Piglet Destroyer : Желтый снег на высунутых язычках

- Абсцесс, абсцесс, абсцесс!!

Нина выскочила во двор и скакала там, полоумная мандавошка.

Желтенький гноец натекал из больших, мясных ушей Нины, из ноздрей, кажется из крупных пор на рябом перекошенном лице, сгустками лепился вокруг ворота сарафана. Гной ошмётками летел на белый рыхлый снег, когда Нина трясла немытыми, нечесаными мослами на седой от ужаса перед жизнью голове.

- Никанор, помираю!

Но Никанор продолжал расписывать ворота избы причудливыми узорами.

- А, не бреши баба. Я быть может народный Сальвадор Дали, а ты моя Гала.

С хрустом коленным подвернулись толстые прыщавые ноги Нины, и пала она наземь и засучила в морозном спертом воздухе красными, как кровь сапогами. Синие губы открывались уже беззвучно, глаза закатились как Европа Освальда Шпенглера, и после пары спазмов гной хлынул горлом бойкой широкой струей.

Никанор завершил финальный мазок, отошёл от ворот на два шага и, прищурившись сквозь стеклышки противогаза, пристально смотрел на работу. Лужа гноя достигла его лаптей. Нина больше не трепыхалась.

Два огромных огненно-рыжих кота спрыгнули с крыши избы и уселись на трупе женщины.

Никанор взошел в избу и вышел, держа в руках гармонь. На голове его поверх противогаза была одета пыльная ковбойская шляпа.

Дед растянул меха и принялся наяривать CANNIBAL CORPSE. Коты жадно фыркали и глотали гной, слизывая его со снежной пелены. Это было последнее, что увидел Геннадий Поликарпович Внеземной сквозь иллюминатор совершающего аварийное ниспадение пассажирского Боинга 737.