МакЗюзин : Время Водолея (2)

Тишину подземелья нарушил звук кованных сапог многократно отражающийся от стен подземного коридора. Топот, по меньшей мере, двух пар ног приближался к дверям камеры, где на каменном сыром полу распростёлась едва живая Марта. Лязгнула железная щеколда массивного замка и луч света от маслянного фонаря прорезал мрак осветив камни старинной кладки и выщербленные плиты пола. Марта гремя цепью попыталась отползти в угол, куда не проник слабый свет светильника, словно в надеясь, что её не заметят и оставят в покое. Первой показалась тощая фигура, в которой она узнала монаха руководивщего её арестом. Неровный свет фонаря в его руке на мгновение осветил его вытянутое, испещрённое оспой лицо. Узкие губы растянутые в подобии улыбки, делали его похожим на изображение дьявола, каким его обычно живописали церковные художники. Вслед за ним вкатилась плотная фигура молодого курфюста, сына Фридриха, Йоханеса.
Йоханес был крупным мужчиной с масляным, гладким, похожим на тыкву, лицом. В отличие от своего отца он постоянно плёл интриги против всех своих родственников и соседей. Любимым развлечением Йоханеса были утехи с приговорёнными к казни молодыми грешницами. Ходили слухи, что молодой курфюст большую часть времени проводил со своими друзьями инквизиторами в жутких подвалах замка, где была собрана лучшая коллекция пыточных приспособлений в Европе. Иногда он приглашал свою мачеху Маргариту и устраивал оргии под стоны и хруст разбиваемых костей несчастных ведьм. Он всегда лично руководил процедурой сожжения на ратушной площади города негодуя если жертва не достаточно громко кричала.
- Марта! Дочь моя. – нараспев произнёс монах. – Мы пришли, что бы спасти тебя из объятий дьявола и вернуть в лоно истинной церкви. Покайся в грехах своих.
Из угла, где пряталась Марта, не было слышно ни шороха.
- Разрешите мне, святой отец? – Йоханес выступил из-за спины монаха. – Я думаю, что со мной она будет поразговорчивей.
Он взял фонарь из рук тощего и осветил Марту.
- Ну, вот и пришло твоё время, ведьма. – Йоханес подошёл ближе и наклонился к самому лицу дрожащей от ужаса жертвы. – Твой защитник умер сегодня ночью. Мой отец был слишком добр к тебе.
Марта обречённо уронила голову, её плечи задрожали.
- Колдовство великий грех, но воровство ещё более тяжкое преступление.
- Покайся дочь моя. - добавил монах. – Очистительный огонь примирит тебя с господом нашим на рассвете.
- Где амулет, ведьма? – молодой правитель пнул её острым носком сапога.
- О чём ты говоришь, мой господин? – Марта вскинула глаза, в которых на мгновение отразился огонь фонаря. – У меня нет никагого амулета.
- Не шути со мной Марта. – Йоханес схватил её за волосы и повернул лицом к свету. – Отдай то, что не принадлежит тебе и твоя смерть будет быстрой. Где амулет, стерва?! Мы перерыли всю твою грязную лачугу. Я знаю, ты спрятала его.
Марта молча покачала головой.
- Мой господин. – вмешался монах. – Позволь Рудольфу допросить её с пристрастием. В его умелых руках ещё никто не молчал.
Йоханес махнул рукой в сторону монаха, приказывая ему молчать.
- Я уверен, Рудольф будет рад поговорить с тобой. Но будет лучше для тебя не встречаться с ним. У него очень короткое терпение, когда дело доходит до ведьм и колдуний.
- Ты не можешь владеть амулетом, Йоханес. – медленно произнесла Марта. – Твой отец понимал это и никогда не просил меня отдать его.
- Старый дурак был слишком мягок и туп, что бы понять силу этой реликвии. Отдай его мне и я дарую тебе жизнь. Может ты хочешь денег? Сколько? Назови цену.
- Нет. Я не нарушу клятву предков. Ты не найдёшь амулет.
- Я знаю. – вскричал новый курфюст. – Ты отдала его своему ублюдку, этому грязному угольщику. Мы разыщем его.
- Нет. – Марта схватила Йоханеса за руку. – Это не он. У него нет амулета.
- Пусть это будет для тебя наказанием. – выдернул свою руку из её окровавленных пальцев курфюст. – Ты умрёшь баз покаяния зная, что сама обрекла сына на смертельные муки.
- Отдайте её Рудольфу, отец мой. – он брезгливо вытер руки о кафтан. – И приготовьте плошадь для казни на рассвете.
Монах открыл дверь и впустил Рудольфа. Его кожаный, мясницкий фартух блестел чем-то бурым, от его рыжих волосатых рук исходил запах смерти.
- Пойдём, красотка. – Рудольф схватил цепь и с силой дёрнул её на себя. Марта волочилась по полу оставляя за собой две кровавые полосы.
***
Густав проснулся от знакомого запаха. Пряный аромат трав щекотал ноздри и наполнял радостью сердце. Он решил полежать ещё немного с закрытыми глазами. Сейчас войдёт Марта и нежно потреплет его по щеке. Вставай, соня. Пора браться за работу. Он обязательно расскажет о странном сне. Стражники, Инквизитор, холодная метель – это всё было сном, ужасным сном. Густав потянулся всем телом и замер от неожиданности. Его руки не коснулись шершавой, в знакомых трещинах стены. Он открыл глаза надеясь увидеть знакомый потолок, разлинееный толстыми деревянными балками, в тени которых притаились придуманные им сказочные существа. Что-то живое зашевелилось в ногах. Густав рывком поджал ноги и сел на кровати столкнувшись нос к носу с Германом. Пёс лизнул его в щеку и лениво спрыгнул на пол. Посреди обширной комнаты жарко горел очаг. Под потолком висели сухие пучки трав. В дальнем от кровати углу стоял большой тёсанный стол заваленный всевозможными ретортами, ступками для растирания снадобий и банками с притёртыми пробками, в которых находились разноцветные порошки. Вдоль стен тянулись массивные полки с, внушительного вида, фолиантами, которые мерцали в свете очага золотым тиснением на кожаных переплётах. В кресле у очага сидел старик. Его ноги, обутые в остроносые замшевые башмаки, лежали на низкой табуретке почти у самого огня.
- Давай знакомиться. – сказал старик. – Меня зовут Корнелиус, а это, - он погладил устроившуюся рядом чёрную, лохматую собаку. – Герман.
Герман зевнул и завилял хвостом.
Так это был не сон? Густава снова наполнил ужас прошлой ночи. Окровавленная Марта, ледяной ветер и амулет. Амулет! Марта приказала хранить его. Густав огляделся вокруг. Пошарил руками по кровати. Соскочил на пол и заглянул под неё. Амулета не было.
- Ты ищешь это? – Корнелиус протянул ладонь на которой блестел золотой диск.
- Это моё, отдай.
- Я и не собирался забирать этот медальон. Возьми его.
Густав схватил диск и, что есть силы, зажал его в ладони. Это всё, что осталось от Марты.
- Что приключилось с тобой? Кто ты, сынок?
Мальчик отвёл полные слёз глаза и после минутного колебания сказал.
- Густав. Моё имя Густав сын Марты.
- Марты целительницы?
Густав молча кивнул.
- Эх, - вздохнул старик. – Инквизиция давно точила на неё зубы. Только старый курфюст не давал Марту в обиду. Прошлой ночью он умер. Тебе очень повезло, что меня вызвали в замок для составления астрологического гороскопа для молодого курфюста, нашего следующего правителя Йоханеса.
- Le roi est mort! Vive le roi! – грустно добавил Корнелиус.
- Что будет с мамой?
Корнелиус покачал головой и отвёл взляд. Герман заскулил и уставился немигающими глазами на огонь, в чёрной глубине которых отражаясь плясали искры очага.
Из пламени на Густава смотрело искаженное мукой лицо Марты. Её белая шелковистая кожа шипела и лопалась превращаясь в обугленную уродливую массу. Рот раскрылся в беззвучном крике. Обнаженные белые зубы сверкнули из-под съеденных огнём губ. Лишенные век глаза взорвались пролившись мутными кипящими слезами по угольным щекам. Видение исчезло. Густав покачнулся, комната закружилась в бешанном хороводе превратившись в яркую точку...
Очнулся он на кровати. Корнелиус причитая поднёс к губам мальчика глиняную чашку с горячим отваром.
- Пей Густав. Это придаст тебе сил.