Vadim_verdan : Грезы о Норме

Как ни странно, все волшебство начинается со ржи. С кормового злака, известного по всему миру.
Нужно взять одно зернышко, и опустить его в землю. Осенью. Чтобы зимой, под толстым слоем снега рожь зрела, набиралась сил, и ранней весной показала свои колоски миру.

Пять столиком. Пластмассовые крышки, пластмассовые ножки, пластмассовые стулья. Хорошо хоть, люди на них сидят живые.
Стойка. Деревянная, покрытая черным лаком, рядом с ней всегда кто-то толпится. Заказывают выпивку, смотрят телевизор, обсуждают последний матч Манчестера с Ливерпулем.
- Да, при Бекхеме все было не так.
- Да играй за Манчестер сейчас хоть одиннадцать Бэкхемов, все равно они никогда бы не сделали Ливерпуль.
- Твой Ливерпуль только и может, что орать перед матчом «You`ll never walk alone». Хочешь сказать, они умеют играть ?
На этом моменте раздается снисходительный, почти сарказменный, можно даже сказать, издевательский, смешок.
- Но ведь они же сделали твой Манчестер !
По телевизору крутят футбол. Сперва, десять лет назад, рабочие смотрели его по обычному «ящику» с надписью LG. «League Germany» - орали фанаты, плохо знающие английский, но наизусть помнящие дату рождения Баллака и новую прическу Швайнштайгера.
Затем экран стал плазменным, и единственным, что менялось с годами, был размер диагонали.
Набор напитков. Любители футбола, и, собственно, пива, поддерживали марку своих любимых сборных. Вы никогда не увидели бы здесь человека, в черном шарфе с красными буквами «Deutschland», пьющего Гиннесс. Или крушовице. Точно так же, человек в голубом шарфе с бело-красным флагом никогда бы не взял себе даже пол-литра Holsten. Или «Zywiec». Но вот любителям крепких, и по совместительству, благородных напитков приходилось туго. Две полупустые бутылки Jack Daniels, которые стояли здесь и, похоже, ждали второго пришествия, поскольку никто из завсегдатаев не помнил, чтобы из них кому-то наливали. Наверное, все думали, их так и принесли распитыми, и поставили в качестве символов. Только чего ?
Обычная публика. Обычные разговоры. Кто-то вспоминал трудовые будни, кто-то – не менее тяжелые выходные. Но иногда здесь появлялись люди, и вели свои странные разговоры, не соответствующие месту. В этом баре был свой «хороший тон», надраться, болтая о сущем, и пойти домой. Люди, которые не входили в этот список, были, что называется «non comme il faut».
- Разве ты видел когда-нибудь женщину красивее ? – спросил парень своего друга. Они сидели в дальнем углу, в окружении пустых столов, и тянули портер.
Студенты по виду, они не выглядели ни бедными, ни голодными. Недавно вышедшие из подросткового возраста. С вкраплениями максимализма в мировоззрение.
Парень протянул другу фотографию на листе А4.
- Чернобелая, как и её жизнь. Хотя она горела таким ярким светом.
- Норма ?
- Да.
Парень погладил картинку ладонью, словно это был живой человек. Провел по родинке чуть выше правой губы, и наклонился, чтобы поцеловать.
- Да, Ронни. Это у тебя очередная «болезнь». Хотя я бы назвал это зависимостью. Помнишь, сколько у тебя было постеров Кармен Электры ? Десять ? Двадцать ?
Парень покачал головой.
- Кармен – это чистый секс. У всех у нас было такое, когда он был на первом месте. Забыл, что ли, как сам скачивал прон с Порнолэба ? Зачем он был тебе нужен ? Чтобы смотреть ночью, спрятав руки под одеяло ?
Парень засмеялся. А его друг сменил бледно-самоуверенный цвет лица на смущенный оттенок клубничного Данона.
- Это было давно ! У меня уже три года как есть девушка. А ты когда найдешь себе кого-то, не из Интернета ?
Ронни поднял было бокал, чтобы за что-то выпить, но на последних словах опустил его, со звоном и пролитой пеной.
- А ведь она умерла.- посмотрел он в пустоту. – Совсем-совсем умерла.

Нужно дождаться, когда рожь взойдет. К моменту, когда она начнет колоситься, в конце мая – начале июня, на соцветиях появляются зерна. Маленькие носители жизни. Из каждого семени вырастет новая жизнь, и прорастет. Но это ещё не самое интересное.

- Ну что ты грузишься ? Да, она умерла. – сказал друг,- люди вообще склонны умирать.
Ронни все так же смотрел перед собой. Глаза сосредоточены в одной точке, и не двигаются.
- Дик, скажи мне, почему её не заморозили, как Диснея ?
Парень пожал плечами.
- Откуда мне знать.
- Из-за передозировки ? Но ведь можно было что-то сделать ! – он словно вышел из транса,- заказать ей криокамеру, сохранить мозг !
Дик выпил пива и вздохнул.
- Может быть, она не хотела этого ? А может, тогда таких технологий не было ?
Ронни опустил голову, и остановился взглядом на фотографии.
- Ты когда-нибудь видел женщину красивее ?
- Да, она ничего.
- Её можно понять, прочитав о ней книгу. В фильмах не то. Там она – яркая картинка, с этой поднятой воздухом белой юбкой плиссированного платья. Ты смотрел семь лет желания ?
Дик покачал головой.
- Это кадр оттуда. – Ронни достал папку и выложил цветное изображение.- Видишь, как она смеется ? Над людьми, которые влюблялись в оболочку, в эту поднятую юбку.
Ронни вздохнул.
- А она была сильной. Улыбаться в перерывах между депрессиями – для этого нужно быть чертовски сильной, тебе не кажется ?
Дик пожал плечами. «Кто знает», говорил его жест. А сам он вел свой взгляд от белых туфлей, по слегка загорелым, стройным, обнаженным ногам вверх. Туда, где начиналась она, хотя её эротизм лишь на одних ногах не заканчивался.
- Может, ещё подр… прямо здесь !
Ронни вырвал картинку из рук Дика и положил в папку.
- Слушай, не уподобляйся тем, кто видел в ней лишь секс-идола ! Открой глаза. Расширь кругозор.
- Что – то ты сегодня нервный,- сказал парень и глотнул пива.
- Наверное, ты прав. Есть сигареты ?

Начало лета. Июнь. Солнечно. Тепло и немного сыро от редких дождей. Перед глазами, насколько хватает горизонта, огромное поле ржи. Посевы уже колосятся, и скоро начнется жатва. Сейчас главное не пропустить момент. Потому что в это время на злаках можно встретить особый гриб, Claviceps, или спорынью, похожий на коричневого слизняка, или пиявку, паразитирующий на ржи.

Ронни чиркал спички дрожащими руками, и они тухли. Падали в пепельницу обугленными палочками. А он снова чиркал.
- Давай я зажгу.
Парень закурил. Выдохнул дым струей, и сказал,-
- Чтобы понять её, можно послушать песню Элтона Джона. – он достал наушник и протянул Дику,- candle on the wind.
Ронни сделал погромче, чтобы и самому слышать знакомую мелодию. И тихо повторял про себя слова.
- Ничего так.
Парень покачал головой и стряхнул пепел. В свой стакан с пивом. Отодвинул его от себя и сказал,-
- Почему то я ожидал такую реакцию. Но знаешь, что странно ? Даже наше общество потребления назвало эту печальную песню самым распродаваемым синглом во все времена. А ты говоришь – «ничего так».
- Когда это было !
Ронни опустил руки на стол.
- Легенды не умирают,- сказал он, не сводя глаз с огонька на сигарете. – Вот он потухнет. Пускай ещё будет тлеть несколько минут, и все равно скоро его не станет. А ведь по сигаретным меркам он проживет долгую жизнь. Только толку от него…
Дик улыбнулся.
- Ну-ну.
- Если я затянусь, вдохну его, то он очень быстро прогорит. Мне будет хорошо, я добьюсь того, чего хочу. А он умрет на целую минуту раньше.
- Я тебя понял.
- И после всего, что Норма сделала для этого мира, ей посвятили одну хитовую песню и несколько документалок.
- Зато сколько книг !
- Книги сейчас не читают,- вздохнул Ронни,- Люди видят в них буквы, а буквы уже никому не интересны. Они ведь не двигаются, и картинку создают лишь в твоем мозгу. А всем нужно, чтобы на широком экране, и можно было поделиться впечатлением от подведенного под стандарт сценария.
Дик усмехнулся и потрепал соседа по плечу.
- У тебя, похоже, начинается депрессия.
- Да. Я её даже чувствую. Ты никогда не думал, что депрессия – это пустота. Подавленность, Depressio, может быть, так считают ученые. А по мне, это просто пустота. Когда внутри только сердце, кишки и легкие.
- И никакого Диснейленда,- засмеялся Дик.
- Ты меня понял.

Спорынью нужно собрать. И отдать химикам, чтобы те, в силу своих познаний, смогли из неприглядного гриба получить алкалоид, яд, вызывавший массовые заболевания «Антониева огня». Эрготамин.

- Разбить пуританскую мораль послевоенных лет в щепки – это надо не просто уметь. Это надо сделать !
Дик кивнул головой, словно бы соглашаясь и не соглашаясь.
- Но ведь у неё должны была быть какая-то цель. Она ведь не ставила только это перед собой. В конце концов, до неё была Бетти Пейдж.
- То была просто эротика,- сказал Ронни,- а у Нормы это было искусство.
- Кто-то и пин-ап считает искусством.
- У них были слишком разные образы. Эдакая, секси-кукла Бетти, без комплексов, и Норма – играющая то стерв, а то простушек. Она даже улыбалась по-разному. Вспомни её улыбку в «Лучшие друзья девушек это бриллианты». Яркая, но временами снисходительная. А в «семи годах желания» её губы расползались в совокупных радости и вожделении.
- Может быть,- сказал Дик. – но все равно, ты слишком восхищаешься ею. Не делай себе кумира, друг. Вспомни тех, кто знал её ближе тебя – Ди Маджо, братья Кеннеди, и этот, актер…в первом «широко шагая».
- Тот, что рассказал миру пристрастия Нормы ? Взял и вытащил на свет божий её «грязное белье» ? «Нижнее белье», заметь ! Это был Тед Джордан.
- Точно. – Щелкнул пальцами Дик,- они все считали Норму женщиной. Может быть, необычной. Со странностями, и со сверкающей на солнце красотой, но… женщиной. Такой же, как и все те милашки, что хотят по городу и строят парням глазки.
- Сперва люди смотрели на солнце и видели огненный шар. Они умерли. Потом, уже другие, поклонялись ему, как Богу. Эти тоже умерли. Родились те, кто решил, что это – всего лишь огромная наполненная магмой и гелием звезда, благодаря которой на нашей планете возможна жизнь. Это мы. Заметь, мы до сих пор живы, но когда-нибудь, найдется другой человек, и он скажет про солнце что-то новое.
Дик улыбнулся.
- Что-то ты сегодня все время говоришь метафорами.
Ронни кивнул.
- Может быть, в один прекрасный день это станет модно ?

Щелочной гидролиз. На данный момент, имея на руках эрготамин, для нас это самая важная часть. Одна проблема. Очень трудно его сделать, не имея лаборатории. Кажется, звучит просто – взаимодействие органических соединений с водными растворами щелочей. Нужно просто выполнить обменное разложение эрготамина щелочью в воде, и получится нужный нам продукт. Лизергиновая кислота.

- Переплюнуть почти всех известных деятелей искусства Голливуда, стать любимицей Америки и самой популярной актрисой, розовой мечтой почти всего мужского населения англоязычных стран. И дико бояться одиночества. Разве не странно ?
- А ещё я слышал, что у неё обнаружили признаки шизофрении.
Ронни пожал плечами.
- Может быть. Я не верю всему тому, что пишут.
- Конечно, это ведь расколет нимб у неё над головой.
Парень достал сигарету, и дымом сделал колечко у себя над головой.
- У неё был нимб. Мученицы и грешницы одновременно.
Дик улыбнулся и опорожнил бокал себе в желудок.
- Мучиться от грехов своих. В этом есть смысл.
- А большинство собственными пороками наслаждается. – вздохнул Ронни,- а она плакала, в депрессии, и глотала стимуляторы.
- Разве это не грех – вмешиваться в собственное сознание ? Пусть не смертный, но все же.
- Она пыталась жить так, как хотела. Мир не мог ей дать этого, хотя, кажется, давал все, что ей выдумывалось. Поэтому она и глотала таблетки.
Парень затянулся.
- Как и сигареты – они приносят покой.

Лизергиновая кислота. C16H16O2N2.
Почти не растворима в воде, а при кипячении в растворе превращается в изолизергиновую кислоту. По форме напоминает листовидные кристаллы.
Наша следующая отправная точка. Из лизергиновой кислоты нужно получить амиды. Это сложно, и опять же, нужно знание реакций. Попросите знакомого с кандидатской по химии, и пусть он через какое-то время принесет вам готовый продукт.

- Все те, кто считал её обычной женщиной, были фанатиками. Фанатиками культа её обнаженного тела. И она сама в это верила. В свое тело, а не в себя. «Ты только подумай, единственное, что мне нужно сделать – это снять платье.»
Дик кивнул. И ещё раз бросил взгляд в папку, до самого замка забитую фотографиями А4. Божественное, обнаженной натуры.
- Что я сделал ? – Ронни улыбнулся, не выпуская сигарету из губ,- Я подумал. Так. Как если бы она обращалась ко мне. Прямо в лицо. И понял, что в чем-то она была права.
- Естественно, Норма была права. Она же говорила о самой себе.
- Ей стоило всего лишь снять платье, подойти к мужчине и почувствовать над ним полную власть. Встать перед зеркалом, увидеть себя, и ощутить свободу. Она была настолько красивой, что могла бы стать кем угодно. Могу спорить, со временем она это поняла.
Парень вдохнул дым. И выдохнул.
- Картина вроде бы довершена. Она – красавица-истеричка, с тяжелым детством, карьерой и полной властью над эротическими грезами людей. Но, знаешь, кое-что не вписывается. Краски вылезают за рамку, и растекаются по стене.
- Что ?
- Попытки самоубийства. Их было несколько. И навязчивая идея иметь детей. Норма хотела их, пыталась с Ди Маджо, пыталась с Миллером. И чем все закончилось ? Выкидышем.
Дик вздохнул.
- Такое бывает, если принимать наркотики.

Не забудьте заплатить вашему другу химику. Потому что он нам ещё пригодится. Следующий этап – приготовление смеси ангидридов лизергиновой и трифторуксусной кислот. Для начала нужно приготовить суспензию из лизергиновой кислоты, охладить… в общем, ещё раз наберите номер друга. Поверьте, он разбирается в этом лучше вас.

- Самоубийцам нет дороги в рай. Тогда почему же она пыталась покончить с собой? Была нерелигиозна ? Или устала смотреть на «переполненный бордель», в котором жила ?
- А может просто не могла попросить помощи в открытую ? В конце концов, мы так редко просим то, что нам действительно нужно. Боимся, что нас сочтут слабыми, пугаемся оказаться в зависимости, или просто не знаем, как правильно произноситься фраза «помоги мне».
Ронни отложил сигарету и потер виски.
- Как тяжело это слышать. И ведь я вынужден согласиться с тобой. Могу спорить, она не умела просить.
- Такие не просят, такие просто берут.
- И все равно, неужели у неё не было человека, которому можно было выплакаться?
Дик усмехнулся.
- Когда ты сам плакался у кого-то на плече ?
Ронни задумчиво посмотрел на друга.
- Называй, как хочешь. Когда ты исповедовался ? Делился проблемами ? Искал дружеской поддержки ?
- Мы стали слишком сильными, чтобы просить, и слишком самоуверенными, чтобы согласиться с тем, что ещё остался в мире кто-то, способный нам помочь.
- Аминь,- сказал Дик и поднял пустой бокал. – Погоди минуту, я сейчас схожу за пивом.

Остается приготовить N.N-диэтиламид d-лизергиновой кислоты. По-моему, это звучит так.
Поступать следует проверенным способом. Химик проведет вам реакцию лизергиновой и трифторуксусной кислоты по первому методу, добавит в раствор амилнитрила. Выдержать то, что получилось, в темноте, пару часов, я думаю, вы сможете сами. Отделяем амилнитрил от осадка. Это следует делать в вакууме. Дальше, я думаю, вам объяснит химик. В конце концов, он этим деньги зарабатывает.

- И все же, неужели её мужчины, лучшие из лучших, чем поклоняться её наготе, не могли просто сделать ей ребенка. Дитя великих родителей, оно могло бы стать тем барьером, что отделило бы Норму от хлоргидрата и нембутала в ночь на 5 августа.
- Кто знает, какой бы она стала матерью. Ведь хотеть детей – это одно, а воспитать их, сделать такими, чтобы через двадцать лет ими можно было гордиться – это совсем другое.
Ронни достал ещё одну картинку. А4 с работы Боттело.
- Посмотри на неё. Разве она могла бы стать плохой матерью.
Дик взял в руки лист. Сосредоточил внимание, чтобы найти какие-то скрытые нюансы, и все равно видел лишь красивую женщину, смотрящую вдаль. Глаза отведены вбок, что она там видит ? На что смотрит ?
- Я не знаю.
- Возвышенный взгляд, тебе не кажется ? Не смотри ни на рот, ни на волосы. Представь, что у Нормы нет платиновых локонов и самой шикарной улыбки чуть ли не за всю историю Голливуда. Просто смотри на глаза ! Что ты в них видишь ?
- Томность, - чуть не сказал Дик.
- Тоска. Вот что это такое. Прикрытая страстью. Но в не в смысле сентиментальности, а в смысле чувственности.
- Могу сказать одно – она действительно была очень красивой женщиной.
- Жизненным трагиком и сценовым комедиантом.

Итак, у нас на руках есть N.N-диэтиламид. Но не будем же мы его принимать внутрь. От получения, собственно, эйсида, остается лишь один шаг. Создание амида N-диэтиламинэтил d-лизергиновой кислоты. По первому методу создаем раствор, добавляем диэтиламинэтиламин, выдерживаем при комнатной температуре, испаряем амилнитрил, все что осталось обрабатываем хлороформом. Все-таки, позовите химика. Пусть уж он доведет дело до конца. Ознакомьтесь только с техникой безопасности. Не оставляйте химика наедине с растворами, во избежание нахождения его через некоторое время на полу, пускающим слюни. Да, кислота – штука сильная.

- Помнишь, я говорил, что её можно познать, прочитав книги или послушав песню. Думаю, этого все равно мало. Есть такая вещь в психологии, называется гештальт. Это понятие означает единое целое, как мы это видим. Как наш мозг оценивает детали объекта, и дорисовывает оставшиеся непонятные ему моменты сам, как ему нравится.
- И что ?
- Большинство людей, зная о наркотиках понаслышке, создают ужасные полотна апокалипсиса. Многие, читая о Норме, называют её только лишь жертвой. Амбиций, или людей, поклонников или одиночества. Другие называют её стервой. А ведь все полотно-то, на самом деле, гораздо шире. Стоит только отойти, всмотреться, и увидишь, кто там изображен
- Хочешь сказать, им не удалось, а ты смог ?
Ронни улыбнулся. Достал последнюю сигарету, смял пачку, вслушиваясь в шелест картона, и сказал,-
- Ещё один шаг. Один единственный. Но перед этим хочу добавить.
Он вздохнул.
- Мне кажется, до того момента, как я познакомился с её историей, я не понимал, что такое настоящая жизнь. Веришь, я думал, что живу этой Настоящей жизнью. А на самом деле это был всего лишь дешевый спектакль, с бутафорскими декорациями.

Итак, то, что мы получили, называется супермен. Кот. Который микродот. Белая молния. Волшебник, и поверьте, не такой пустышка, каким был Оз. Оконная рама. Высуньтесь, не бойтесь, но я не гарантирую, что вам понравится то, что вы там увидите. Хотя, люди все разные.
Остается только выбрать, как это все чудо приготовить. Можно в жидком виде, можно обмакивать бумагу, получатся «марки», можно вводить внутривенно или внутримышечно. Это уже ваш выбор. В конце концов, не будет же туроператор насильно покупать вам билет на самолет. Он предложит выбор, и вы сами решите – разбиться вам или не лететь.
Я рекомендую вам старину. Капля на сахарном кубике. Пристегните ремни. Удачного вам полета.

- Я принял одну «марку». Где-то полчаса назад.
Ронни, расширенными зрачками смотрел на Дика.
- Ты … что ?!
- Мне нужно было, поверь. Вчера я тоже принял одну, и, ты не поверишь…
Парень посмотрел вокруг себя, никто ли не подслушивает.
- Я сидел в уличном кафе. И увидел ЕЁ. Она смотрела на меня из стекла. Два миллиметра шириной, не больше, и она там поместилась, представляешь !
- Ты дурак ! – сказал Дик,- Знаешь, что эта херня разрушает мозг ?!
- Нет,- улыбнулся Ронни.- запретили её по-другому поводу. Она заставляет нас снова думать. Нобелевские лауреаты утверждают, что сделали свои открытия благодаря «маркам». Правительство запрещает. Почему ? Свободная мысль, вдалеке от тела и разума, отделившаяся и неограниченная – вот, что их пугает.
- Ты повторяешь обычный бред наркоманов. Пойми, эта штука не даст тебе понимания. Нормы, или кого бы то ни было ещё. Ты получишь свой глюк, и все.
Ронни вздохнул.
- Почему то сейчас я ничего не чувствую. Может, стоит разбавить ?

Ронни достал из кармана смесь порошка с веществом, похожим на выпаренную соль, поджег. Закурил. Вдохнул. Задержал.
- Ты что делаешь, придурок ! – услышал он где-то далеко от себя, через стол, и ещё через минуты, через дым сигареты. Голос замедлился, он понял, что вокруг него наступает мир. А голос, кажется, все ещё тянул свою бесконечную фразу.

- Твою мать ! – крикнул Дик, перепрыгнул через стол, и подхватил своего друга, с закатывающимися глазами падающего на пол.- ты что тут намешал ? Спидбол ? Сдохнуть хочешь ?
Бармен перегнулся через стойку, а посетители оторвались от своих бесконечных разговоров.
- Скорую ! Вызовите скорую !

Ронни стоял в обнимку с Нормой, как когда-то видел на обложке книге Капоте, держал её за талию. Она смотрела в другую сторону, и, казалось бы, не замечала его. А он, безгранично счастливый, вел её в середину зала. В вальс.