал навык в колдовском деле. Из кончиков моих пальцев с треском вылетали в пространство электрические разряды. Быть шаманом оказалось так просто! Я ощущал эйфорию.
Свет погас, и я начал по новой. Зажёг свечу… на этот раз сработало ещё быстрей. Я прямо так и представил себе, как протягиваю в бездну свою руку и ищу там руку Шурпетова.
Шурпетов, дрожа от холода, стоял в комнате аккурат вместо кота и держал в руках запотевшую бутылку водки.
- С возвращеньицем! - Степаныч принял трофей из рук астрального (или какого там?) путешественника. Посмотрел на бутылку.
-О!- кивнул одобрительно.- Очень хорррошая! С детства таких не видал! Батя мой уважал такую! Тут даже дата изготовленья есть- шейсят седьмой. Долго лежала! Но хуйня, настоящая водка не выдыхается.
Я подошёл к Шурпетову и осмотрел со всех сторон. Никаких видимых повреждений на нём не было.
-Где был, конечно, не помнишь.
Шурпетов, мигая ошалелыми шарами, таращился на меня минуты две, наконец пришёл в себя и встряхнулся.
-Конечно, нет. Ментальная блокировка. Только с благословения верховного… как его… в общем, если главный шаман Сибири ёбнет меня бубном по башке, может, вспомню.
-Только один вопрос. Как звали твою бабушку?
-Мария Михайловна. Она у меня русская была. Померла давно. Заводная была старуха. Маленький любил я её, ага…
-Понятно… Обыкновенный тазик. Вода. Свеча. Заклинания. Не совсем вызов духов, но сработало. Через подсознание, полагаю... Всё, в общем, хорошо… Только вот водка… как бы это сказать… Ведь оттуда просто так брать ничего нельзя… Закон сохране…
Я не успел закончить, как раздался крик Милы:
-Где Вольдемар!? Куда дели братца моего миленького!?
Вальдемара рядом с Милой не было. Его вообще здесь не было. Я посмотрел на Шурпетова.
-Что-то такое я и имел в виду. Водочку, наверно, придётся вернуть.
-Где Вольдемар, блядь?! – визжала почти на ультразвуковых частотах Графиня, вылитая горгулья.
-Успокойся, милая, щас всё исправим! - я подбежал к ней, чтоб приобнять и успокоить, пока она не начала громить всё вокруг, но тут врубился телевизор. Сетевой провод валялся на полу, никоим образом никуда не включённый. Питание поступало из других источников. Все уставились на экран, на котором неподвижно улыбалась баба Маша. Это было её моментальное фото – она была такой, какой мы её видели в последнюю секунду перед исчезновением. Включился звук. Женский голос, наложенный на изображение, был приятный и безликий, каким обычно говорят телефонные операторы.
-Внимание. Портал номер 48 закрыт. Спасибо за пользование нашими услугами. Оплата произведена согласно выбранному тарифу. Для продолжения сеанса Вы можете воспользоваться Ближайшим Входом. Сообщаем координаты Ближайшего Входа. Время - 26 февраля 2015 года, пространство – без изменений.
Она повторила это ещё раз. И экран, конечно, погас. Вода в тазике с пшиком испарилась. Свеча сама собой растеклась по полу лужей воска. Светало. Все присутствующие застыли, переваривая услышанное.
Я медленно двигался в направлении коридора. Мне надо было незаметно успеть сунуть ноги в сапоги и схватить куртку. Я помнил о когтях моей Милы. Они были гораздо острее кошачьих. Надо было линять, пока она не сообразила, что к чему. Пусть она успокоится, и тогда я всё объясню. Постараюсь, по крайней мере. Потом как-нибудь. В конце концов, десять лет- не такой уж и большой срок. В суете время пролетит незаметно. Главное, чтоб Шурпетов догадался сохранить до поры потустороннюю поллитру. А не сохранит, так и аминь. Я всегда говорил этому гондону Вольдемару – иди-ка ты, ебучий братец, нахуй.