Мартин П. Stalker : Дурнушка (часть IV)

В ту ночь небо было совершенно чистым. И высоко в этом небе ярко сияла полная лампа-луна, заливая землю мертвенным зеленоватым светом. Марина еще издали увидела стоящего на бетонном возвышении коллектора Макарыча. Он ждал. Значит, и они тоже были там, значит, и ОНИ ждали.
«Пропади оно все пропадом, - подумала Марина со злостью, - Сколько можно! Я тоже женщина, в конце-то концов. Я тоже заслуживаю счастья, любви заслуживаю, секса здорового заслуживаю. И если выпадает шанс – надо за него держаться. И плевать, как он мне достанется! Главное, что все-таки достанется, вашу мать!»
И она вышла к бетонному постаменту коллектора, к которому еще вчера клятвенно обещала не подходить и на выстрел. Бомж стоял у самого края открытого люка. А вокруг него в радиусе не меньше десяти метров не было видно земли. Все было покрыто сплошным живым ковром из мохнатых спинок. Сотни неподвижных спин выстроенных в определенный концентрический узор, центром которого был стоящий у люка Макарыч. Сотни пар блестящих бусинок глаз были устремлены на Марину. Крысиный митинг. Какая же все-таки гадость! Она, не останавливаясь, чтобы не передумать, не растерять решительности, вошла в этот молчаливый круг. Крысы бесшумно расступались перед ее ногами, давая дорогу, и тут же смыкали узор за ее спиной. Макарыч протянул ей руку, помогая подняться на возвышение коллектора. Гирлянд из крыс в этот раз на нем не было, только на плече сидела одна довольно крупная с пятном белой, как бы седой шерсти между ушами. Одет бомж был в длинную хламиду, усыпанную какими-то трудно различимыми при лунном свете бляшками и медальонами. Он поставил Марину так, что между ними оказался зияющий чернотой люк.
- Итак, вот она я, - Марина сама почувствовала, как фальшиво звучит развязная смелость в ее голосе, - Что дальше?
Крыс на плече, которого она про себя окрестила Седым, несколько раз негромко и коротко пискнул в ухо Макарыча и опустил мордочку вниз.
- Глава колонии приветствует принцессу, – торжественно произнес тот – он благодарит тебя за сделанный выбор и заверяет, что ты не пожалеешь о нем.
- Ты что, понимаешь, что они пищат? – скривилась Марина.
- Скоро и ты будешь прекрасно их понимать. Так что, принцесса, ты готова?
- Готова. Что нужно делать?
- Раздевайся, девонька.
- Что?! – вспыхнула она.
- Да ты не стесняйся, дуреха, - засмеялся бомж, - Некого тут стесняться. Да и нечего. И уж тем более нечего бояться. Ничего плохого тебе не сделают.
«Изнасилует, урод – панически промелькнуло в голове Марины, но она тут же раздраженно одернула себя, - Не пори чушь! Кому ты такая страшная нужна, насиловать тебя. У него уже сто возможностей было меня изнасиловать. Хватит жаться как малолетка у гинеколога. Будь что будет, и пошло оно все в анус!!!»
И она, с трудом удерживая равновесие, непослушными пальцами стала стягивать с себя одежду. Весь несколько затянувшийся процесс корявого, неуклюжего стриптиза прошел в неподвижной тишине. Эротического номера явно не вышло. Да и не было во всем происходящем и капли эротизма. Наконец, она откинула в сторону лифчик с трусиками и медленно выпрямилась, испытывая все же легкий стыд вперемешку с детским предощущением чего-то необычного. Несмотря на ночную прохладу, она ничуть не зябла. Она стояла, в чем сотворила ее природа, даже не пытаясь прикрыться, освещенная лунным светом посреди пустыря в компании бомжа и тысячи крыс и хотела только одного, чтобы все это побыстрее закончилось.
Седой на плече у Макарыча вытянул вверх мордочку и как-то многосложно пропищал.
И тут же крысиное войско слаженно хором пискнуло так, что у Марины заныло в ушах. Того всё! Фюрер и фашисты.
- Колония согласна признать тебя своей царицей, - объяснил Макарыч, - Теперь повторяй за мной: «о, повелитель нор земных, в руки твои вверяю я себя!»
- О, повелитель нор земных, в руки твои вверяю я себя!
- Все. Теперь спускайся.
- Куда? – не поняла Марина.
- Внутрь – бомж кивнул на открытый люк.
- Как? Там же ничего не видно. Как спускаться? – Марина в недоумении склонилась над черной пустотой.
- Ныряй! – и тут Макарыч в молниеносном прыжке оказался за спиной Марины, резко двумя руками толкнул ее вперед, и она, не успев даже выставить вперед руки, с пронзительным криком полетела вниз.
Полет в абсолютной темноте был недолгим, но ее дважды очень больно ударило об шершавые кирпичные стены, а потом она страшно всей левой частью лица напоролась на какую-то острую железяку, торчащую из стены. Она приземлилась на что-то мягкое и упругое, но ей уже было не до того. Адская боль терзала ее мгновенно залившееся кровью лицо. Пальцы нащупывали чудовищную рваную рану ото лба и через всю щеку до подбородка. Марина кричала от боли, катаясь по земле и зажимая руками мокрое от крови лицо.
- А ну заткнись! - прогремел сверху вновь утративший хрипоту голос Макарыча.
Марина подняла глаза и увидела светлый кружок люка в котором сиял лунным контуром темный силуэт бомжа.
- Что ты наделал, урод! – взвизгнула она, – Я ранена, слышишь! Вытащи меня! Мне срочно нужно в больницу!
- Успокойся, принцесса! Все будет в порядке. Никакая больница тебе не нужна. Слышишь меня? Просто замолчи, ляг на спину и не шевелись. О тебе позаботятся.
Вся эта затея все меньше и меньше нравилась Марине. Хмель улетучился еще при раздевании. От смелости не осталось и следа. Она горько раскаивалась в своей беспечности. Ей было безумно больно и страшно. Отчаяние захлестывало ее разум. Тихонечко всхлипывая, она легла на спину и через пару минут нашла в себе силы убрать руки от пылающей болью раны.
Сначала ничего не происходило. Но потом снова появился ЭТОТ звук. Теперь Марина уже могла догадаться, что это такое. Тысячи маленьких когтистых лапок деловито направлялись сюда, царапая поверхность тоннелей... Это было не одно огромное чудовище. Это тысячи маленьких созданий движущихся как одно целое, стремительно неслись к распростертой окровавленной голой жертве. Марина зажмурила глаза, готовясь к страшной смерти. Звук продолжал стремительно расти, сводил с ума, оглушал, отражаясь от стен. И вдруг оборвался.
Марина вздрогнула. В звенящей тишине по ее бесшумно животу пробежали крысиные коготки. Еще одна крыса перебежала через левую ногу. Потом сразу две промчались через грудь. Потом уже целые стаи по-хозяйски сновали по ней взад-вперед, их становилось все больше и больше, пока они не покрыли все ее тело целиком. Марина ощущала себя в каком-то жутком кошмаре, который длится бесконечно долго, а она никак не может проснуться.
И тут, как по команде, крысы замерли. Тяжелый покров из крысиных тел навалился, давил на нее. Они прижимали своим весом ее руки и ноги, меховой маской на лице сковывали голову, мягкой гирей давили на грудь. Она начала задыхаться, от потери крови кружилась голова, перед глазами поплыли круги. В полузабытьи она почувствовала, как десятки острых крысиных зубов осторожно царапают ее кожу по всему телу. Но было не больно, а неожиданно приятно. Боль отступила. Она вдруг поняла как ей уютно под этими теплыми мохнатыми телами. На сердце стало спокойно и легко, как в далеком детстве, когда она засыпала на руках у мамы. Крысиные резцы, словно иголки, ласково терзали Марину, и волшебная нега растекалась по всему телу.
И тогда в кромешной темноте колодца раздалась мелодия. Низкие и странные переливчатые звуки отражались от стен, резонировали, очаровывали и завораживали своим звучанием. Марина сначала не поняла, откуда идут эти звуки, они неслись отовсюду, словно рождаясь из воздуха. А когда поняла, не могла поверить. Это пели крысы. Нежно вгрызаясь в ее тело, крысы издавали низкие, мелодичные звуки, совсем не похожие на противный крысиный писк. Волны музыки укачивали ее, и Марина провалилась в блаженное забытье.
Очнулась она оттого, что солнечные лучи нашли щель в занавеске окна и светили прямо в глаза. Она поморщилась, повернулась на другой бок и накрылась подушкой. Стоп! Какое окно? Какая подушка? Как она попала домой? Cобытия ночи ярко вспыхнули в ее памяти, она резко села на кровати, но тут же, застонав, снова легла. На резкое движенье тело отреагировало вспышкой ноющей тупой боли. Рядом с подушкой обнаружился прижатый каким-то пузырьком мятый с потеками листок, на котором кривыми буквами был накорябан текст.
«В пузырьке обезболивающее на первых порах. Пока все не заживет, никуда не ходи. Ни с кем не общайся. Сиди дома. Не меньше недели. Об учебе не беспокойся. Твои подданные все уладят. Бинты снимешь, когда пройдет зуд»
Бинты? Марина осторожно провела рукой по своему боку, потом по ноге, потом по лицу. Все ее тело было старательно и умело туго замотано бинтами. А под ними глухо пульсировала боль. Медленно, чтобы не потревожить эту боль, девушка встала с кровати и подошла с запыленному трюмо в углу. Посмотрев на свое отраженье, она с трудом устояла на ногах. Сейчас она напоминала свежеспеленатую мумию. Но даже сквозь многочисленные бинты было видно, как сказочно изменилась ее фигура, ее шея, плечи, грудь, талия, ноги и ягодицы. Чудо совершилось. Теперь оставалось только запастись терпением.