Tuneiadka : бесконечное лето в Лос Анжелесе

Когда гонишь на мотоцикле по пустыне против горячего ветра, тебе жарко и трудно дышать. Ты не можешь и не хочешь остановиться и почти теряешь связь с реальностью.
Иногда ты наскакиваешь на горку песка, не успев, по неопытности, сменить скорость, и останавливаешься, падаешь, разочаровываешься.
Но случается, твой мотоцикл долго не падает, и ты вдруг взрываешься, как фейерверк. И ветер разносит по пустыне твои счастливые останки, лёгкие обрывки ликующего смеха, затухающие искры твоего кратковременного, но яркого существования.
А ещё я могу проваливаться в никуда, чем немного пугаю партнёра по езде. По свидетельствам, мои глаза при этом широко открыты, но вид мой - устрашающе отсутствующий, я не издаю звуков и на вопросы не реагирую. Где я в это время - не знает никто, и не знаю я.
... о чём это я?..

В начале июня, не помню точно какого числа, в шортах и майке я стояла перед алтарём с малознакомым мне человеком, и никак не могла остановить тихо капающие слёзы. Однако, плач не мешал мне повторять за католическим священником непонятную мутату по-английски. Наверное, то была клятва жить со стоящим рядом мужиком в горе и радости, пока смерть не разлучит нас.
- Ты плачешь от счастья? - то ли прикололся, то ли умилился новобрачный.
Вдвоём, мы поболтались немного по Лас Вегасу и поехали домой.

Плакала я от мысли, что может так случиться, что я никогда не выйду замуж снова. Получается, я пропустила всю бутафорию: белое платье, цветочки, колечки, свадьбy.
Выйти замуж оказалось гораздо легче, чем я думала: пять минут - и готово, можно разводиться.

- Видишь ли, мы ж поженились только для твоих документов, - утешал как мог мой суженый меня, - Мы не знаем, как долго мы вместе продержимся. Я не хочу платить за свадьбу. Mожет, потом как-нибудь. Но зато на сбережённые деньги мы поедем в отпуск, ок?
Его реалистичная оценка ситуации и его практичность меня впечатлили.

Он возился со мной, как с новой игрушкой, a меня его повышенное внимание вполне устраивало. Интересы у нас совпадали: мы оба любили жить по-спартански, зависать в непонятных местах, всё больше на природе. За то лето мы облазили все окрестности Лос Анжелеса: горные, водные и пустынные. Каждый день был спорт, сэкс и рок-н-ролл. В первый же день моего приезда мне купили купальник, и мы уехали на несколько дней гонять на джет-ски по Колорадо-речке. Я была покорена.

Чтобы я не тосковала по родине, мне купили зелёного попугая и разрешили завести котёнка. Также при доме жил Фило, сумашедший немецкий овчарка. Пока Мачо (муж) был на работе, Фило таскал меня по городу на поводке. Иногда я приходила с ним на пляж, но там мне попадались полицейские и прогоняли нас собакой с песка, грозясь выписать штраф. "Я не понимать!" - врала я, но это не помогало.
Однажды мы с моим другом Фило столкнулись с русским парнем. Я в ту же минуту с ним подружилась, так у меня бывает иногда. Но от мужа я вдруг узнала, что дружить или перезваниваться с лицами мужского пола мне категорически нельзя. Я нашла это правило жёстким, но почему-то послушалась. То ли у моего Мачо был черезчур внушительный вид, то ли его слова о долге замужней женщины меня запутали.

Работу искать в то лето мне тоже было нельзя. "Это нелегально", - объяснял мне муж, - "Ты сначала должна получить документы".
Но зато я начала ходить в школу, чтоб хорошо выучить английский. В школе мне нравилось, потому что моим соседом по парте был нелегальный имигрант по имени Франциско Лопес. У меня от этого Франциско ехала голова, но язык я всё равно подучила.

Мой муж проявил себя неправдоподобно хорошим человеком, и я не спешила от него удирать, и даже, наоборот, очень к нему привязалась. А Мачо-муж объявил мне, что я могу жить с ним сколько захочу на его содержании. Сказал, что Америка - страна больших возможностей, что при желании я смогу добиться всего, чего хочу, и что вскорости он определит меня в колледж. Попробуй откажись от таких предложений.
Вообще-то, колледжем было местное ПТУ, материального содержания на меня было не напастись, а желанием моим оказалось нарожать детишек. Но в то лето я ни о чём таком не думала, и всё было непривычно обнадёживающе.

Сбежать от мужа мне захотелось однажды, но в очень неподходящем для побега месте. Мы были вдалеке от цивилизации, посреди большого, глубокого, узкого озера, окружённого скалами. Мачо уронил крышку от лодочного бензобака в воду глубиной 90 футов. Он расстроился и стал на меня орать. Я должна была нырять за его крышечкой, видимо? А кричать-то на меня никак нельзя. Я от этого очень огорчаюсь, ухожу и не возвращаюсь. Может, и свалю когда-нибудь, позже... Я жду, чтоб меня стукнули головой об стенку сначала, а этого не случается. Жить с каждым годом становится всё лучше и веселее, как тут уйдёшь.

Тем летом я тонула в океане. Плавать я немножко умею, но на глубине я всегда впадаю в панику. Мы с мужем были на пляже, и он просил меня не лезть в воду, упомянув какой-то рип тайд. Когда он уснул, я ушла купаться, потому что мой муж мне не указ, а волны - это большое развлечение. Одна из волн, накрыв меня, откинула меня подальше от берега. Дно пропало. Мне пришлось плыть, но меня тащило в обратную сторону. Я начала тонуть, естественно. Стала орать. Муж проснулся, но в воду за мной не прыгнул, а переживал за меня на берегу и тоже что-то кричал. Откуда ни возьмись, мимо как ни в чём не бывало проплывала тётя-спортсменка. "Are you ok?" - спросила она меня. Что за дэбильный вопрос! "Noooo!!!" Она подала мне руку, и я кое-как выбралась оттуда, с её помощью. На следующий день меня жестоко мутило, а ещё через день я пошла купаться снова, пока муж не видел.

Так началось моё бесконечное лето в Лос Анжелесе.