buzzzilka : Темные ангелы

Иногда это непросто. Последнее время стало сложнее. Ирония…. То, что другие люди даже не замечают. Сложно открыть глаза.
Яркий свет сужает мои зрачки. Я этого не чувствую, но знаю, что это так. Память дает мне способность анализировать то, что со мной происходит. Сейчас я открыл глаза и яркий свет заставил мои зрачки сузиться. Это нормальная реакция человеческого тела. Во мне осталось их немного, этих нормальных реакций. Время смешалось, пространство сузилось до четырех белых стен. Время стало сменой дня и ночи и то не всегда, отчасти, конечно, в этом вина лекарств.
- Сергей, к Вам посетитель.
От меня давно не ждут ответа. И посетитель заходит. Я помню это лицо. Она – единственное, что осталось в моих воспоминаниях и единственная связь с реальным миром.
- Привет…. Ну как ты сегодня?
Она еще долго сидит и что-то говорит – я не слушаю. Я только наслаждаюсь звуком ее голоса.
Она рыдает. Я закрываю глаза. Потом какое-то время моя посетительница молчит. Кажется, делает попытку сказать что-то, я чувствую это по ее дыханию и какому-то едва заметному клокотанию в горле. Но нет, промолчала.
- Я зайду завтра. Пока.

Я помню ее квартиру – маленькая и темная, из тех особняков средних мещан, которые беспощадно порубили на коммуналки. Кусочки красивых домов поплакали, наверное, а потом зализали свои раны и стали обживать новых постояльцев. Потом жильцы в них менялись, рожали детей, спивались, умирали …. коммуналки объединяли, жильцы менялись опять. Она купила эту квартиру в год нашего знакомства – кусок старого дореволюционного особняка в центре, пропитанного жизнями прошлых поколений. Похоже, что ей понравилось именно это. Очень долго делала там ремонт, пытаясь сохранить что-то и что-то дополнить. Мне казалось это глупым и бессмысленным. Зачем столько денег вкладывать в такой хлам? А она находила на барахолках и блошиных рынках старую люстру и покупала решетку и козырек входной двери у алкаша с соседней улицы. В модном салоне – плитку, которая совершенно была ей не по средствам, но она идеально подходила в ее замысле – а-ля винтажная Италия. Сама красила стены и пыталась привести в порядок лестницу…. В конце концов, через какое-то время, нашу разгоревшуюся как сыроватая свеча любовную историю окружали какие-то старые вещи, колонны и куча ангелов. Нет, не реальных, конечно, хотя как знать… Много разных ангелов - гипсовых, тряпичных кукол, бронзовых или написанных маслом.
Познакомились мы очень красиво. Я на тот момент был таким циником, что казалось, ничего не может меня выбить из моего состояния. К тому же – я считал его нормальным, даже – единственно нормальным. Все романтичное вызывало раздражение, смех, скуку… При встрече с ней как-то странно всплыло булгаковское «она шла с желтыми отвратительными цветами…» и я где-то посмеялся над ситуацией. Это было летом…. Черт, уже много лет назад летом, надо же… Девушка, сидящая на берегу моря, силуэт на фоне заходящего солнца. Я вообще не ожидал тут никого встретить, какого черта! Деревня возле Тамани, мы ездили туда с друзьями в студенчестве, еще туда приезжали кататься спортсмены, что ли, у них было что-то типа доски с парусом. Но в целом там никаких отдыхающих никогда не было. Я иногда привозил туда девчонок, показать рассвет на диком пляже. Но сейчас я был зол, одинок и пьян. Очередная пассия меня бросила, обозвав мудаком. Несмотря на то, что я был полностью с ней согласен, я счел это поводом пожалеть себя и нажраться. С бутылкой вина я выкатился на песчаный берег. А тут…наяда, что ли! Или привидение какое-то. Ну, по крайней мере, это телка и собутыльник. Хорошее начало вечера! Сидит, полощет ступни в прибое, завернувшись в ярко-желтый мерзкий плед и пьет вино из горла. На много километров вокруг – никого.
- Привет! Как забавно – у меня есть еще бутылка вина. Красного.
- Садись, будем смотреть на горизонт и пить вместе.
Больше мы не расставались. Не задавали вопросов, не говорили о прошлом или будущем. Я так и не узнал, как она там оказалась.
Позже я узнал, что зовут ее Лариса или Лора, как ей нравилось. Она была безумна, наверное, потому, что никогда не мог предугадать, что будет завтра. Так, в сюрпризах, сумасшествии и любви прошло лето. Я мог себе позволить пропасть из реальной жизни и решал какие-то вопросы по телефону, иногда встречался с кем-то… в общем, бизнесу вся эта развлекуха никак не вредила. До тех пор, пока она не сказала, что ей пора. Пора домой.
Я опущу все эти банальности, типа «как, как же мы, что мы будем дальше делать…?» Это неинтересно, ну или мне вспоминать именно это неинтересно. Выяснилось, что она купила квартиру в какой-то дыре под Ростовом. Я начал ездить туда. Сначала раз в неделю, потом чаще. Потом поймал себя на мысли, что мне здесь нравится больше, чем дома. Мне спокойнее, я эйфории и я влюблен по уши. Покупаю цветы охапками, а Лора хохочет, зарываясь в них лицом и пачкая лепестки роз золотой краской. Она готовит обеды из овощей, фруктов, какие-то редкие специи, наверное, стоят ей кучу денег, но я ничего подобного никогда не пробовал. Или Лора не готовит, а готовлю я. Я гордо варю пельмени или жарю сосиски. И мы пьем вино… Какие-то странные и редкие чаи. Она рисует, танцует или поет. Мы были очень счастливы в это время. И больше это никогда не повторилось. Все оборвалось слишком резко и помню я не все… Может только то, что очень часто она говорила, а я слушал…. Слушал… Не помню.
Потом начали всплывать в памяти те моменты, на которые тогда я не обращал внимания. Откуда у нее деньги, например? Или куда она уезжает иногда, ничего мне не говоря? Или почему никогда ничего не рассказывает от себе и своей родне? Я незаметно для себя перестал жить какой-либо жизнью кроме ее жизни. Невозможно было без секса, физически невозможно! Я никогда не встречал женщины такой, как она! Я так и не описал ее внешне, да, точно…. Простите… Мне немного тяжело сосредоточиться последнее время. Высокая и худая, черные волосы до поясницы и смоляные глаза. Не карие – черные, как смола, зрачка не видно даже на самом ярком свету. Низкий голос… Круглая грудь, оливковая кожа… нежная… и всегда горячая. Черт! Я слишком хорошо все помню!
Все было так странно…. Я пришел в себя окончательно уже здесь, в больнице. Говорят, что был пожар. Что в моей крови нашли массу каких-то наркотических веществ. Я парализован. И я умираю.
Лора приходит ко мне в палату каждый день. Иногда плачет, а иногда смеется и рассказывает о наших ангелах, гипсовых и тряпочных ангелах в ее квартире.
Врач качает головой и почти со мной не говорит. А одна из медсестер, тетя Маша, она дежурит в дневную смену, ходит ко мне с иконами и читает молитвы. Она говорит, что Лариса – ведьма. И что она ни разу не приходила ко мне. И вообще, что она не знает никакой Лоры. И качает головой..