Девочка-скандал : Энтропия. Ч.3

Часть 3.
Меж тем пришло время страды и прочей жатвы. Июль давно уже вступил в свои права, демонстрируя сельчанам зрелость культур, налив и всеобщее плодородие. Теплицы неистово сверкали в лучах полуденного солнца, парниковая пленка плавилась и разъезжалась, как помидорова кожа в кипящей воде.
Агроном, наконец-то избавившись от необходимости торговать озимой морковью, буквально рыдал от счастья. Мечась в припадке неудержимого восторга, среди всего этого торжества, он то и дело запрокидывал далеко назад голову и рычал, захлебываясь крупными слезами: «Жытница!! Жытница!!!»
Поспевало и в нашем огороде…
Аркаша важно прохаживался взад-вперед по своим владениям, словно птица-секретарь или какой другой аист. За ним, на безопасном расстоянии, собачонкой семенила Фрося, сжимая в руке зеленую, будто купорос лейку. Хотелось жить.
- Ты, это…орошай сознательнее, - плюнув жене на сапог, процедил Аркаша.
- А хорошее удобрение мы с тобой заготовили, Аркаш! – провожая взглядом харчок, пропела Фрося. - Что ни овощ – форменный мутант!
- Из хорошего человека – хорошее удобрение, - задумчиво улыбнулся куда-то вовнутрь себя Аркаша.
- Хороший человек - хорошо удобряет! Да ты взгляни только! – Фрося, ловко надкусив секатором сочную плодоножку, протянула Аркаше полосатый овощ.
- Каков кабак!
- Спелые мои, деточки! Какие крепенькие уродились… Вот оно, счастье материнское!
- Ты вкуси, вкуси… Гены хорошие, ничего не скажешь, - Аркаша тем временем принялся распоряжаться. –
- Так, значица, с этой грядки, миньку, на пюре, из прохорушки - лечо намешаем, ваську - в рассол, настеньку - замочим.
- Где, в сортире?
- Дура! В маринаде!
Фрося запустила в него лейкой, да промахнулась.
Так, шутливо, и день минул.
Вечером чаевничали, жевали ввалившимися ртами жырные оладьи с яблочным джемом, вспоминали…
- А ловко ты его тогда, Аркашенька! Шкварч – и вдребезги! И откуда в тебе только силы берутся?
- Силу, голубушка, я от деточек наших питаю, - давясь тестом, мямлил Аркадий. Говнецом сдобришь – и вырастит мускул иль какой другой нарост. Я вот как думаю – земля – она нам будто мать, все в землю уйдем. Кто раньше, кто позже, если отбор прошол. А в Короеде и силы-то особой не было, так, очки одни, да блокнот. Помнишь, как я его головушкой-то… Вертлявый, правда, глист попался, но мы ловчее! Жо-олудь…- внезапно затянул низким басом Аркаша.
Фрося тут же взвилась над столом, как ужаленная:
- Прекрати немедленно! Рубишь мое сердце, дровосек!!!
- Заклинаю тебя, Праматерь Ула, веди глаголь добра в наш дом … - не обращая внимание на хруст заломленных рук продолжал Аркадий
- Началось… Почуял, что ли? – недобрым кошачьим взглядом ширнула в темноту за окном Фрося.
Скрипнула калитка. За дверью прокашлялись и настойчиво постучали.
- Мир вашему дому, добрые люди! Аркадий Викторович!! Афродита Петровна! Вы тут? Блощаков моя фамилия, меня Григорий, бухгалтер ваш, из райсобеса, направил! Аркадий Викторови-ич… Я к вам с гостинцем…
В то же мгновение дверь в хату распахнулась, и в лицо Блощакову ударил яркий электрический свет карманного фонаря.