Fairy-tale : джинн

Джинн

Владимир Алексеевич Костыльков, «нефтяной король России», сидел на полу в гостиной в своем роскошном особняке на Рублевке и аккуратно разворачивал подарки. Сегодня ему исполнилось тридцать пять.
- Вот, уроды, - повторял он, - вот ведь натуральные уроды, подарки дарят на копейки, а жрут на миллионы.
Данная фраза относилась к гостям, коих все-таки пришлось позвать, а после долго поить, кормить и развлекать. Гости, конечно, не преминули заметить, что на дне рождения одного из общих знакомых пела Жанна Фриске, а у Костылькова - только пьяная жена. Да и стол был так себе, без особых деликатесов. Костыльков хмыкнул.
- Я своей дуре денег дам – тоже запоет не хуже Фриске, - сказал он троюродному брату из Перми, приехавшему в Москву поступать в МГИМО. Троюродный был уверен, что деньги Костылькова могут сделать все. Из заурядной девки – подобие Жанны Фриске, из пермского лошка дипломата. Владимир быстро поставил родственничка на место. Место находилось на Черкизовском рынке в палатке, бойко торговавшей шаурмой. Тем не менее, на день рождения он братца позвал, уступив просьбам жены, которой время от времени приходили в голову разные сентиментальные глупости.
- Вова, брат – это навсегда, - заявила эта дура.
И Костыльков согласился, хотя и чесались у него руки нанять какого-нибудь недорогого киллера и покромсать братишку на шаурму, особенно после того, как последний принялся рассказывать Вовиным партнерам о том, что имеет собственный бизнес по продажам мяса и недавно приобрел «Бентли».
К концу вечера жена напилась так, что пришлось оперативно прятать ее в спальне, где она на данный момент храпела как портовый грузчик, дорвавшийся до халявной выпивки.
- Скотина, - тихо ругнулся Костыльков, прислушавшись к руладам благоверной.
Он разорвал очередной сверток и увидел позеленевший кувшин.
- Не иначе как братец приволок с помойки, - констатировал Владимир Алексеевич, - он, собака, это может. А заливать будет, что в антикварном магазине купил. Или на аукционе в Лондоне, когда был там проездом из Перми в Воронеж.
Костыльков брезгливо провел по медной поверхности кувшина и сплюнул.
- Он, собака, больше некому.
Из кувшина немедленно показался тонкий синеватый дымок.
«Бомба, - промелькнуло в голове у Костылькова, - новая разработка. Шахиды не дремлют».
Синеватый дымок неожиданно принял очертания старика в чалме.
«В водку добавили какой-то психоделик», - сообразил Костыльков.
- Приветствую тебя, мой господин и повелитель, - поклонился старичок.
И тут Костылькова, которого в школе звали не иначе как «Волька-ибн-Алеша» за совпадение ФИО с парнишкой из сказки «Старик Хоттабыч», наконец пробрало. Он засмеялся счастливым смехом ребенка, к которому приехал Санта-Клаус.
- Есть ты все-таки, есть! – радостно восклицал Костыльков, дергая джинна за полы восточного халата. – А я в тебя не верил, Хоттабыч!
- Мне лестен твой смех, о сокровище моей души, - джинн улыбнулся учтиво, - и не менее лестно то, что ты знаешь мое имя. Так знай же, что много тысяч лет тому назад…
- Знаю, знаю, - Владимир Алексеевич еще пуще развеселился, - тебя заточили в кувшин и теперь ты обязан выполнять все желания отпустившего тебя на волю.
- Ты не по летам умен, - кивнул Хоттабыч, - что же ты желаешь, мой повелитель? Может быть, богатства?
- Да у меня счет в швейцарском банке! На кой мне твои давно вышедшие из обращения дирхемы?
- А сладкоголосых пери, достойных услаждать твой слух райскими мелодиями? – предложил Хоттабыч.
- Знаешь, сколько этих пери на улицах и в массажных салонах! – отмахнулся Костыльков. – Бери – не хочу! Одну вон взял, поселил в особняке, а толку от нее? Только и может, что пить мартини да истерики закатывать.
- Может, у тебя враги есть? – поинтересовался Хоттабыч. – Я сотру их в порошок, превращу в мерзких жаб и пауков.
- Конкурентов я предпочитаю уничтожать другими способами, - поморщился Владимир Алексеевич.
- Так чего же ты хочешь, о повелитель? – Хоттабыч отчаялся.
Волька-ибн-Алеша задумчиво закурил сигару.
- Чего я хочу? – переспросил он. – Чего я хочу?
- Может, дворец? – подсказал Хоттабыч.
- М-м, у меня он есть. В Испании.
- Может, стать земным правителем?
- Нет уж, увольте! Народец сейчас непокорный, то оранжевую революцию затеет, то импичмент. Дай подумать.
- Думай, о благороднейший отрок, - кивнул Хоттабыч.
Джинн взял со стола бутылку виски и принюхался.
- Мерзкий запах, - вынес он свой вердикт.
Волька-ибн-Алеша затушил сигару в пепельнице из слоновой кости и сказал:
- Придумал. Будешь аттракционом.
- Кем я буду, повелитель? – не понял Хоттабыч.
- Ну, вот пришел ко мне, к примеру, мой друг Жека Богорад, - принялся развивать мысль Костыльков, - чем мне его развлечь? Телки у него свои есть, все же он директор модельного агентства. Сауна и водка – пошло. Я говорю Жеке: хочешь на джинна посмотреть? Он, конечно, смеется. Ты появляешься и начинаешь творить чудеса. Ну, кикимору мою в Клаву Шифер превращаешь. Из «Перье» делаешь «Амаретто». Женькин костюм от «Гуччи» превращаешь в китайский ширпотреб. Ну, фейерверки там, фонтаны из шампанского и так далее. А я тебе за это буду еду давать и жилье предоставлять. А то, как ты в Москве без регистрации да с такой восточной рожей. Моментом в ментовке окажешься. А я человек добрый и прислугу свою никогда не обижаю. Я даже б…ям гонорары в двойном размере плачу. Ну, чего, джинн, сработаемся?
Хоттабыч посмотрел в честные, подернутые алкогольной дымкой, глаза Костылькова, помялся и выдал:
- О, кристалл моей души! Иди в жопу!
И тихо выдернул волосок из своей седой бороды.

Жена пропавшего без вести нефтяного короля, очаровательная сладкоголосая Юлечка, ласково прижалась к груди седовласого мужчины.
- Ты просто волшебник, дорогой, - проворковала она, - просто джинн какой-то! Эта ночь была потрясающей! Мой бывший – самый настоящий урод по сравнению с тобой!
- Да, Волька-ибн-Алеша не был достойным отроком, - согласился Хоттабыч, целуя нежную пери в мраморный, без единой морщинки, лобик.
И незаметно от возлюбленной почесал задницу.
Конец