белорусский жидофашист : Ролевые игры

Решили мы как-то с Люськой в ролевые игры поиграть.
Ну, как решили? Приходит ко мне Люська и говорит:
- Давай займёмся ролевыми играми.
- Что за хуйня? – спрашиваю.
- Ну…. это типа будем переодеваться, и играть роли. Например, ты будешь зайчик, а я лисица. Или ты пират, а я пленница твоя. А потом будем заниматься любовью.
- А нахуя переодеваться? – удивляюсь.
- Как нахуя? - объясняет - Что бы достигнуть еще большего сексуального удовольствия.
- А я тебя, что хуёво ебу? – спрашиваю.
Мне это предложение, честно скажу, сразу не понравилось.
- Ах, так! – Люська вспылила сразу – Ты меня совсем не любишь!
Развернулась и ушла. У неё вообще характер пиздаватый. В папку вся. Он в уголовном розыске работает.
«Тю» - думаю – «Конченая».
Ну и забыл, короче.
Бухать начал. Праздники как раз были. А как пару дней побухал мне ебатсо захотелось сильно. Звоню Люське и давай её на предмет ебли завлекать.
Мол, соскучился страшно, дивиди ахуенное купил. Давай, типа, смотреть.

- Нет, - говорит, - ты меня любишь совсем. Хуле нам встречаться?
«Пиздец» - думаю – «Вот сука».
- Давай тогда, - говорю, - в игры будем играть.

Мне ж не дрочить, правильно?

Люська обрадовалась сразу, и я через полчаса к ней пришёл.
- Ну, что? – спрашивает, - Готов?
- А хуле, - говорю, - конечно, готов. Во, что будем играть?
- Давай – говорит – в пирата и пленницу.
- О! – говорю, - Заибись!
- Ну, тогда ты пока раздевайся, а я наряды подготовлю.
И в комнату побежала.
Я шмотки скинул и стою. Жду.
Заходит, короче, через пять минут. Матерь Божья! Толи рубашка ночная, толи еще какая-то хуйня. Чёрная, до полу. Еблище необычно намазала и в парике.
- Вот, - говорит, - я теперь прекрасная принцесса, а ты переодевайся в пирата. И шмотки мне даёт. Плащ какой-то старый, шляпа видать дедушкина ещё, повязка чёрная и здоровенный кусок ваты на резинке.
Я, короче, как эту хуйню одел – на бомжака стал похож.

Ну, а хуле делать, раз ввязался?

- Ну, давай уже ебатсо? – предлагаю.
- Да какая же это игра? – Люська говорит - Давай ты теперь меня как бы в плен взял и добиваешься. Я сначала буду тебе не поддаваться, а потом ты меня покоришь.
Сказала, на диван села, голову закинула, глаза закрыла и давай голосить:
- Отпустите меня! Отпустите!
Мне аж страшно стало.
- Тихо, - говорю, - конченая. Ты чего орешь?
И за пиздище её хвать рукой.
- Ах, ты, - говорит, - мой брутальный. Покоряй же меня.
А мне хуле? Покоряй – так покоряй.
Я плащ скинул, и давай на Люську лезть.
- Ты чего? – Люська меня оттолкнула и вскочила резко. – Я говорю, покоряй меня, а ты…..
- Я то чего?
- Ну, ты должен мне слова разные говорить. Ласково и в тоже время грозно. Что бы я поняла, какой ты благородный пират и тебе отдалась. Понятно?
- Понятно. – говорю – Что тут не понятного? Просто, какой из меня пират. Ты на еблище мое посмотри. Урка уркой. Никакого благородства. А из ласковых слов я знаю только «мама» и всё. Давай лучше в зайчика играть.

Зайчик хуле? Ему до хуя пиздеть не надо ведь.

- Ладно – говорит Люська, - Действительно ты на пирата мало похож. Ну, зайчик так зайчик. Раз ты пиратом быть не можешь. Раздевайся, а я сейчас приду.
И опять куда снялась.
Приходит с кульком и хлам из него достаёт разный. Маски там, хвосты искусственные.
- Это я, - говорит - у Зинки взяла. Для сеструхи и братана. Типа на бал.
- А, - киваю – и что?
- Что-что? Одевай, давай.

Ну а хуле делать? Одеваю, конечно.

Одел я, значит, два уха поролоновых. И хвост на резинке. Больше на мне не было ничего. Зайчик из меня, должен признаться, вышел адский. Во мне весу больше ста кило, грудина волосатая, ебальник небритый и хуй стоит.
А Люська на себя маску лисичью напялила. И хвост за трусы прицепила. Пушистый такой.
- Ну, - говорит, - давай Вадюха. Начинай.
- А, что начинай-то?
- Что-что? Ты если зайчик, то прыгай и убегай от меня. А я за тобой. Только ты действительно как зайчик давай. И звуки издавай подходящие. Как я тебя догоню – типа грызть начну, а потом передумаю. Увижу, какой ты милый и нежный и захочу тебя. Страстно, страстно.

Меня по правде эта хуйня к тому времени напрягать сильно стала.
- Слушай, - говорю, - Люська. Я на эту хуйню ещё введусь, но если ты мне после этого не дашь – я за себя не ручаюсь. Какие зайчик-то звуки производит?
- Да ладно, - говорит, - ты не серчай. Какие хочешь такие и издавай звуки. Главное чтоб реалистично. Я тебе, – говорит, – дам в любом случае. Возбудилась уже страшно – такой ты милый. Зайчик….

«Ладно» - думаю – «Хуй с тобой».

- Только так, - говорю – я до конца коридора прыгаю и всё. Ну, его нахуй игры твои. Я и заёбся совсем.

Стал я, значит, на карачки, башку вперед нагнул, жопу к верху выгнул, чтоб хвост было видно и давай прыгать. И фырчу как зайцы. Ну, ниибу я какие они звуки издают.

- Фыр-фыр, фыр-фыр, фыр-фыр. И по комнате в сторону коридора похуярил.
А Люське, выдать, по душе игра ролевая пришла и она как закричит:
- Ух, ты зайчик мой, зайчишка! РРРРРРРРРРРРР.
Давай меня догонять и за жопу кусать.
Ну, а я от неё убегаю. В коридор. Заяц хуле.
Выпрыгиваю в коридор, фырчу, а самого аж злость берёт. Так я себе не нравлюсь.
Допрыгал до входной двери, разворачиваюсь, смотрю на Люську, а она и впрямь возбудилась. Глазища вытаращили и пальцем в мою сторону тыкает. Лисица хуева.
- Ну, что? – говорю – Фыр-фыр-фыр, моя рыжая.

И тут чувствую как меня чем-то твердым кто-то по башке как наебнёт.
Голову поворачиваю, а там Люськин папка смотрит на меня глазищами от злости красными. Это он, видать, незаметно домой пришел пока мы в игры играли. Стоит в форме ментовской, а в руках у него ствол настоящий. Им меня и наебнул.
- Ааа, - орёт, – каналья ёбтвою мать!
И пушку на меня направляет. Я и охуел.
Смотрю - папка-то готовый в хлам. Ели на ногах стоит. Стволом перед моим еблищем размахивает, все на меня прицел настроить норовит.
Я вам скажу, что пересрал я тогда очень сильно.
На Люську глядь – может, поддержит меня как? А хуй.
Маской лисичьей песду прикрыла и смотрит в охуении.
«Ебать мой хуй» - думаю – «Наебался».
Папка Люськин к тому времени прицел на меня сфокусировал и давай грозиться.
- Я тебя, - говорит, - сучий потрох узнал. Два года тебя ищем. Сейчас я твой мозг по стене размажу.
Мне от этих слов не по себе стало. Неприятно как-то. Беляк у него или хуй его знает.
Короче, я спружинился весь, разогнулся и дверь входную рванул.
Слава Богу, что она не закрыта оказалась.

На коридор выбежал, по лестничной клетке спустился и в парк.
Он там недалеко. За Люськиным домом.
Бегу, бля, только уши поролоновые развиваются на ветру.
Хорошо, что людей вокруг много не было. Малыш только какой-то толстожопый в меня пальцем тыкать начал, и бабуля у подъезда креститься начала.
До парка как добежал, в кустах спрятался и темноты начал ждать.
Как стемнело, хуй ушами прикрыл и домой пошел. А как домой добрался пива бутылку выпил, и лёг спать. Ебаться к тому времени мне перехотелось окончательно.

На следующий день во дворе всё равно правду узнали. Ну, поржали, конечно, да и перестали со временем. С кем не бывает.
А я с Люськой встречаться не перестал. В чём её вина-то? Поёбывал её периодически. Только без всяких нетрадиционностей. Да и она не настаивала. Чувствовала видать, что мне некоторая психологическая травма нанесена. Или не возбудил я её. Не знаю.
Короче, ролевые игры не люблю с тех пор. Не понимаю их.
А еще больше ментов невзлюбил. Охуели они в предел от безнаказанности.