Zмей Zелёный : Животные игрушки

От автора
Этот текст не является самостоятельной единицей. Это просто реверанс в сторону двух очень любимых и уважаемых мной авторов.

- Вить, ну почему ты такой дурачок? – неожиданно спросила жена, когда я уже начал засыпать.
- Чего?!
- Ну, мы вот всего пять лет женаты, а секс у нас какой-то пресный, типа, мы с тобой уже сто лет живём.
- Хм… - пробурчал я, поворачиваясь к ней. - Интересное кино! Секс у нас пресный, а дурачок почему-то я.
- Ну, ты же мужчина.
- А ты - женщина! Хранительница очага! Так что , как не крути, а из нас двоих если кто и дурачок, то это ещё надо посмотреть!
- Ну, ладно, - надула губы, - я попробую. Только ты обещай не смеяться, а подыграть. Хорошо?
- Идёт.
- Вот представь, – она мечтательно закатила глаза, - что мы с тобой, как будто не мы, а кто-то совсем другие.
- Кто?!
- Ну, я, например, - коровка.
- Пеструшка?
- Почему Пеструшка?!
- Ты ж мелирование недавно делала.
- Ой, и правда – заулыбалась она и продолжила, - вот представь, я такая коровка-пеструшка, гуляю по лугу, щиплю травку, солнышко светит, а тут из кустиков ты выходишь. Такой симпатичный бычок.
- Бычок?!
- Ну, я ж - коровка, а ты, значит, бычок.
- Ни хрена подобного!!!
- А кто?

Я задумался. В голову ничего стоящего не приходило. Хотелось быть львом или тигром. Но я обещал жене подыгрывать, и значит, эти варианты не прокатывали. К кровосмешению мы ещё, наверное, пока не были готовы. Но и на тупого бычка соглашаться тоже не хотелось.

- Бычара я! Такой здоровенный, крутой бычара!!!
- Класс! – восхитилась жена, - да! Такой огромный бычара! А я такая маленькая-маленькая тёлочка-пеструшка, гуляю по лугу и кушаю травку.
- Ага! – соглашаюсь и начинаю пристраиваться.
- Подожди! – отстраняется Светка. – Так нельзя, надо, чтоб всё как по правде было!
- В смысле?
- Ну, ты выйдешь из комнаты, будто тебя нет, а я буду гуляющую коровку изображать.
- Хм, если уж всё по - настоящему, то травку где взять? За окном - ноябрь месяц?
- Ну, нету травки и пусть, я буду делать вид, что она есть.
- Нет, так не пойдёт, - возражаю. – Сама говорила: надо, чтоб всё натурально было. Давай, я тебе хлеба принесу.
- Давай, - соглашается жена, - только тогда уж с чаем.

Я иду на кухню, отрезаю треть батона, наливаю чаю и возвращаюсь с реквизитом. В спальне уже включен торшер, и Светка в ночной рубашке дефилирует на четвереньках по кровати, внимательно разглядывая складки на простыне. Я опускаю хлеб на кровать и пытаюсь сообразить, куда бы пристроить чай. Жена тем временем подходит к батону, сначала обнюхивает и, откусив, начинает жевать с задумчивым видом, как настоящая корова. Я пристраиваю чашку между подушек и ухожу на кухню. Меня на лужайке пока ещё нет.

- Му-у! Му-у, му-у, - раздается, когда докуриваю.
- М-м-му-у-у-у, - затушив окурок, отправляюсь на зов.

Небольшая заминка случается перед спальней, потому что я никак не могу решить, как мне войти: типа, на двух ногах, как человек, или всё ж, как и положено быку, - на четырёх. Решаю, что на четырёх будет правильнее, встаю на четвереньки и, толкнув дверь лбом, прокрадываюсь внутрь. Пеструшка доедает батон, задумчиво не глядя в мою сторону.

- М-м-м-м-м, - угрожающе мычу и, чеканя шаг, маршируя всеми четырьмя, продвигаясь к кровати.
Пеструшка замечает угрозу и, жалобно мукая, начинает метаться по постели.
- М-м-м-м-м-м, - мычу ещё более угрожающе, давая ей понять, что выхода нет.
- Му-у-у-у-у, – жалобно блеет коровка, засовывая голову под подушку.
- М-м-м-м-м-м, - полурычу, полумычу я, забираясь на постель. Одним рывком задираю на жене ночнушку и начинаю стягивать с неё трусы.
- Нет! – верещит та из укрытия почему-то по-человечьи, - нет! Не руками, у быков рук нет!
- Ни хрена подобного, - возражаю я тоже по-человечьи. - Рук у быков, конечно, нет, но зато и коровы трусы не носят!
- Ладно, - соглашается Светка, помогая стянуть трусы.

Я вонзаюсь в неё со всего маха, так что она влетает под подушку почти всем телом.
- М. М. М. М. М, – мыкаю я в такт своим движениям.
- М-м-у-у-у-у-у, – подстраивается жена.
- М. М. М-м-м-м-м, – перехожу на зверский темп.
- Му-у-у-у-у, – вторит Светка и начинает кричать, – Му-у-у-у-у-у!!!
- М-м-м-м-м-м, - рычу я, чувствуя, что тоже вот-вот кончу.

В стену барабанят соседи.
- С темпа сбивают! – возмущаюсь я.
- Му-у-у-у, - орёт Светка, как ошалелая, и добавляет, имея в виду соседей, – а Петровы мудаки! Му-у-у-у-у!
– А Петровы мудаки! Му-у-у-у-у, - вторю ей я во весь голос. И кончаю. Долго и мучительно, будто весь выворачиваясь наизнанку.

Мы валимся пластом на кровать. Наступает тишина. Соседи и те уже не стучат. Светка пристраивается рядом, положив голову мне на грудь.
- Витенька, - бормочет она, - ты у меня такой бычара…
- Ага, - гордо соглашаюсь я.

Мы уже почти засыпаем, когда она сонно бормочет: « Слушай, а давай завтра в собачек поиграем?». «Конечно, поиграем!» - и вдруг слышу рычание за стеной.

- Р-р-р-р-р-р-р гав-гав-гав! – рычит сосед, картавя и заикаясь.
- Тяф-тяф-тяф! – вторит ему соседка, повизгивая, как болонка.
- Бля! – моему возмущению нет предела.
- Суки, - соглашается жена, - на ходу подмётки рвут, плагиатчики хреновы.

Соседи переходят на беспрерывное тявканье-гавканье.
- Счас уже кончат, - констатирует факт Светка.
- Ага, чёт они как-то слабовато, не то, что мы с тобой.
- Да куда им до нас, – сонно бормочет жена. – Они ж так себе, не то, что мы. Это ты у меня бычарища! А я тёлочка-пеструшка. А они так, дворняжки-копипастеры.

На меня наваливается гордость, хочется петь и маршировать. Нет, фантазии - это офигительная штука! Я выскальзываю из-под одеяла и иду перекурить на кухню. Соседи переходят на вой.