Михаил Кречмар : Про любовь, водку и психоаналитика.

Вот такое приключение было у меня на Аляске во время учебы в аспирантуре. Когда меня селили в общежитие, то в анкете стояло следующее: персона, с которой вы хотите поселиться, должна быть дневная/ночная (нужное подчеркнуть). Я поразмыслил и решил – если я иногда могу задержаться до часу ночи – наверное, я персона ночная!

И оказался глубоко не прав.

Поселили меня с подлинно ночной персоной – неким Томом Ситоном. Он был ночной до такой степени, что даже предметы он целенаправленно посещал только те, которые начинались после 15.00.

Тут маленькая ремарка к американской системе образования.

За каждый предмет Вы платите. Плата измеряется в «крЕдитах».

При этом, Вы должны, для получения полноценного образования набрать за семестр определенное количество этих самых «крЕдитов», иначе Вам семестр этот не зачтут. Но, в пределах программы и этого денежного резерва, Вы можете быть довольно гибки. То есть, Вы можете набрать для изучения те предметы, которые Вам интересны, или те, которые пригодятся Вам в вашей будущей специальности… Словом, некая свобода маневра здесь есть.

Так вот, мой сокоешник принципиально набрал те предметы, которые читались после 15.00.

Ложился спать он, традиционно, где-то в пять утра, так что я, когда у меня были вылеты в Аляскинский хребет (мы традиционно вылетали в 4-5 поутру – в горах меньше болтанки) использовал его вместо будильника – «Будет 3 ночи – разбудишь меня».

Была у него еще одна положительная особенность – голубой «Плимут», в котором мы традиционно ездили закупаться в оптовый магазин.
В этом оптовом магазине я, традиционно, каждую неделю брал ящик пива в 24 банки если он стоил меньше десятки долларов.
Ящик я ставил к изголовью своей кровати, и тянул по баночке, почитывая какую-нить белогвардейскую литературку из университетской библиотеки.

Иногда баночку у меня просил Том, аккуратно выпивал ее, и так же аккуратно ставил на полку у себя над головой.
Так как по скидкам продавались разные сорта пива, а сортов этих в США – невероятное количество, то баночки у него были все время новые. Как-то раз, придя домой, я услышал такую восхищенную фразу от приятелей Тома «Том, ты так много пьешь, наверное ты алкоголик!»

Про себя я подумал, что если бы я не выбрасывал все выпитые мной банки, то они дверь внутрь навряд бы открыли.

Ну вот, прихожу я как-то после занятий, и еще в коридоре вижу – что-то не то происходит. Дверь в комнату полуоткрыта и доносится из нее Гарик Сукачев «Эй, ямщик, поворачивай к черту!»

Заглядываю я в комнату. Гляжу – пьет мой Том не по-детски. Хуйярит, я даже так скажу. Уже четвертую баночку приканчивает, как кот ученый, слушает песню, перематывает на начало и снова слушает.
И плачет при этом.

- Том, - говорю я ему, - дружище, что случилось?

- У меня, - отвечает он, - проблемы с моей girl-friend. У нас взаимонепонимание. Сегодня я решил, раз у меня товарищ – русский, - напиться, как Достоевский, а завтра я пойду к психоаналитику.

Глубины мыслей, связанных с русским товарищем, Достоевским, девицей и психоаналитиком я так и не постиг, но посетила мой извращенный ум одна диавольская идея…

К слову сказать, в кругу русского сообщества данного университета считался я самым непьющим человеком. Поэтому в шкафу у меня всегда стоял некий «последний патрон» - обычно, бутылка «Смирнова», из которой я, со скупостью скряги нацеживал утреннюю стопку особо страждущим компатриотам.

И компатриоты не роптали, ибо были уверены, что я эту бутылку никогда не вылакаю в гордом одиночестве.

Достал я эту бутылку, и пробурчав какой-то английский эквивалент словам «Завьем беду веревочкой», налил ему полноценный стопарь.
После чего погрузил бездыханное тело в кровать и заснул.

Пришел я в обед, как всегда, в общагу, чтобы принять душ, гляжу – шевеклится, сердечный… Пока он изливал лампочке свои горести, я ему с ловкостью еврейского кабатчика, вновь подсунул стопку, уже со словами «Лечить подобное подобным».

Проглотил он, сердешный, этот стопарь и вновь пал бездыханный.
В общем, продержал я его под этим наркозом три дня. Выпил он у меня в итоге 250 граммов водки, чем нанес компатриотам существеннейший ущерб, но к психоаналитику я его не пустил!

В итоге – моя методика все-таки достигла цели!

Girl-friend евойная ходила с ним на те же классы, и обнаружив его долговременную пропажу, зашла поглядеть, что с ним.

Прихожу вечером – а они воркуют, как голубки, она его, бедненького, по больной головке гладит.

Но на меня она поглядела – как советский солдат на Гитлера.

И сделала все, чтобы нас поссорить, сука.