Лев Рыжков : Кровь (часть I)

И поднял [Аарон] жезл и ударил по воде речной пред глазами фараона и пред глазами рабов его, и вся вода в реке превратилась в кровь, и рыба в реке вымерла, и река воссмердела, и Египтяне не могли пить воды из реки; и была кровь по всей земле Египетской. Исх.7:20, 21

Улица Подбельского - Черкизовская
Ночь прошла без сновидений, а под утро замерещилась чушь. Неожиданно Федор увидел себя в кабинете. Да не в своем кабинетике, обеспечивавющем минимум рабочего пространства. Нет, он сидел в кабинете Михал Юрьича. Нежился в мягком кресле, с обманчиво деловым видом разглядывал заставку на экране ноутбука.
"Что я здесь делаю?" - встревожился Федор. Конечно, он мог бы преисполниться радостных чувств. Разумеется, он давно заслужил место в этом кресле. Но кабинет был чужим. И кресло. И ноутбук. К тому же у Федора отсутствовали брюки.
Сон планомерно трансформировался в кошмар. При этом оставаясь предельно реалистичным. Казался явью.
На столе разрывался телефон. Приемная грохотала людскими шагами: мужскими, тяжеловесными и дробным стаккато цокающих каблучков. Федор осознал, что находится в затруднительном положении. Покинуть кабинет без штанов он не мог. Равно, как и оставаться на месте. А ну, появится Михал Юрьевич и увидит, что в его кресле развалился Федор? Да еще и с определенными недостатками в рабочем костюме.
В дверь уже стучали. Федор метнулся к шкафу, рассчитывая отсидеться. Как знать, может, пропавшие брюки найдутся именно там?
Он успел. Шкаф, по счастью, оказался вместительным. Сердце гулко стучало, отдаваясь уханьем в черепной коробке.
Телефон продолжал раскатисто звенеть. К горлу подступал ужас. Федор понимал: сейчас его обнаружат. И что он будет делать? Как объяснит свое здесь пребывание?
Шаги приближались. И в какой-то момент замерли у шкафа. Федор ощутил свербение в носу. Понял: сейчас он неизбежно чихнет. Он зажал нижнюю часть лица руками.
Тот, кто находился у шкафа, вдруг принялся стучать.
Бух! Бух! Бух!
Густой как нефть ужас затопил сознание. Реальность сновидения принялась таять.
Проснулся Федор рывком. Потом сидел на кровати, облегченно вздыхая. И вдруг осознал, что звон не прекратился. Кто-то агрессивно и нагло звонил в дверь, сопровождая вдавливание придверной кнопки лихим, громким стуком.
Бух! Бух! Бух!
Федор бросился искать штаны. Черные домашние треники валялись против ожидания не в кресле, а где-то рядом.
- Иду! - буркнул Федор, понимая, что ничего хорошего от ранних визитов ждать не стоит.
На столике у кровати лежали очки. Стекла были мутными.
Тот, кто ломился в дверь, словно учуял пробуждение Федора. Стучал уже реже. Или устал.
- Сейчас, - проворчал Федор, гадая кого же это все-таки занесло к нему с раннего утра?
Разве что милицию. Или, может, почтальона с телеграммой. Или... Больше предположений не было.
Федор прошел к умывальнику, повернул хромированную рукоятку. Кран зафырчал, издал болезненный вой, напоминающий о желудочно-кишечных хворях. Затем, резкой судорогой кран подбросило вверх. Хромированная железяка словно бы издала чих. Из отверстия хлынула нечистая, густо красного цвета жидкость.
"Воду же отключали на месяц!" - припомнил Федор. Когда профилактические работы заканчивались, из труб еще долго лилась бурая жижа. Ничего удивительного.
Бух! Бух! Бух! - стучались в дверь.
- Открываю, прекратите грохотать, - сказал Федор.

Черкизовская - Преображенская площадь
Федор отодвинул засов, нажал металлическую ручку, толкнул дверь.
В подъезде стояла девушка лет шестнадцати, брюнетка в черной, выше колен, юбке. Дополняли наряд ботинки-говнодавы, темно-зеленая куртка, розовая футболка. Глаза у девушки были огромные и словно напуганные.
У двери, на бетонном полу, лежала матерчатая, вместительная сумка.
- Здравствуйте, дядя! - улыбнулась гостья.
Спросонья Федор понимал немного. Пришла незнакомая девушка. Называет его дядей.
- Здравствуйте, - криво улыбнулся Федор, чувствуя неловкость за потертые треники, дурацкую майку, грязные очки.
- Мы не встречались, - объяснила девушка. - Я, если что, дочь Люды, сестры вашей. Алисой меня зовут...
- Ах, вот оно что, - понял Федор.
У него действительно была сестра, которую звали Людмилой. И дочь по имени Алиса у Люды была.
- Ты из Кургана, что ли? - спросил Федор, ощущая неуместность и глупость этого вопроса. Откуда, спрашивается, ей быть...
- Конечно, дядя! Мамуля разве не предупредила?
- Нет, - буркнул Федор, ощущая внезапную злость.
- Мамуля вам письмо отправляла. Не получали?
С матерью Алисы Федор общался исключительно письмами. Телефон сестры уже давно потерялся в каком-то блокноте. Мобильный у нее в силу неизвестных причин отсутствовал. Когда Федор переезжал в новое жилье, рядом с Преображенкой, он забыл сообщить Анне телефон. И ее номер, как выяснилось, потерял. Впрочем, сестра знала его адрес вместе с почтовым индексом. Атаковала письмами. Отправляла их по старинке, бросая в ящик. Сестра плохо знала, что такое интернет. И уж, совершенно точно не ведала, как через него можно переписываться.
- Нет, - покачал головой Федор, выдавливая на лицо улыбку.
Сестру и ее дочь он видел лет шесть назад. Очень давно. Алиса тогда была еще очень маленькой. Фактически ничего общего с девушкой-подростком у двери.
- И не звонила она вам?
- Нет, - покачал головой Федор.
- Узнаю мамулю. В своем репертуаре...
- Да ты проходи, - запоздало сообразил Федор. - Вон, на кухню пока... Чай, кофе будешь? Правда, растворимый только...
- Ничего страшного.
В прихожей девушка осмотрелась.
- Ух ты! Евроремонт?
- Ну, вроде того, - улыбнулся Федор.
Когда он в последний раз был в Кургане, жилищные условия сестры мягко говоря не блистали...
Все-таки у каждого человека - своя дорога, размышлял Федор. Кто-то покоряет столицу, добивается успеха. Кто-то, подобно сестре, остается дома, выходит замуж за алкоголика...
Федор освоился в столице, проникся ее темпом. В вялом, неспешном и умеренно бандитском Кургане ему было не по себе.
Дистиллированная вода закончилась. Это Федор вдруг обнаружил, решив заполнить чайник. Ладно, ничего страшного. Он поднес электрочайник к раковине. Открыл холодную воду.
Теперь жидкость из крана лилась спокойно, ровно, уверенно. Без фыркания и дрожи. Правда, была она ярко-алого цвета.
- Бля, - сказал Федор и тут же прикусил язык. - Извини, Алиса...
- Да что вы! Думаете, я такого не слышала? Ругайтесь, не стесняйтесь.
- Да я не про это, - усмехнулся Федор. - Ты на воду посмотри.
- А что вода-то? Нормальная вода...
"Хм, неужели это вижу только я?" - подумал Федор.
Это открытие неприятного его встревожило.
- Но мне... Впрочем, ладно...
Не хватало еще перед девчонкой оправдываться.
- Слушай, я только что проснулся. Не умывался еще. Похозяйничай тут...
- Не вопрос, дядь. Я, правда, много готовить не умею. Борщ там...
- Не стоит борщ...
- Ой, а я банку соленых томатиков везла. Мамуля передавала. И не довезла. Я их в поезде слопала. Вку-усные были!
Девчонка решительно выхватила у него из рук пластмассовый чайник, заполнила его. Щелкнула рычажком на крышке, и заполненный алой субстанцией электроприбор глухо зашумел.
"Что-то неладно со мной, - думал Федор, проходя к ванной. - Почему кровь? Откуда она взялась? Я что - убил кого?"
Кровь в умывальнике была темнее и гуще. Словно в кухонные трубы поступала артериальная. Сюда же - темная, венозная...
Федор, сомневаясь, разглядывал темно-красный поток, даже макнул в него зубную щетку. Тут же его настигли рвотные спазмы. Федор понял, что даже при всем желании не сможет чистить зубы этой мерзостью. "Ладно, - решил он. - Пожую жвачку... Хотя и в душ сходить не помешало бы..."
Иногда случалось, что проблема разрешалась сама, без его вмешательства. Возможно, так случиться и теперь. Подумаешь, кровь... Может, это всего лишь кратковременное помрачение рассудка. Хотя с чего бы...
Федор вел благопристойную жизнь. Пить он бросил еще четыре года назад. С алкоголем - проклятием многих его земляков - он расстался без всякой ностальгии, легко. Наркотиков избегал. Если не считать за таковые косячок-другой по выходным. Марихуана, которой, не особо шифруясь, приторговывал сисадмин Леша, даровала расслабление. Позволяла забыть о минувшей трудной неделе и вселяла легкость.
"Похоже, и с этим надо завязывать", - думал Федор.
На кухне Алиса заливала в чашки дымящуюся багровую жижу. Федор икнул.
- Дядя, все окей? - спросила Алиса.
Должно быть, на лице Федора все-таки что-то отразилось.
- Я... понимаешь, иногда обхожусь без завтрака, - сказал Федор. - И без кофе...
- Как так можно? - удивилась Алиса.
- Но ты, если хочешь...
Впрочем, Алиса уже вовсю хозяйничала на кухне. Она распахнула холодильник, резала колбасу, делая себе яичницу.
- Точно не будете, дядя?
- Точно.
Девчонка начала пересказывать события в Кургане. Дядя Алик, пьяный был, упал с забора. Ногу сломал. Срастается плохо. Димка в армию пошел. Тетя Нина развелась, представляете?
Федору эти имена большей частью ничего уже не говорили. Сейчас ему как никогда остро хотелось побыстрее вырваться из дома. На работу. Оставить эти плюющиеся багровым краны. Оклематься.
- А ты сама зачем приехала?
- Так в университет поступать. Батюшки, я мамульке выскажу, что не предупредила... Так пожить разрешите? А то общагу фиг получишь.
- Живи, - разрешил Федор, направляясь в прихожую. Его по-прежнему мутило.

Преображенская площадь - Сокольники
Алиса остановила его на выходе:
- Эй, дядя! Давайте я ваш телефон запишу.
- Да, конечно, - опомнился Федор, поспешно стал диктовать номер. - Звони, если что.
"Хорош! - думал он. - Хозяин, называется. Оставил незнакомую девчонку в квартире..."
Впрочем, он тут же упрекнул себя: "Хотя разве Алиса незнакомая? Я же ее с пеленок знаю".
"Не помешало бы документы ее глянуть", - опомнился Федор. Но тут же одернул себя: "Какие, блин, документы? Племянница, как-никак".
К тому же, других проблем, если разобраться, хватало. И дело было не только в кровавых галлюцинациях. Имелись трудности более вещественного свойства.
Гастарбайтер во дворе метлой из прутьев разгонял кровавую лужу. Федора снова замутило. "Держись! - приказал он себе. - Держись, блядь. Все это - не по-настоящему".
Федор прошел к своему "ниссану", открыл брелоком дверцы, уселся за рулем. Родилось предчувствие, что нынешний день будет как минимум сумасшедшим. Впрочем, делать с этим обстоятельством было нечего. Оставалось только смириться.
Офис располагался неподалеку от Сокольнического парка. Пять минут езды от дома. Тем не менее, Федор умудрился застрять в досадной и нелепой пробке уже в непосредственной близости от здания.
"Что на меня нашло? - думал он. - Где я подхватил эту херню?"
Рационального ответа не было. Может, его загипнотизировали? Но кто? И зачем? Или... А не мог ли он вчера что-нибудь съесть? Ужинал он в японском ресторанчике. Тут, рядом. Может, какая-нибудь галлюциногенная рыба попалась? Фугу там. Да ну... Чушь.
Приехал он, все-таки не опоздав. У лестницы остановился рядом с автоматом, торговавшим шоколадками и соком. Помедлив, выбрал коробочку апельсинового сока с трубочкой. Содержимого он видеть не будет. От этого становилось легче.
Проходя коридором, Федор все-таки обошел стороной кулер. Пластиковая дура на его вершине была заполнена алой жидкостью. Что хуже всего - бурлили пузыри. Федора мутило уже всерьез.
- Кофе не желаете, Федор Михайлович? - Секретарша Ира вставать и не думала. Лишь улыбнулась дежурно. Секретарши - они всегда офисные движения чувствуют. А что над головой Федора сгустились тучи - это и к гадалке ходить резон отсутствует...
Федор приложил карточку к магнитному замку. На двери было написано "Заместитель генерального директора". "Когда разжалуют - где мне сидеть? - подумал Федор. - В общем кабинете? Да это за счастье, если - в общем..."
Едва он успел включить компьютер, раздалась трель мобильного. Экране высветил номер домашнего телефона. Алиса звонила, больше некому.
- Дядя, я тут задумалась: у вас холодильник пустой... Давайте я, что ли, в магазин сбегаю?
- Сбегай, - буркнул Федор.
- Ага. Только, дядя, у меня денег совсем нет.
Господи! Этого еще не хватало.
- Дядя! - позвала Алиса, когда молчание Федора стало удручающим.
- Ах, да! Задумался, извини...
Федор объяснил ей, где лежат деньги. Четырехэтажный шкафчик в прихожей. Один такой. Ошибиться невозможно.
- А, ну окей, дядя! И... это...
- Говори быстрее, - сморщился Федор.
- Давайте на "ты". Родные люди все-таки...
- Хорошо.
- Ладно, дядя! Когда будешь?
- Вечером. Скорее всего, поздно.
- А, ну, ладно. Я наберу еще.
Тут же зазвонил местный телефон.
- Федя? Ты на месте? - раздался из трубки голос Михал Юрьевича. - Поднимись ко мне.
Михал Юрьевич был старше Федора на три года. Они были ровесниками. Однако Федора босс называл на "ты". Федор же церемонно выкал.
Шеф прихлебывал французскую минералку, держа хрупкую бутылку в могучей ладони.
- Присаживайся, - кивнул он. - Федор, ты, наверное, знаешь, о чем я хочу тебя спросить...
- Будут платежи, - вздохнул Федор. - На той неделе они грозились выплатить.
- Федя, это я слышу уже почти полгода. Их долг растет. А что делаем мы? Да ничего. Мы им потакаем. Концовку я тебе спрогнозирую, не будучи финансовым аналитиком. Кинут они нас. Просто кинут.
- Ну, я предпринял все, что мог, - развел Федор ладони в стороны.
- А у меня вот версия появилась, - сморщился босс. - Кто, спрашивается, настаивал: подпишите, мол, договор? Дайте, мол, этим ребятам аванс? А?
Это был удар ниже пояса.
- Я, Михал Юрьевич, но... Они со мной не делились, если вы это подразумеваете...
- Я не подразумеваю, - скривился босс. - Я в этом уверен.
Он совершил глоток из бутылки. По нижней части лица текла струйка крови. Федору это зрелище показалось органичным.
Очень некстати зазвонил мобильный.
- Привет, не отвлекаю? Это Алиса! Как душевой кабиной пользоваться?
- Я занят, - сдерживая гнев произнес Федор. - Я тебе перезвоню.
- Молодуху завел? - ехидно прищурился босс.
- Это племянница, - сказал Федор.
- Ну-ну... Восемнадцать хотя бы есть?
Федор ощутил, как взмокла спина.

Сокольники - Красносельская
Алиса так и не сообразила, как пользоваться душевой кабиной. Еле сдерживая раздражение, Федор проинструктировал девчонку. Нажав "отбой", попенял себе: Алиса-то в чем виновата? Разве не сам он виноват, что появились такие... э-э... затруднения?
Вот то-то же...
День прошел скомканно. Пару раз Федор пытался дозвониться к Егору - главе так называемого холдинга, из-за которого возник служебный геморрой. Все номера были заняты.
"Это все домыслы, - убеждал себя Федор. - Нормальные пацаны".
Гудок телефонной связи срывался на "занято". Егор не спешил отвечать.
- Нормальные пацаны! - без всякой убежденности сказал Федор.
Заняться, кроме этого, было нечем. Над головой Федора сгустились тучи, и Михал Юрьевич поспешил избавить зама от решения других вопросов.
- Ну, и хер с тобой! - пробормотал Федор.
К обеду в желудке заурчало. Федор даже спустился в ресторанчик на первом этаже. Однако немедленно выбежал, едва увидев кровавые разводы на поверхности супа. Вместо полноценной трапезы он набрал из автомата "сникерсов". И теперь давился вязкой, приторной массой, запивая соком. На вкус тот, казалось, был действительно апельсиновым.
Алиса звонила каждый час. Ее интересовало все. Как включить телек. Как запустить DVD-диск. Как включается свет. Где лежит соль. Почему в сетевых закладках только порнуха.
- А ну, брысь от компьютера! - психанул все-таки Федор.
- Да ладно, не волнуйся. Я мамуле не скажу!
- Билеты к экзаменам лучше выучи, - буркнул смущенный Федор.
День прошел бездарно. К Егору он так и не дозвонился.
"Сколько мне осталось? - размышлял Федор. - Завтра будут плющить? Или дня через два-три? И что говорить, когда дозвонюсь? Егорушка, возмести сумму? Да на хую он меня вертел с этими разговорчиками!"
Стоило попытаться доказать непричастность к этому раскладу. Но как это сделать Федор, хоть убей, не знал.
Когда рабочий день все-таки закончился, Федор поехал к спортзалу. Фитнес-клуб располагался тоже рядышком, на Красносельской.
Федор опять увяз в пробке. Погода казалась ему гнусной. Набрякли тяжелые, исчерна-багровые тучи. Федору не хотелось даже представлять, какого цвета хлынет ливень.
Фитнес не принес облегчения. Обычно после физических нагрузок голова соображала чуть лучше. Увы, не в этот раз. Федор чувствовал отупение. Выход из ситуации отсутствовал напрочь. Стоило бы поспать, но дома Алиса.
- Здорово, Федя, как житуха!
В его сторону двигался окровавленный человек. Кровь многочисленными струйками текла из его головы. Кровью была пропитана футболка.
- Н-нормально! - Федор пятился в сторону душевой.
- С тобой - порядок? - спросил кровавый человек, имя которого не вспоминалось, хоть убей.
- Ага. Да. Нормально.
В душевой из-под потолка хлестали багровые струи. Добавилось и новое ощущение: воняло бойней. Душное помещение оккупировало сладковатое зловоние.
Федор проскочил душ, надеясь, что брызги упали мимо. Вышел к бассейну.
Он не знал, как ему удалось сохранить равновесие. Потому что бассейн оказался заполнен густой венозной кровью. Здесь и там, как спасательный пенопласт, дрейфовали багровые мясные ошметки. Федора наконец вывернуло. Прямо в кровавую гущу.