Twiztid_Goo : Белая ночь

В Питере я был впервые. Преодолел 5000 километров поездом, чтобы попасть на первый в России концерт группы Limp Bizkit. В старших классах они произвели на меня неизгладимое впечатление и перевернули мое представление о музыке навсегда. Потому пропустить это событие я себе позволить не мог.

Вечером следующего после грандиозного концерта дня я отправился встретиться с Саней - знакомым из родного города. Добираться мне до него на метро со станции Проспект Большевиков и до станции Парк Победы нужно было порядка 10-15 станций с пересадкой.

Выбравшись на станции назначения наружу в теплый майский воздух, я благополучно встретился с Саней; мы по-приятельски обнялись, - хотя, в сущности, виделись прежде всего с десяток раз. Но вдали от дома всегда приятно встретить земляка. Затарились "Невским" в магазине и расположились неподалеку в парке на лавочке. Как водится, выпили за встречу, он расспрашивал меня о нашей малой Родине и об общих знакомых, а я интересовался у него жизнью в Питере. Периодически досаждали комары, которых в связи с непосредственной близостью некоего водоема было в изобилии. Уничтожив пиво и оценив время (дело шло к полуночи) с учетом того, что мне предстоит обратный путь, решили, что пора расходиться. Саня проводил меня до входа в метро, будучи слегка навеселе, мы попрощались и каждый двинулся в своем направлении.

Спустившись по непривычно длинному эскалатору (для сравнения - новосибирский метрополитен состоит всего из двух веток, соответственно и спрятаны эти кишки под землей не настолько глубоко), я дождался поезда, и, добравшись до станции Сенная Площадь, боясь опоздать на пересадку и потому с опаской поглядывая на часы, бегом рванул по переходу на станцию Садовая. Спустившись на платформу и уже почти вздохнув с облегчением, я услышал по громкой связи объявление о том, что поездов в нужную мне сторону больше сегодня не будет. Сенная площадь, если кто не знает, находится в самом центре Петербурга. Потому я смекнул, что в полночь оттуда еще вполне реально уехать на общественном транспорте. Выйдя на поверхность, позвонил интернетовскому кенту из числа "туземцев", к тому же проживающему в том же самом районе, куда нужно было и мне. Ничего особо вразумительного от него я не услышал, и отправился искать транспорт, полагаясь исключительно на свой так сказать географический нюх. Проблуждав около получаса по окрестностям и не найдя не то что автобусов, а даже четких признаков остановки, я вернулся назад, на Сенную, по пути решая, что лучше - гулять всю ночь по городу или же раскошелиться и взять такси. В пользу первого варианта говорило то, что денег у меня оставалось крайне мало и даже, можно сказать, финансовое положение мое было весьма бедственным, плюс, разумеется, моя неистребимая тяга к разного рода авантюрам и приключениям. В итоге, судьбу мою на эту ночь решил случай. Я проходил мимо цветочно киоска на площади, и меня остановил продавец.
- Эй, парень!
- ???
- Ты английский знаешь?
- Объясниться могу.
Рядом с ним стоял иностранный моряк. Продавец указал моряку на меня, и между нами состоялся короткий диалог на корявом английском:
- What are you searching for?
- I'm searching for port.
Я тут же уведомил цветочника, что матросу нужен порт, а сам я не местный и вообще в городе впервые, потому понятия не имею никакого, куда его направить. Цветочник озадачился: "Какой именно порт? Речной, морской?" Я обратился к иноземцу со словами в духе:
- What kind of port?
- Mmm...
- Is big water there?
- Yes!
Морской порт, говорю, ищет парень. Продавец указал ему рукой в сторону каких-то совершенно черных от темноты арок, мол, там. Матрос поблагодарил нас и пошел в предполагаемый порт. Я ему слегка посочувствовал - мало ли, какие опасности таят в себе эти подворотни. После чего поинтересовался у цветочника, как мне прямо сейчас уехать на проспект Большевиков. Он ответил, что только на такси, но тут же обнадежил тем, что у него имеется некий знакомый таксист, который лишнего с клиентов не берет. Позвозвонил жене, чтоб та скинула визитки с балкона (оказалось, что продавец цветов живет прямо в соседнем доме), но вся пачка визиток упала на решетку, выпирающую из стены дома на высоте порядка пяти метров. Достать их было невозможно. Но на этом его энтузиазм в оказании помощи мне не иссяк (видимо, он был благодарен за избавление от вопросов чужеземного матроса, которые из-за абсолютного незнания языка ставили его в тупик), и он взял на себя хлопоты по переговорам с щипачами (в основном это, конечно, были хачи). Одна из попыток увенчалась успехом, и я, попрощавшись с этим парнем, сел в несвежего вида "шестерку" с бородатым азербайджанским водителем.
- Дорогу знаешь? - с неприятным чурецким акцентом спросил он.
- Нет. А ты?
- Тоже нет. Ладно, поехали, разберемся.
И мы поехали. Я чувствовал себя совершенно спокойно и получал удовольствие от поездки, предполагая за таксу в 150 рублей добраться наконец до места, где квартировал, и насладиться видами ночного Питера.
Мы плутали по дорогам больше часа, и по итогу оказались на острове в совершенно противоположной стороне в тот самый момент, когда разводят мосты. Маячила перспектива до пяти утра провести время в компании водилы.
- Ну и что делят будем? - растерянно спросил он.
- Ну, давай хоть пива возьмем, посидим, попьем.
- Давай.
Мы завернули в первый попавшийся магазин, я взял три банки пива для себя и отдал полтинник ему - за рулем он пить не стал и купил каких-то отвратных чебуреков, которые стал в машине есть еще более отвратно - южанин снял ботинки и, шевеля ногами и распространяя от них смрад на весь салон, жадно впивался зубами в свою пищу. Я курил в окно, потягивал пиво и смотрел на мосты в электрических огнях, и такое времяпрепровождение на ближайшие два часа меня вполне устраивало. Хач доел, вытер жирный рот салфеткой и так же растерянно снова задал свой вопрос:
- Что делать будем?
- Бля. Тебе же вроде как работать надо. Можно по району прокатиться, через квартал кого-нибудь подкинуть.
- Ну да, - согласился он.
Буквально через пять минут мои казавшиеся нерушимыми планы на ночь были рухнули. На нашем пути попался какой-то мост, по которому можно было попасть в город. Масла в огонь подливало неистовое ликование щипача; мелькнула мысль, что совсем скоро я опять окажусь на Сенной - там же, где он меня подобрал. И опасения мои оправдались.

Я вылез из машины, подумав просебя: "вот пидор". Хорошо, что за поездку я отдал ему только 70 рублей. При мне была банка пива, сигареты, кошелек с последними деньгами (которые я, впрочем, не собирался тратить этой ночью). На часах было три часа ночи. Светало - феномен белой северной ночи. Я огляделся по сторонам, решив, что мне до открытия метро необходимы хоть какие-нибудь друзья, чтоб нескучно было. На ступенях через дорогу от меня в обнимку сидели двое мертвецки пьяных ребят в зеленых беретах и камуфляже (накануне был день пограничника), и я не раздумывая направился к ним. Один поднял голову:
- Э, пацан!
Я приблизился.
- Как к ПВ относишься? - заплетающимся языком произнес вояка.
- Положительно. Будешь пиво?
Он пожал мне руку в знак уважения, и я протянул ему свое пиво, после чего уже явно мог считать себя их другом, и потому сел рядом на ступеньку. Закурил. Но ребята почти моментально вернулись в исходное состояние - пока тлела сигарета, они не произнесли ни слова. Скучные друзья... Значит, нужны другие. Я направился в сторону находящихся неподалеку киосков и скамеек, на одной из которых сидел сухой пожилой субъект, вполне опрятно одетый. В руке у него была почти допитая полторашка "Охоты крепкой". Я остановился у киосков, метрах в 20 за его спиной. Он обернулся, посмотрел на меня, поднял вверх руку с бутылью, жестом как бы приглашая меня разделить ее. В ответ я поднял руку с банкой "Невского" - мол, у меня есть, старик. Он отвернулся, но вскоре не выдержал и снова повернулся, на этот раз уже однозначно жестом приглашая меня присесть рядом. Мне нужен был собеседник, поэтому я не стал возражать и подошел к нему.
- Вадим, - представился он.
- Дима.
Моему новоиспеченному другу было около пятидесяти лет, на нем были черные брюки, туфли, короткая серая куртка, какие я видел еще в своем совдеповском детстве, и такие же серые, под куртку, волосы, зачесанные набок. Длинный кривой нос и абсолютно безумный взгляд. То есть, именно взгляд сумасшедшего. Я сразу решил идти в наступление, задавая ему различные вопросы. Выяснил, что он из Выборга, а также послушал бредней о том, как строился и ширился Питер в последние десятилетия. Голос его был под стать взгляду - торопящийся, дрожащий. Спустя несколько минут он выдал:
- Будешь водку? - и откуда-то достал бутылку водяры.
- Нет, водку я не пью, - ответил я. - Да у меня еще и пиво есть.
- Ну, а то у меня друзья за закуской пошли, сейчас придут.
- Если не возражаете, я тут просто посижу с вами, пиво попью свое, мне открытия метро дождаться надо.
- Ладно, - сказал он и повернул голову в сторону киосков.
Я повернул свою туда же, и увидел двух загорелых, почти как негры, бродяг, которые несли в руках какую-то жратву из "Крошки-картошки". Один был совсем старик, среднего роста, с густой бородой. Второй, на контрасте с первым, просто огромных размеров, этакий былинный богатырь, и значительно моложе, лет сорока. Интрига нарастала. Подойдя к нам, они поинтересовались, кто я такой и что здесь делаю, на что я коротко и ясно изложил, что опоздал на метро и жду его открытия, и, если они не возражают, посижу тут с ними. Они не возражали, и оказались людьми весьма доброжелательными, - предлагали пить с ними водку и есть их картофельное пюре из киоска. От водки я отказался, так как не пью ее вовсе, а от картошки из брезгливости.
Бродяги и товарищ из Выборга пили и закусывали, разговаривая свои разговоры, но Вадим вел себя всё более шумно, и в итоге на соседней скамейке вдруг что-то зашевелилось и послышалась пронзительная ругань и угрозы. Седой безумец ответил тем же, после чего это "что-то", незаметно спавшее до этого на соседней лавке, преобразилось в злого и крепкого армянина лет тридцати пяти.
Ссора эта разрешилась прямым силовым столкновением, в ходе которого южанин угрожал пистолетом, якобы находящимся у него в кармане. И в результате Вадим, в ноль пьяный, быстро оказался поваленным на землю. Бродяги убедили армянина не трогать его больше, а выпить с ними водки. Он согласился и с жадностью набросился на жратву, при этом обильно матерясь и ругая весь мир. Я стоял чуть в стороне и наблюдал за происходящим. Армянин посмотрел на меня хищным взглядом и спросил у бродяг:
- А это еще кто?
- Парень метро ждет, - ответили они.
- А. Ты наверное с утра домой приедешь, а там постель, холодильник, мама с папой, да? - сказал он злобно, глядя на меня.
- Я приезжий. Из Сибири. У друзей остановился.
Он смотрел на меня еще секунд пять, потом медленно отвел взгляд и занялся едой. Больше он со мной не заговаривал.
В это время в поле видимости проплывал (иначе это охарактеризовать нельзя) чрезвычайно тощий парень, похожий комплекцией на одного моего знакомого по прозвищу Карандаш, и потому немедленно был мною так и обозначен. Карандаш держал в руке почти осушенную бутылку дешевого портвейна, с трудом стоял на ногах и держал красные глаза открытыми. Бродяги пригласили его присоединиться ко всей этой нашей случайной компании, по прихоти судьбы собравшейся здесь и сейчас в первый и последнйи раз в жизни, и он подошел. Я попытался с ним заговорить. Слова он произносил еле-еле, но, тем не менее, оказался достаточно приятным собеседником. Декламировал стихи и выражал мне уважение, за то что я сибиряк, поскольку у него мама из Сибири.

Следом за Карандашом к нам присоединились еще два персонажа. Лихие короткостриженные ребята лет 25-27 в дешевых олимпийках, джинсах и кроссовках. Один был здоровый, второй поменьше, но я устпупал по физическим данным обоим. Они пили пиво и охотно шли на контакт. Один из этих парней стал приставать ко мне и Карандашу с разговорами о Боге, о религии, и так далее, и в конце своей эмоциональной речи продемонстрировал нательный крест. Железный. Я смекнул, что к чему, - не зря ведь я вырос на окраине небольшого промышленного города, и свой, золотой, подаренный бабушкой, показывать не стал. К тому же у меня на куртке (модной, купленной за три недели до этого в "адидасе") был наглухо застегнут воротник. Пока он приставал к нам с этими разговорами, его приятель что-то не поделил с всё тем же армянином, и они пошли "поговорить" за киоски. Инстинкт самосохранения подсказывал мне, что пора тихонько делать ноги оттуда. Я посмотрел на часы - дело шло к четырем утра. Решил, что Карандаш вполне мог бы скрасить мне время до открытия кишок метро, и предложил ему оставить эту компанию и побродить по улицам. Опасности от меня не исходило, и он согласился. Но стоило нам сделать с десяток шагов, как другой из этих двоих парней остановил нас со словами:
- Эй, пацаны, вы куда? А вдруг там беспредел какой? Пойдемте, со мной постоите, посмотрим просто, чтоб всё нормально было.
Деваться было некуда, поскольку он превосходил нас обоих по антропологическим параметрам. Я вобщем-то не дрищ, и мышцы у меня есть, но не слишком крупный от природы. Мы пошли с ним. За киосками открылась такая картина: русский и армянин стояли, по-кентовски обнявшись, и говорили друг другу что-то вроде "да всё нормально, братан". Конфиликт, видимо, был исчерпан. Они куда-то отошли, а приведший нас туда парень протянул Карандашу пиво:
- Подержи, я поссу.
И пошел отливать на киоск. Покончив с этим делом, он обернулся и увидел, как Карандаш глотнул его пива. Подошел и быкующим тоном произнес:
- Хули ты мое пиво пьешь?!
- Ну.. Ну я думал, что ничего страшного.. - ответил Карандаш.
- Надо было разрешения спросить, блядь! - и прописал моему тощему товарищу солидную оплеуху.
- За что?.. - только и мог сказать он.
Я наблюдал всё это из непосредственной близости. Карандаш стал удаляться, с несчастным видом прикрывая ухо ладонью.
И вдруг этот же парень, только что проявивший агрессию в отношении моего приятеля, крепко обхватил мою шею сзади и стал душить, а затем повалил на мостовую. Я оказался лежащим на боку и совершенно беспомощным, на голову мне он поставил ногу и стал прощупывать карманы куртки. Момент был в высшей степени драматичный - вокруг ни души, кто мог бы вмешаться в происходящее, и я полностью во власти невменяемого гопника. Лежа на мостовой, я явно ощущал дыхание смерти возле себя. Что он у него на уме, известно было одному Богу.
- Карманы сам расстегни! - изрек верзила.
- Блядь, Артур (имя его я, кажется, услышал в разговоре), у меня двадцатка на метро в джинсах сзади, и всё.. Ты ебанулся свосем что ли?!
Я блефовал. В кармане на груди у меня лежал кошелек, в котором находилось тысячи полторы рублей. Это были мои последнеи деньги, и вероятно поэтому я и соврал, хотя в такой ситуации можно было и жизнью за такое вранье поплатиться. Но что сделано, то сделано.
Возникло какое-то замешательство, то есть, мне показалось, что грабитель впал в ступор. Секунд десять ничего не происходило. Я собрался с силами и сделал резкий рывок, который оказался успешным. "Ну, - подумал я, - всё, отлегло." И в это мгновение передо мной возник второй гопник, который принял стойку футбольного вратаря, готовящегося к удару, и изверг зловещий смех, как в хоррор-фильмах: "га-га-га". Я ненадолго замешкался, и пнул его со всей дури в пах. Вратарь выбыл из игры, но тут уже подоспел его дружок, от которого я только что улизнул, и схватил меня за капюшон куртки. Я не остановился, и потому капюшон он оторвал.
- Пидор! - прошипел я, и вырвал у него капюшон.
Как я уже говорил, куртка моя была куплена каких-то три недели назад и мне очень нравилась, потому я не мог так этого оставить. Держа в руке оторванный капюшон и будучи порядком на измене, я отбежал метров на сорок и оглянулся - погони за мной не было. Быстрым шагом буквально через минуту я оказался всё у того же цветочного киоска, где в завязке этой истории разговаривал с иностранным моряком.

В киоске сидели двое: продавец и охранник.
- Есть вода, парни? - спросил я.
Повалявшись в черной куртке и голубых джинсах по земле, я выглядел не лучше свиньи. Нужно было привести себя в порядок.
- Это же ты спрашивал как на Большевиков уехать?
- Я.
- Ну заходи. А чего случилось-то?
Я рассказал.
- Вот там, - продавец, молдавский паренек, показал пальцем, - церковь. Завтра сходи, свечку поставь. Считай, повезло тебе очень.
Я отмыл одежду и сел, всё еще пребывая в некотором шоке от своих приключений.
- Будешь пиво? - спросили они.
Я кивнул. Время до открытия метро я скоротал в их компании за распитием дешевого пива. На следующий день, отоспавшись, съездил в церковь.