K.A : Тьма, Боль, Печаль и Убийцы

Это — своего рода дневник, хаотические записки, комплект неорганизованных материалов.

«Мне казалось, что в этом беспорядке прослеживается общий художественный сюжет.
Там действует один лирический герой. Соблюдено некоторое единство места и времени.
Декларируется в общем-то единственная банальная идея, — что мир абсурден...»
(Сергей Довлатов)

Оперативная справка
Ранним утром оперативник выехал на место происшествия в заброшенный свинарник одной отдаленной деревушки. Как всегда моросил мерзопакостный осенний дождик. Дыхание его друга оборвали суицидальные порывы — тот неподвижно висел на балке под самым потолком с вывалившимся из обветренного рта синюшным языком и остекленевшими глазами. Милиционер ловко забрался наверх, сел висельнику на плечи, достал свой перочинный нож и перерезал веревку. Тела упали, поднялась пыль, было слышно, как хрустнули позвонки покойного. Из-за пазухи самоубийцы оперативник извлек крупный бумажный сверток и быстро спрятал его себе в карман. Затем вновь достал перочинный нож, осмотрелся и срезал веки покойного: «Будешь гнить в сырой земле с открытыми глазами, пидор безрукий!»

Пробуждение
— Антон, кажется, это твоя остановка? — будит меня надоевший за сутки голос майора, и я просыпаюсь в осеннем трамвае сновидений воскресным утром над распахнутой на коленях книжкой «Дневник неудачника» Эдуарда Лимонова. Спускаюсь на трамвайную остановку, где меня предательски расстреливает холодный для этого времени года дождь, смывая с лица остатки сна…

* * *
Поступила очередная мертвецкая заявка. Символично выезжать на закате под затяжной вой мусульманской молитвы (напротив ОВД располагается мечеть). Мертвецкий патруль в полной боевой готовности — помытый, заправленный, с характерным прицепом он стоит у ворот ОВД. Водитель открывает мне дверь. Сделав глубокую затяжку, я выбрасываю сигарету и прыгаю в салон. Закинув портфель с бумагами, я замечаю, что вся группа в сборе. Прокурорский и судмедэксперт расположились на заднем сидении ВАЗика, они улыбаются мне. Провожая земное светило, я декламирую стихи Иосифа Бродского:

«Смерть в голосах и взорах,
Смертью полон воротник,
Так им заплатит город,
Ведь смерть тяжела для них,
Нужно поднять их, поднять бы…»

* * *
Ужас
Светлана бегает по этажам, стуча хрустальными каблучками и вертя своей аппетитной задницей. И от этого цоканья каблучков мое сердце обливается кровью. Коллеги по работе, выслушав мои лекции на предмет понимания мира, заподозрили, что я есть тайный агент неведомой службы, преследующий какие-то непонятные цели…
Выйдя в 5-00 утра покурить во внутренний дворик, я смотрю на обыденность стен ОВД изнутри, и мне становится тошно...
Зарплату трачу в один день — купил велошлем, сделал подарок матери на день рождения и сводил свою девушку в кино. Мне становится невыносимо печально от безысходности и осознания дальнейших перспектив (их просто нет!)...
Я кручу педали на новеньком велосипеде, и мне от чего-то хочется кого-нибудь сбить насмерть. Еще мне (о, безумство безумств!) хочется жениться на Светлане и сделать с ней детей, дабы окончательно капитулировать перед жизнью и, погрузившись в не просветную бытность простолюдинов, наконец, успокоиться и забыть про себя. Но трезвое здравомыслие самурая гонит эти мысли прочь, четко давая понять, что это неверный ход, и я напрочь откидываю эту нелепую абсурдность… Я знаю, что от этого станет только хуже, непоправимо хуже!
Мне рисуется картина безнадежно заплывшей жиром в недалеком будущем супруги, которая осуждает меня только за одно мое существование. Она не позволяет купить новенькую приставку или, скажем, титановые велосипедные обода, только потому, что ей срочно требуется очередная шуба большей вместительности на зимний сезон (танковая палатка, скотонакидка, как вариант — сплошной скотокупальник, глядя на который хочется закричать: «А ну-ка, немедленно оденься, иначе я не пойду с тобой на пляж!»). Нежданные родственники в лице стервозной тещи, которой бесконечно нужно помогать полоть в огороде картошку и чинить канализационные трубы... Мне слышится плачь вечно голодных и неизлечимо больных детей, склонившись над которыми, дыша перегаром, я рассказываю очередную историю про войну болотных людей с ходячими мертвяками, дабы дети скукожившись от страха и затаились в своей колыбельке. Я тянусь к их обветренным лицам своими грязными (в мазуте) руками…
На этом мои видения обрываются — пришло время разоружать вернувшийся с задания конвой.

* * *
Агент
В минувшие выходные, проснувшись после суточного дежурства, я направился в СибАДИ с целью сдачи экзамена по «Газобаллонной технике» за очередного албанца. Кодовое имя секретного агента Бабич Евгений Николаевич. Операция прошла успешно. Оживленно общался с профессором по политологии на предмет «мирового правительства». Нагрел пару тысяч рупий, причем дело тут вовсе не в корысти — просто мне было интересно почувствовать себя в качестве тайного агента внедрившегося в совершенно незнакомый мне ранее ВУЗ с поддельной зачетной книжкой. На заработанные деньги покушал шашлыков в милом домике д. Жени, рассматривал фотографии минувшей эпохи, увлеченно слушал бандитские байки… Хотел было покататься на велосипеде, но злоебучий дождик все подъебал — ей богу, долбил как Люфтваффе по Лондону… Нашел альтернативное занятие: вместе со знакомыми девушками направились на дачу. Ели мясо, пили вино, выдал себя за двойного агента госнаркомдури (безусловно, вошел в роль)… Глядя на прожорливых и любопытных девушек, думал о том, как они все похожи… Я допивал свое вино и представлял, как бы было здорово всем сейчас раздеться догола и предаться языческим танцам у костра, распевая песни на невиданных миру языках… Но девушек больше интересовали вопросы моего финансового благосостояния и прочая блевень…

* * *
На совещании
Начальник КМ был настолько нуден и дотошен, что умудрился сам себя утомить до зевоты, невыразительно читая сказки, в которые сам, наверное, давно отказывается верить. Меня окружают великовозрастные солдаты Урфина Джуса с характерными чертами дебилизма на измученных лицах. Невыносимо разит кошачьей мочой — должно быть кто-то неочевидный снял свои ботинки где-то у меня за спиной. Словом, стенография кошмаров и неизреченный ужас!

* * *
Вопрос
Вопиющий вопрос дня: что делать оперативному дежурному, если вдруг поступит объективная информация о том, что начальника ОВД внезапно похитили марсиане, и в настоящее время ставят над ним какие-то нечеловеческие опыты на далекой космической станции? Так же известно, что с пришельцами удалось наладить радиосвязь, вот только мысли они излагают на каком-то неслыханном языке. Они не дают начальнику пить водку, но утром он неизменно вернется на планерку.

* * *
Выход
Совместно с начальником штаба УВД мы нашли выход из невывозимой на первый взгляд ситуации. На своем велосипеде (приехал на нем на службу) я выставляюсь в качестве четвертой единицы, т.е. еще одной автономной следственно-оперативной группы. Я должен приготовить мухоморный отвар (а многим известно, что мухоморы каким-то странным образом стимулируют процесс регенерации и жизненную энергию — это видно из надкусанных в лесу мухоморов, которыми обычно лакомятся раненые или больные животные), беру армейский шлем, переносную радиостанцию, пару бронежилетов, сухой пищевой паек и автоматчика, которого в помощь сажу на свою велораму. (Только нужно быть очень осторожным, чтобы тормозные тросы не разорвали бедолаге бубуку). В момент накала страстей, выпив «секретное зелье», мы выдвигаемся в путь, и в течение дежурных суток решаем вопросы оперативного порядка в масштабах Омской области. Возвращаемся лишь с первыми лучами солнца и, сделав резервный глоток мухоморного отвара, невозмутимый и живой я заявляюсь на утренний развод, где полковник СоТоНА производит прием дежурства. Весь в дорожной пыли, с армейским шлемом в одной руке и тонной наработанного бумажного материала в другой, я держу виртуозную речь, которую присутствующие в актовом зале коллеги приветствуют оглушительными аплодисментами. Полковник САТАНА, не выдержав, выбегает из зала с заплаканным лицом. Деревянные солдаты Урфина Джуса провозглашают меня новым САТАНОЙ!!!

* * *
Военные врачи
Вчера, когда лежал на больничной койке (меня исследовали и подвергали нечеловеческим опытам самые страшные существа планеты Земля: военные врачи!), я не знал, чем себя занять. А время медленно сыпалось и уплывало куда-то, и я просто закрыл глаза… Вспомнил, как ты тогда улыбнулась мне в такси…

* * *
Комитет возмездия
Сегодня сняли с должности губернатора Леонида. По необъяснимым причинам «Всемирный комитет возмездия» возложил на меня функцию его устранения. Я должен покорно выполнить их волю в униформе блюстителя закона, словно в романе Марио Пьюзо «Крестный отец». Я не стал получать автомат — он может привлечь лишнее внимание. Так и сижу в печальном милицейском «Бабоне», на коленях развернутая тактическая карта с предположительными маршрутами движения губернатора, офицерская линейка и компас, два снаряженных пистолетных магазина и бутылек «Цикуты». И я решительно готов вершить безмолвный суд над ярким представителем «полицейского государства», если даже в награду мне сулит получить кроваво-красный орден на грудь. Посмертно, конечно же.

* * *
Капитан
В милицейской форме стою у пункта оплаты телефонных переговоров. В моем кармане восемь мятых десятирублевых купюр. Очень хочется сладкого, я так давно не ел шоколада. Исключаю всякие перспективы возвращения домой на маршрутном такси, предпочитаю кататься на трамваях — это значительно дешевле. На телефонные переговоры в ходе суточного дежурства в среднем уходит 150 р., на моем счету — минус пятнадцать. Понимаю, что едва вывожу эту нищеебскую тему. С печальным лицом начинаю отдавать купюры бездумной машине (та охотно их заглатывает), при этом разглядывая разноцветные кондитерские витрины магазина. По непонятным причинам аппарат никак не может в себя втянуть две последние бумажки. Явственно понимаю, что это знак, и спешно направляюсь в кондитерский отдел. Покупаю шоколадку «Альпен Голд» с орешками (она стоит 25 рублей, мелочь мне удалось нашарить на дне своих бесконечных карманов). Милая девушка-продавец мне улыбается. Возвращаюсь на базу. В моем кармане остается ровно рубль, три леденца и две сигареты, на моих плечах — капитанские погоны, на ремне — пистолетная кобура, на голове — фуражка. Я молод весел и свеж, мне улыбаются встречные прохожие и передо мной открывается целая жизнь!

* * *
Хочу бесконечное пьяное лето, когда так хорошо, что даже по утрам не мучает похмелье, и когда идешь вытрезвляться не в холодный душ, а в теплое море. Когда вечером подолгу сидишь на остывающем песке и, провожая спокойными глазами тонущее в воде светило, пьешь холодный «Скотч» и салютируешь закату бутылкой. И каждое утро просыпаться под крик чаек и жужжание мопедов под окном в далекой от дома постели. Спускаться в ближайшее кафе и с несказанным наслаждением лакомиться сочными фруктами. Пить кофе, листая тонкую газетенку экзотической страны, языка которой ты до сих пор не понимаешь. Там, где на всем земном шаре люди меньше всего верят в силу денег и каждый день улыбаются тебе светлой, искренней улыбкой иноземца. Там, где солнце наполняет тебя до краев и хорошо настолько, что ты не думаешь о смерти…