unreal : Закосяченное Вознесение.

(псехологичекий беспесды этюд)

А с нашим Фомой произошло, бля, такое, что и рассказывать-то неудобно. Ангел посланный с ебучих небес за его душой, оказался, бля, с еврейской мордой, поэтому вместо вознесения на небеси случилась генеральная драка с выщипыванием перьев ис жоппы, расквашиванием носов(и шнобилей), одиннадцатиметровыми ударами по яйсцам и т.д. Каг всегда, дело решил удар открытой ладонью в нос - выпустив, словно старая подушка, клуб пуха и перьев, ангел каг подкошенный ебнулся на земь, внятно пробурчав "Ебать ту Люсю".

Потом коматозного ангела уволокли на носилках во свояси на небеси мордастые спасатели, из ада, бугогакая отвечали, мол, за такую хуйню ад не светит. Смерть, матерясь в полголоса и поминутно сверяясь с какими-то заплесневелыми учебниками, опять орудовала косой и, наконец, Фома ожил. В своем любимом парке на лавочке, напротив их старого дома. Бес копейки в кармане, состояние как с бодуна и никаких преспектив. Тоесть, бля, уже конкретно никаких.

- Дожил, бля, - думал беззлобно Фома, с наслаждением вдыхая прекрасный стылый запах осени и наблюдая за синицами и голубями, - Даже, бля, голубям покрошить не на хуй. И че теперь?

С небес слетел невидимый для всех шестикрылый Аргус. Он приземлился на площадке перед композицией из 3 бетонных медведей, покосился на песочницу с мудохающими друг друга детишками и, картинно распустив крылья, приблизился к Фоме. От вида его нестиранной несколько тысячелетий хламиды упали бы в обморок Гойя с Веласкесом.

- Я ничего не перепутал? - сказал он после паузы.
- А что делать? - взгрустнул Фома. - Не срослось...
- Опять ты, Фома?
- Я. Прекрасно выглядите, кстати. А где ваша коса?
- Так управлюсь.

Постояв еще немного, Аргус сложил крылья, присел на лавочку и тоже стал глядеть на голубей. Затем достал замысловатую баночку с насваем, закинул. Фома закурил папироску из пачки в кармане. Они помолчали, занятые каждый своим делом. Голуби деловито бродили подле их ног.

- Жизнь надо принимать всерьез, я понимаю, - наконец сказал Фома. - Я старался. Бля буду. Но ведь это, как бессонница - сначало прикольно, затем интересно, потом уже ничего не хочется, а потом хочется только одного. И всегда это бессмысленно.

- Помолчи. Не порти момент.

Наконец, когда Фома докурив папироску бросил ее в урну, Аргус поднялся.

- Слышал о неприкаянных душах? - спросил он.
- Как это?
- А вот сейчас узнаешь...
- А. Ну, тогда прощайте. - сказал Фома. - Спасибо за все.
- Прощай, - ответил Аргус, с некоторым, впрочем, сомнением в голосе. И исчез.

Фома постоял еще немного, озираясь по сторонам, потом снова сел. В ногах правды нет, думал он, впрочем, в жопе тоже. А вообше, здесь, в парке, ему всегда было хорошо. И в детстве и в молодости и вот сейчас тоже.