белорусский жидофашист : О Питере, жидах, рекламе и гандонистом земляке

В 19.. я на заработки ездил. В Санкт – Петербург, шабашить. Там под городом посёлок есть, где бобры живут. Бандиты, депутаты и прочая поебень.
Строили мы одному коммерсанту домину нихуёвую. Платил бобёр не плохо, кормили нормально, и коллектив подобрался хороший - не напрягающий. Я, два молдаванина, три киргиза и прораб – Федотыч. Он местный.
С бригадой я охуенно сдружился, хоть они и чурки. Вечерами бухали, траву киргизскую курили, песни орали. В общем охуенно работали.
И тут, как-то утром, в начале сентября, приехал к нам Федотыч. Работу посмотрел, сотку опрокинул и говорит:
- Короче, мужики, хуйня получается. Хозяин наш жопу свою буржуйскую греть уебал за границу, и видать по пьянее бабок мне забыл оставить. Будет через неделю, так что материала нет нихуя. Жрачку я вам привёз, можете неделю отдыхать. Хотите - домой валите, хотите - бухайте, мне похуй. Город вон посмотрите. Главное чтоб через неделю все на месте были.
Сказал, короче, еще сотку ёбнул и уебал.
Хуле, думаю, отдыхать так, отдыхать. Жрачка ведь есть. Только вот молдаване на следующий день домой уебали - жен ебать. Киргизы к родственниками свалили в Москву, а я один остался.
Выспался, конечно, нихуёво, траву киргизскую докурил и начал думать, чем себя занять. Решил, значит, город посмотреть. Только не просто посмотреть, а денег ещё заработать. Работу, на свежем воздухе, в смысле, найти. Я ещё в августе, кода думал, что за пьянку с шабашки хуйнут, со столбов объявлений нарвал – насчет трудоустройства. Ну, и подыскал себе вроде подходящую.
«Работа на свежем воздухе в рекламном бизнесе, оплата приличная». Как раз по мне.
Позвонил, о встрече договорился. На следующий день джинсы чистые одел, рубашку, побрился и похуярил в Питер. Постигать невиданные ранее вершины.
С горем по полам нашел офис, дождался очереди и к какой-то пизде попал на приём. Поговорил немного, рассказал о себе, паспорт показал, ну, и взяли меня. Трудоустроился, так сказать, в рекламном бизнесе. Робота, конечно, ну его нахуй, но мне не выбирать.
Короче, рекламировать мне предназначалось тушенку поросячью. И, сука, не просто рекламировать, а в костюме свинюки расхаживать по улицам города на Неве и раздавать бумажки, в которых об этой охуенной тушенке написано.
Я бы дома на хуйню такую никогда не согласился, но в Питере мне похуй. Меня тут никто не знает, а лишняя капуста на кармане не помешает.
Оставил я в офисе паспорт в залог, шмотки свои, переоделся в костюм, буклетиков набрал и попиздячил рекламировать. Не знаю, чё у них там за тушняк, но костюм какого-то хуя зеленый. Такой, я получился цвета футбольного поля плюшевый хряк, с открытым ебалом и пятаком на лбу.
Вышел из офиса, помежевался немного, но потом закурил и по проспекту пошел. Иду, значит, город рассматриваю, бумажки прохожим тычу.
Охуенный город, красивый, только серый какой-то. И дождь еще уебал – как из ведра прям. Костюм-то мой плюшевый к дождю не предназначен совсем, да и самому в западляк по лужам ходить. Я в арочке и утаился. Напротив дома такого красивого и бабами каменными.
Стою в арочке, курю, обоссаным питерским двором любуюсь. И тут меня кто-то по плечу как ебанёт, да как заорёт на ухо.
- Здорова Вадюха, бля! Какими судьбами?
Я, тупо и охуел. Поворачиваюсь – ёбтвою мать! Гришка с Пролетарского, Кузьмича братан. Десять лет его не видел. Говорят, что тёлку себе питерскую нашел, подженилса, живёт неплохо. Повзрослел, конечно. В костюме, с папкой и в очках. Морда, короче, буржуйская.
Ну, обнялись, конечно. По плечам друг дружку похлопали.
- Да, так, говорю, подрабатываю тут. Видишь - тушняк вот рекламирую в свободное время. Город смотрю. Охуенный город. Ты-то как?
- Я, говорит Гришка, живу вот здесь, и на окно тычет. С женой и двумя детишками. Работаю передовым офис – менеджером. Так, в общем, и живём. Слушай, а чё мы-то стоим тут просто так? Два земляка в Питере встретились и не бухнуть? Мне на роботу не надо, отбегался уже. Так может по сотке вьебём? Только, говорит, домой тебя пригласить не могу. Жена пиздючая больно, сам понимаешь. Вот тут кабак нихуёвый есть. Туда можно пойти.
А, хуле, думаю не бухнуть. Дождь к тому времени такой запиздячил, что я ебу. Не до рекламы на свежем воздухе, в общем.
- Давай, говорю. Конечно ебануть можно, только вот прикид у меня не для кабаков. Сам видишь. Хряк зелёный и в кабак?
- Да похуй. Гриха меня за копыто схватил и волочет куда-то. Пойми, Вадюха, это сука, Питер, блядь. Тут похуй всем. Бывает такого насмотришься, что ебанутся. А тут хряк. По твоему еблищу видно ведь, что прикид у тебя рабочий. Пошли короче.
Ну, и пошли мы в кабак. Он там - сразу, за аркой, в подвальчике. Зашли, за столик сели. Смотрю – действительно никто внимания на прикид мой не обращает. Ну, так, улыбнулись, конечно, да и всё.
Водки заказали литр, пару литров разливного пива и колбасы немецкой. Сидим, бухаем о жизни пиздим. Обсудили всё, повспоминали детство. Потом еще пол-литра взяли. Только смотрю, а Гриха, хоть и питерский, а бухать нифига не умеет. Хуйню какую-то нести начал про Египты и про курсы валют. Язык, сука, заплетается, обниматься ко мне лезет. Да еще и до людей доёбываться стал. То официантку за жопу ущипнёт, то головой кому-то борзо кивает.
А тут ещё пацанёнок патлатый к нам подошел сигарету просить. Я ему, конечно, элэмину дал, а у Грихы башню вообще снесло.
- Ты, орёт, сука патлатая охуел совсем! Жизни от вас нет, Питер, суки, позорите!
Пацанёнок в ответку чё-то спиздел, конечно, и тут Гришка как вскочит. Стул схватил и патлатого по горбу хуяк. Хлопец глаза выпучил, икнул, на пол ебнулся и дёргатся давай. Эпилептик, или припиздил его сильно Григорий, хуй его знает.
А Гриша еще давай его с ног подымать.
Что тут началось! Официатка орать давай, тёлка патлатого подбежала, вцепилась в меня когтями. Мужик жирный мобилу достал и ментов давай вызывать.
«Ну», думаю, «Мне, блядь, ещё мокрухи не хватало». Тёлку от себя откинул, буклетики со стола схватил, Гриху от патлатого оттянул и ору.
- На сьёб земеля! Ну, его в пизду!
Выбежали мы из кабака, а на улице дождь вообще пиздец пошёл. И ветер в ебучку. В арку забежали, Гриша вроде в себя пришел и давай с какого-то хуя на меня стартовать.
- Ну, тебя нахуй, говорит. Так и знал, что проблем не оберёшся как харю твою поганую, свинячью увидел. Жили тут, не тужили – на тебе! Пошел ты, говорит, нахуй. Я домой пошёл. Сам разгребайся. Селюк!
Я и охуел от такого расклада. Только начал думать быть Гришке харю или нет, как он, сука, развернулся, меня оттолкнул и парадное сьебался. Даже руки не подал. Урод.
«Пиздец», думаю, «Вот попал». Из арки выбежал, слышу кипиш там не детский. И сирены ментовские завывают. Я, бля, направо, потом налево глядь. Хуй куда сьбёшся. На проспекте людишек не дохуя в дождь. Да и особые приметы у меня отличительные. В Питере хряков зеленых по улицам ходит не дохуя. А ментозавры, слышу, всё ближе.
Я на другую сторону проспекта перебежал, смотрю – улица вроде тихая, незаметная. Ну, я на неё выбежал, несусь, брызги подымаю. Людишки на меня пальцем из магазинов тычут, ржут. Метров четыреста пробежал, чувствую хорониться надо где-то. Сирены ментовские выть ведь перестали, и на проспекте возле кабака крики слышны. «Ловите педарасов! Убили!» - и всё такое.
Очко моё в горошину сжалось нахуй. Я, бля, налево свернул с улицы, а там тупик и здание какое-то монументальное. И дверь в него открыта. Ну, я с разгону в дверь эту забегаю, а за ней ещё одна со стёклами, и народу в помещении полно.
Я дверь тушей открыл, в середину забег, поскользнулся, да как наебнусь. Метров пять на пузе свинячьем проехал. Лежу, сука, в панике. Чувствую не то, что-то вокруг происходит. Гомон какой-то, крик.
Подымаю башку и охуеваю больше ещо. Вокруг меня человек сто жидов. В халатах своих чёрных , ермолках. Глазища вытаращили от удивления. Я как голову поднял, затихли все, бородами рыжими только трясут. Я походу в кирху ихнею забежал, или как там она называется?
«Ну», думаю, «Выкручиваться надо». Я ведь человек интеллигентный, понимаю, что люди молятся, Бога просят за свои жидовские души, а тут такая хуйня. Подымаюсь во весь рост, улыбнулся, конечно, для налаживания контактов и говорю.
- Салам алейкум товарищи! Я тут….это….как его.. Покупайте тушёнку! Буклетик главному жиду тычу, ну и для смеху: Хрю!Хрю!Хрю!. И еще пару раз так – как свинюки делают носом прохрипел.
Тут тишина вообще гробовая настала. Главный жид буклетик у меня взял, за сердце схватился, пошатнулся, вякнул что-то по-своему, глаза закатил и на жопу хуяк. И книжку выронил. Я стою в недоумении. «Чо за хуйня?» думаю.
Жид, главный то, как на жопу упал, крик поднялся неимоверный. Пейсатые давай руками махать, меня за костюм хватать. Я понял, что хуйня произошла и давай назад пятится – к выходу. Кульком с бумажками рекламными отмахиваюсь. Вроде метров пять прошел и тут меня кто-то сзади за ноги хвать. (Вот ведь хитрая нация блядь!). На землю повалили, и давай крутить. Я орать, конечно, начал:
- Пидарасы пархатые! Отпустите меня суки!
Только хуй. Скрутили меня, в коморку кинули, а жиденыш малой еще в ебальник плюнул, сучара.
Через десять минут менты приехали, меня в костюме свинячьем в бобёр запаковали и в мусарку отвезли. Там, я, бля, два дня и просидел. ФСБэшники приезжали, показания брали, пальцы катали и вся хуйня.
Кололи на предмет того, что я скин-хэд и диверсию жидам специально затеял в их большой праздник. Новый год у жидов в сентябре, или чё? Хуй их короче поймешь.
На второй день телевидение приезжало. Я интервью давал. Ржали все, конечно, сильно. Может, видел кто?
Короче, как разобрались, отпустили. Заебись, что тема с кафешкой не всплыла. Как отпустили, я на объект уехал. Там как раз молдаване приехали, вина охуенного привезли.
К концу недели Федотыч объявился с материалами, и мы дальше работать начали. Киргизы, правда, не приехали. Вместо них двух работяг с Закарпатья взяли. У одного, как сейчас помню, фамилия Вольц была. Я его ещё заебывал, что он жид и пизды хотел отвешать.
Не взлюбил я с тех пор пейсатых чё-то. Странные они какие-то. Не такие как все. И Питер не взлюбил. Красивый город, да людей портит. Вон на Гришку посмотрите. Хотя, может он и раньше гандонистый был. Не знаю.
А как объект закончили, я в Сочи уехал. Гостиницу строить. С тех пор в Питере больше не был. Как он там, а? Стоит?