Леонид Зубковский : Злата Прага - Невероятное путешествие из Брно в Прагу

Пробуждение мое было крайне интересным и даже по-своему приятным. Особенно учитывая подушку под щекой после ночных шатаний по междугородней чешской трассе и вида стремительно приближающегося слепящего света фар.
Перевернувшись на спину, я с интересом оглядел палату вытрезвителя. Семь стоящих в два ряда коек, раковина с умывальником возле унитаза в углу и пара длинных окон до пола, собранных из толстой стеклянной плитки, сквозь которую невозможно ничего разглядеть. И у каждой койки с мирно дрыхнущим постояльцем предусмотрительно поставлена пластиковая бутылка с водой из-под крана, предназначенная для борьбы с утренним сушняком.
Чистый линолеум, несмотря на пропускавшие зимний солнечный свет окна был довольно холодным, поэтому, абсолютно забыв про выданные мне накануне тапки, я дошлепал до двери босиком и постучал наружу. Раздался топот приближающихся шагов, и в палату, лязгнув замком, заглянул дюжий санитар.
- Доброе утро. – поприветствовал его я по-русски, - Мне бы это… одежду и вещи мои.
- ЕднУ годИну. – сказал он и закрыл дверь.
«Неужели они меня заточили сюда на год?» - подумал я и вновь улегся на свою койку.
Через дверь время от времени доносились разговоры на непонятном чешском. Чувствовал я себя в тот момент, почему-то, военнопленным в немецких застенках во времена второй мировой войны.
Кроме меня в палате было еще двое, которые воплощали собой полную противоположность друг друга. Напротив мирно спал забухавший интеллигент, а на третьей койке слева сидел в трусах, судя по всему, матерый пожилой уголовник. Торс психа был полностью покрыт синими тюремными наколками, и меня даже посетила мысль о том, что было бы неплохо подыскать что-нибудь тяжелое, чтобы отбиваться от ублюдка в случае агрессии с его стороны. Воздевая в вопросительном жесте руку к потолку, мужик, исходя из громкости и интонации его голоса, последними словами проклинал все на свете.
Час спустя санитар принес мои вещи, я оделся, и он повел меня выписываться из столь необычной гостиницы. Плата составила что-то в районе 700 крон, что более чем ощутимо сильно ударило по моим и без того скромным оставшимся финансам. Мне даже выдали свидетельство с печатью о том, что я провел в их Психиатрична Лечебница положенные по чешскому закону для отрезвления восемь часов. Своего рода сертификат об успешном окончании курсов, который можно поместить потом дома в рамку и повесить на стенку, чтобы веселить им при случае родственников, друзей и гостей.
Провожая меня с территории вытрезвителя до остановки, пожилой охранник что-то долго говорил мне на своем непонятном языке, а я делал вид, что полностью с ним согласен, кивая головой в самых, судя по всему, неподходящих местах его речи.
Подождав, пока он скроется за воротами трезвяка, я устремился в магазин, где мы с непонятным маляром выпили за столиками по паре пива. Купив самое дешевое, я откупорил бутылку и испытал шок. Мысль о том, что до этого я никогда в жизни не пробовал истинного пенного напитка, лишь смутно и расплывчато передает то, что я почувствовал после первого же глотка. Вот уж действительно, как любят без конца повторять в рекламе, почувствуй на себе водоворот эмоций и вихрь свежести.
Мужик же также принялся что-то рассказывать мне, совершенно не заботясь, понимаю ли я его или нет. Продавец, разговаривавший по-английски, написал мне как добраться до автовокзала, и я отправился в путь. Ведь мне предстояло еще любой ценой добраться к своим до Праги.
Городок из окна автобуса мне понравился – чисто, тихо и спокойно. Однако делать здесь, кроме как бухать с залетными русскими туристами, по все видимости, нечего.
Купив в кассе автовокзала билет до Праги, понял, что до баса еще больше часа, и отправился перекусить. Хотелось чего-то жутко чешского, однако купил я лишь некое подобие сырного чебурека и темного пива в дорогу. Выбирая в магазинчике пенный напиток, понял, что пиво в Чехии самое что ни на есть настоящее. Не принимая в расчет стоящие на витринах и в холодильниках, потертые бутылки просто набиты в пластмассовые ящики на полу. На простеньких стандартных крышках нет логотипа пивоваренной компании, на горлышке нет резьбы для удобства открывания, однако каким-то образом сразу же понимаешь, что настоящее не снаружи, а внутри.
Наконец подошел автобус, и я занял свое место согласно номеру на билете. Полчаса извилистой дороги сквозь ровные ряды заснеженного елового леса, уступающего время от времени место полям с загородными селениями были уже позади, когда я понял, что очень сильно хочу отлить. Сидел я на предпоследнем ряду, однако вокруг были люди, поэтому сделать это в пустую банку из под выпитого пива было просто нереально. Следующий час езды до промежуточной остановки в каком-то провинциальном городишке я мысленно проклинал всеми возможными и невозможными словами. К счастью, все обошлось.
Когда, наконец, автобус въехал на территорию центрального пражского автовокзала ФлОренц, на часах уже было около пяти дня. Купив пива, принялся тупить возле торгующего билетиками автомата, однако вскоре проходившие мимо школьницы помогли мне в этом раздражительном занятии, и я спустился в непривычное пражское метро, а уже десять минут спустя женский голос в записи объявил, что «ПрИшчи стАнице – мУстэк».
Я вышел из метро, и передо мною раскинулась знаменитая Староместская площадь. Найти улицу, на которой был расположен Рэдиссон, особого труда для меня не составило, и минут 15 спустя я уже стоял возле стойки регистрации этого роскошного отеля, пил пиво и звонил Шубину в номер.
- Алле. – раздался в трубке голос неизвестной девушки.
- Але, а Шубина можно к телефону?
- Ой, а они ушли уже. – услышал я в ответ, - А это, наверное, ммм…
- Лёня!!! – напомнил я, решив, что на другом конце провода, скорее всего, Женя.
- Да-да-да. – рассмеялась она, - Мы тут тебя обыскались уже!!! Ладно, щас я за тобой спущусь, жди там, только смотри, никуда не уходи...
Рассказав Жене о своих приключениях, я посмеялся над ними вместе с ней, и мы отправились в место, где, по ее смутным подозрениям, должны были находиться Шубин с Квасиным.
- А ты откуда Саню знаешь? – спросил Женю я.
- Да мы с ним уже полгода как встречаемся, но щас вот я в Германии просто учусь.
- Ну и как вам всем Прага? – задал неизбежный вопрос я.
- Да та-а-ак. - ответила она, - Я еще особо нигде не была, а они уже сто раз напились, накурились… Такая вот Прага у нас получается пока.
Всегда приятно и необычно встретить знакомых на улице другой страны. Поэтому, после того как мы случайно натолкнулись по дороге до кабака, успевшего уже стать за это время их штаб-квартирой, на Шубина, Квасина и их знакомого Сережу, который, можно сказать, живет в Праге, встреча получилась крайне позитивной и эмоциональной.
У парней, как оказалось, также не обошлось без досадных недоразумений. Распространяться на тему того, почему мама Шубина со скандалом выгнала их из особняка своего мужа-немца, они не собирались, серьезно уверяя меня, что вели себя прилично, и до сих пор не могут понять, что это вдруг стало причиной столь неожиданного поворота событий. Возможно, если взглянуть на ситуацию с их стороны, именно так все и было, однако, как говорится, что русскому хорошо, для немца смерть. И наоборот, что хорошо для немца, для русского скукотища и бред. Да это и не суть важно. Зато им, безусловно, в очередной раз будет, потом что вспомнить. Ведь смысл любого путешествия как раз в этом и заключается. Поиск ярких, незабываемых, безбашенных приключений, стереть из памяти которые будет не в состоянии даже новый Доместос с хлором…
Посмеявшись, на этот раз все вместе, над моими ночными похождениями, попрощались с Сережей и, взяв такси, отправились заселять меня в номер. К моменту, когда мы сели в машину, за окном уже было темно.
- А мы тут тебя обыскались!!! – принялся веселить меня Квасин, - Вроде бы уже должен был приехать, а тебя все нет и нет!!! Звоним в аэропорт, они нам отвечают «Да, данный гражданин прилетел, но что с ним произошло дальше – неизвестно. Возможно, его депортировали сразу или забрали в полицию». Мы такие «Оппа!!! Че там, интересно, случиться-то могло?!!». Сереже говорим «Ты же по-чешски нормально шпаришь, позвони им, узнай». Ну, ему короче говорят, что тебя не пустили в автобус, потому что ты творил, как они выразились, «смешёненькие вещички».
- Да, мы уже думали, что тебя всё, депортировали из Чехии. – добавил Шубин, и, глянув в окно, рассмеялся, - У меня такое ощущение, что мы едем куда-нибудь в Мытищи.
Все охотно согласились, что пейзаж больше напоминал московские трущобы, нежели улицы Праги, а я подумал, каким же идиотом был, когда, основываясь на картах Google, рисовал себе на бумаге пеший маршрут от гостиницы ребят до своего отеля.
Ехали мы довольно долго, однако вполне возможно, что ушлый таксист просто решил немного дольше покатать нас, предлагая насладиться красотой индустриального окраинного района столицы Чехии.
- Сколько мы тебе должны? – повернулся к водителю Шубин, когда мы остановились возле супермаркета Билла неподалеку от многоэтажного здания, которое являлось моим отелем.
- Шестьсот пятьдесят корон. – ответил тот.
Саня отсчитал ему требуемую сумму, и, хлопнув дверцами машины, мы направились в магазин, где купили по акции какого-то копеечного пива и двинули к моей гостинице.
Как мне кажется, выглядели мы в глазах консьержки весьма и весьма необычно. Небритый, куда-то пропавший на сутки без вести клиент с ящиком пива на плече, как всегда идущий расслабленной походкой с дымящейся сигаретой в руках и злобным взглядом Шубин, набыченный Квасин и русская девушка, приехавшая на зимние каникулы из Германии в Прагу, чтобы встретиться там со своим молодым человеком из Москвы. Ни дать ни взять - очередная свита Воланда, овладевшего нашим жаждущим безумного веселья разумом.
Пока Шубин наслаждался сигаретой, рассматривая интерьер гостиницы, Квасин помогал мне заполнять необходимые бумаги:
- Ну, муда-а-ак!!! Куда ты пишешь дату вписки?!! Это не та графа!!! По-твоему получается, что ты только сёдня родился, гы-гы-гыг…
Попросив у похожей на упёртую советскую библиотекаршу дамы за стойкой еще один экземпляр, со второй попытки я заполнил все правильно, взял ключи, поднял с пола громко звякнувший бутылками ящик пива, и мы вчетвером направились в сторону лифта.
Номер, вопреки комментариям в интернете, оказался вполне себе ничего. Небольшая прихожая, зеркало, шкаф для одежды, холодильник, телефон, спальня с двумя заправленными кроватями и тумбочкой, туалет, душ. Дальше - комната с раскладным диваном, креслами, кофейным столиком, кондиционером и стареньким телевизором.
- Слушай, да у тебя тут можно прям тусы устраивать. – осматривая номер, сделал заключение Шубин.
- А-а-ага, а я вот щас пойду, спецально стену ему проломлю в той комнате, чтоб он нас сюда больше никогда не впустил!!! - прикольнулся Квасин и повернулся с садистскими глазами ко мне, - И завтрак твой утром съем!!!
- Ну, Саш, прекращай уже!!! – призвала к его совести Женя, - У человека и так уже денег почти не осталось!!!
Сразу же после ее слов были плюшки, пиво, глум, смех, вызов такси, обещания, что они предупредят консьержку, чтобы она позвонила разбудить меня на завтрак, свежий ночной воздух вперемешку с постоянным воем полицейских сирен из распахнутой форточки и беспокойный сон…