Алексей Королев : Здесь и там. Объективный рассказ от первого лица о службе на благо Родины.

Здесь не существует секса, даже с самим собой, там - все пропитано эротизмом. Здесь принимают пищу в строго определенные часы, там - пропускают завтраки, а обедают в кафе. Здесь ходят в туалет по очереди и застегиваются по выходу из кабинки в целях экономии времени, там - проводят в уборных значительную часть жизни за романом очередного французского проказника. Здесь быстро привыкаешь к плохому, там - к хорошему. Здесь никто не говорит "спасибо", там - все вежливы и изображают участие. Здесь перепродают хлеб, масло и сигареты, там - продают маркетинговые исследования и получают проценты от сдачи квартир. В качетве средства общения здесь используют зловонную смесь мама и фени, там - общаются на бритишь инглише и заключают сделки m&a. Здесь всем на все наплевать, на тебя в первую очередь, там - папа, мама, любимая девушка. Здесь говорят, за кого голосовать, там - вообще не ходят на выборы. Здесь гнетущая скука, там - кинотеатры, библиотеки, ночные клубы. Здесь проверяют кантики на шее, там - красят ирокезы в красный цвет. Здесь дни тянутся минутами, там - пролетают месяцами.

Здесь шкерятся, там - жуют апельсины. Здесь косячат и проебываются, там - угощают своих друзей самбукой. Здесь летают по кубрику, там - на крыльях любви. Здесь "налаживают" картошку с перловкой, там - связи с общественностью.

Здесь я отвечаю, там - задаю вопросы и болтаю по телефону. Здесь я марширую и хожу гуськом, там - танцую по музыку хаус и техно. Здесь я отжимаюсь, там - принимаю экстази. Здесь я матрос Военно-морского флота, там - беззаботного корабля.
You in the army now.

День первый.
Привезли. Побрили наголо. Завели в кубрик, где располагалось 200 человек учебной роты. Смрад. Духота. Дичь. Полный букет запахов (ноги, подмышки, шеи) со всей необъятной Рассеи (Москва, Калининград, Башкортостан, Алтайский край, Красноярск).
-Мест нет, ложитесь по двое.
Все улеглись, я забрался в угол, сел и сижу. Через пять минут заходит старший матрос Чип и убедительно просит меня занять место на шконяре.
-Хули не спишь, слоняра? Ложись на эту (указывает пальцем).
-Я посижу.
Матрос упорно-стоит-на-своем, я соглашаюсь (лишь бы отвязался).

***

- Меня зовут Спиваков Алексей Андреевич, - говорит капитан-лейтенант, внешне напомнивший мне директора отдела финансового консультирования, в котором я стажировался незадолго до описываемых событий. - Я командир учебной роты, в которой вы начнете свою армейскую жизнь. Для начала: есть желание-бля выброситься из окна или вскрыть вены?
Ухмыляясь, отрицательно качаем головами.
- Отставить смех-бля! Такое случается все чаще и чаще, потому что-бля некоторые особенно хитрожопые евреи каждый день пугают вас армией с телевизионных экранов-бля. Но здесь вы станете мужчинами. Сразу говорю: у меня в роте дедовщины нет. Так что идите оформляйтесь, мойтесь, стригитесь и спать! Выкладывайте всю еду, воду и прочую хуйню, забирайте с собой только мыльно-рыльное и вперед в баню! Свободны-нах.

День второй.
Комната для отдыха. Телевизовр выпуска 86-го года, сорок парт, двести голов. Комната заперта снаружи, открыта одна форточка. По телевизору - Юля Савичева поет, что хочет улететь куда-то далеко-высоко. Вокруг - выпученные глаза, раскрытые рты, бритые головы и узкие лбы. Стучусь в дверь. Открывает старший матрос Чернигин.
- Можно в туалет?
- Можно Машку за ляжку и за хуй подержаться.
- Разреши в туалет.
- Иди, бля.
Захожу в гальюн, умываюсь (со вчерашнего дня испытываю дискомфорт от того, что руки как будто постоянно испачканы). Подхожу к окну и смотрю на шагающих внизу людей и припаркованные на тротуарах машины. Постепенно начинаю осознавать, что два года - это временной промежуток в 730 с чем-то дней, отделяющий меня сегодняшнего от меня - студента первого курса института международных отношений, стоящего на крыльце этого в чем-то культового (для меня) здания с белой сигаретой Parliament-lights. Черный пиджак, синяя рубашка, черные туфли с нахальными лакированными носами. Черный галстук в крапинку от Armani, французские воротничок и манжеты с блестящими запонками от Pierre Cardin. Как и у большинства здешних обитателей, с МГИМО у меня возникали только такие ассоциации. Впрочем, "почти" здесь будет вполне уместно.

***

Вечер 29-го декабря 2001 года начался с исходящего телефонного звонка самой лучше и безнадежно потерянной девушке на свете. Теперь я знаю, что был прав на сто процетов насчет первого утверждения и ошибался кругом насчет второго.
- Аня, привет, это Леша. Ты где?
- В "Пропаганде".
Через полчаса:
- Аня, привет, это Леша. Где конкретно?
- В баре.
- Привет.
Она оглянулась и я поцеловал ее в левую щеку. Мы отправились в молл на Шереметьевской и держались за руки, проходя мимо полок с ширпотребом. А потом полночи сидели в кафе на прилегающей автозапровочной станции British Petroleum. На ней был свитер в крвсную, коричневую и белую полоски, синие джинсы и белые куды. А я спустил свои зеленые штаны почти до самого причинного места и был очень доволен собой: наконец-то зима и в доволнение к ней новая любовь. через пару недель я понял, что следующая зима опровергнет мои по-юношеской торопливости выверенные закономерности (зима-любовь, зима-любовь), месяцы спустя оказалось, что я ни черта не смыслю в любви.

...
Все события являются естественно плодом больного воображения автора. Все права защищены. Торговые марки и прочие гадости - сплошные фантомы.