Склеп : Вирусы

Антон Воронков пьяным взглядом щупал Танькину жопу. Сама хозяйка бледной немного прыщавой сраки, убившись пятью банками ягура, уже минут сто торчала в коме. Парень не мог вспомнить, сколько выжрал в этот вечер. Его джинсы украшали подтёки блевотины, а в мутных глазах двоилось и троилось. Тут что-то крутанулось в хард-диске Воронкова и пред взором поплыли события сегодняшнего дня. Утро... бабушка, собирающая внука на учёбу, цветы, линейка, улыбающиеся преподы, одногруппники... водка за гаражами, Светка пускающая ему первый паравоз. А ведь Антон не хотел пить. И дуть. Бабушка бы этого не одобрила. Но ведь не часто случается 1-е сентября? Тем более Воронков не забыл прикупить жвачки.

Сквозь обжигающие душу напевы певицы Максим донёсся крик Лёхи из другой комнаты:

- Не тормози, Антоха, еби давай! Не абламывай поцонов, хуле, не один же, бля!

Воронков вздрогнул и достал из трусов шнягу. Неужели об этом он мечтал, запершись в своей комнате и наяривая на хентай и аниме? Неужели думал, что ЭТО будет так? Может, сказать друзьям, типа выебал? Но разве этично обманывать кентов? Разве не стыдно будет перед самим собой? Ведь себя-то не обманешь.

- Я ща, пацаны! - небрежно ответил Антон. - Пару палок толька закину!

Перед ним Татьяну Козлову уже пёрли Гриша, Толик и Буфет. Антон аккуратно распечатал презерватив и надел на хуй. Склонившись, парень внимательно изучил танину пизду. Под лохматой волосней блестела развороченная щель, сочащаяся неприятной слизью. Нервно сглотнув, Антон отшатнулся. Блять, как мерзко... К горлу подкатила тошнота. Опёршись на танины полужопия, он часто задышал. Отпустило. Положение представлялось безвыходным. Воронков чуть не расплакался. Но тут пришла спасительная Идея. Он раздвинул булки одногрупницы. На него смотрело ровненькое нераспечатанное очко. Видимо сюда не добрались кореша, обрадовался Антон. Навалившись, он начал пропихивать залупу в потную жопу. Не шло. Воронков даванул сильней и, чуть не сломав хуй, вставил на две трети. В Таньке даже будто что-то хрустнуло или порвалось, но Антону уже было всё равно. Его член обжимала тесная горячая плоть, и парень задвигался бойко и весело, как кайфарь на дискотеке.

- Бляяяять! - пришла в себя Таня. - Полудурки ЕБАНЫЕ!!! ААА!!!

***

Скинув Антона, она схватилась за жопу. Парень увидел, как из под ладошки у нее выдавливается красное вперемешку с коричневым. Он в ужасе сидел на полу и ждал развязки. Которая, разумеется, неминуемо настала.

...Антону казалось, что горящие от стыда щёки освещают пустынную улицу. В сумерках юноша шагал к дому. Как же теперь в институт идти?! Как глядеть в глаза пацанам? Он вспомнил их глумливый хохот, когда Таньку лупила его по щекам обдристанными дланями. Расскажут всем, стопудов! И перед Татьяной вообще неудобно. Ну зачем он её так обидел? Герой-любовник, блядь! Ну почему с ним всегда случаются подобные истории? Хотел же как лучше? Хотел, хуле. Так зачем было бухать с группой, как животное? Захотел быть как все? Что, бля, нажрался, переблевался, идешь с больной башкой, измазанный в гавнище, лучше стало? Разве этому учили прекрасные книги из дедовой библиотеки? Если коллектив деградирует, если ему ничего не нужно, кроме кайфа, бухла, ебли и тупого ржача, может нахуй такой коллектив? Найти другой, нормальный? Ведь не все еще превратились в убогих больных обезьян. Или все? Нормальных интересных сверстников Антон как-то не встречал. Да и что значит нормальных? Быть задротом-ботаником что ли? Нах. Или в спортивную секцию записаться? Но о каком спорте может идти речь с его рыхлыми мышцами и приличным брюшком? Даже на физкультуре десятку никогда не отжимался...

Антон сел на скамейку и горько заплакал. Зачем тогда жить? Зачем, если от мерзости окружающего мира, его выворачивает наизнанку, а к хорошему, к созиданию и трудностям он просто не способен. Что он может - да ничего. Только избавить планету от несуразности по имени Антон Воронков. Спрыгнуть с балкона. Бабушку, конечно, жаль... зато, она увидит, как ему было тяжело, поймёт, что его никто не понимал. Родителей у него не было. Отец пропал без вести в Чечне, а мама умерла от диабета, когда Антону было два года. Переживет и это, решил Воронков и двинул домой.

Теперь, когда он всё для себя определил, в голове образовалось какая-то отрешенность, пустота. Он двигал ногами, словно автомат и, казалось, свернуть с единственного маршрута в точку Вечного Забвения, уже невозможно, даже если захотеть. Но Воронков уже ничего не хотел.

- Э, закурить есть? - Незнакомец вырос из темноты прямо напротив Антона.
- Я... это... не курю, - ответил парень. Блин, и нафига его понесло через этот сквер? Обычно он не гулял так поздно и не имел опыта разборок с гопниками. Стало страшно, несмотря на мысли о предстоящем самоубийстве.
- Не пизди.
- Да я говорю! Нету у меня сигарет...
О том, чтобы убежать не было и речи. Мужик был на голову выше Антона. Он стоял, сунув руки в карманы потёртой брезентовой ветровки, и лица его не было видно в тени капюшона.
- У меня есть. - Он достал пачку "явы". - Будешь?
- Мне домой надо, - Антон испугался ещё больше. - У меня бабушка волнуется!
- Бабушка в курсе. А нам надо поговорить, Антон.

Откуда он знает его имя? Антон так опешил, что позволил подвести себя к лавке. Робко уселся и даже закурил.
- От... откуда вы меня знаете?
- Мне ли не знать? Я всё про тебя знаю. Неважно откуда. Куча косяков у тебя в жизни. За что не возьмешься - одно говно выходит. Верно?
- Ну, да...
- А знаешь почему?
- Нет…
- Потому, Антон, что ты забыл, кто ты есть. Не понимаешь, зачем живешь и куда попал.
- Да, правильно... - Воронков выкинул чинарик, - я полный мудак...
- Это не так. Если б ты был мудаком, меня бы тут не было. Я ведь долго искал тебя, Антон. Тебя и Бабушку...

И тут Воронков понял ВСЁ! Сердце остановилось в груди и забилось в сто раз быстрее.
- Батя! Батя ты?! - Антон вскочил.
- Сядь, парень. Твой отец погиб на войне.
- Вы его знали? - голос вдруг охрип.
Незнакомец медленно кивнул.
- Знал, но это было очень давно... Сейчас речь не об этом.
- А о чем?
- Вирусы.
- Что?
- В твоём сознании вирусы, и мне поручено тебя спасти. Это задание чрезвычайной важности. Понимаешь?
Антон помотал головой. Ему сделалось неуютно. Уж больно чужак напоминал психа.
- У нас мало времени, но я постараюсь объяснить. Для тебя же будет лучше, если сам вспомнишь.
- Я ничего не помню! Что вам от меня надо?
- Тебя похитили роботы, лейтенант, в возрасте одиннадцати месяцев. Ты был лучшим оператором в системе боевых орбитальных платформ. Сейчас ты находишься в недрах базы роботов на Рее, спутнике Сатурна. Они перепрошили твой мозг, и теперь ты воюешь на их стороне, лейтенант. Кибергосударство использует твой талант против нашей Родины. Ты убиваешь землян, сжигаешь наши корабли!
- Че за бред!.. Я пойду.
- Стоять, блять! Не хочешь, значит, по-хорошему вспоминать, сука! Да у меня полбатальёна погибло, прикрывая десант на эту базу!
- Я не верю в эту чушь! - закричал Воронков. - Вы гоните! То лейтенант говорите, то мне одиннадцать месяцев! Это же бред!!! Мне 19 лет!
- Ты в плену 62 дня, значит тебе уже 13 месяцев. Земля ведёт чудовищную войну с машинами, армия испытывает колоссальный дефецит человеческих ресурсов. Возраст призыва снизили с 6 до 5 месяцев. Согласен кстати, это перебор. Но иначе никак. Это вопрос выживания человечества. Наш мозг с рождения разгоняют до нужного уровня.
- Но я ничего не помню! Ничего...

Тут в конце аллеи остановился, перемигивая спецсигналами, ментовский уазик. Трое людей в форме вылезли и направились к ним.

- Ну вот и всё, - спокойным ледяным голосом произнёс незнакомец. - Роботы обнаружили меня. Уходим!
- Нет! - Антон вырвался.
Но мужик схватил его, закинул на плечо, как мешок с картошкой и побежал через кусты.
- Стоять, твари! - закричали вслед. - Стрелять буду!

Вокруг засвители пули. Чужак тяжело дышал, но не сбавлял темп.
- Помогите! - заорал Антон. - Меня похищают!
Внезапно его похититель запнулся, пробежал по инерции и рухнул на сырой асфальт. В районе лопатки его брезентуху пробило пулей. Менты подбежали. Ослепили лучами фонарей.
- Это двадцатый, базе. Двадцатый базе, - забубнил мент в рацию. - Подозреваемые задержаны. Один зажмурился.
- Принято, двадцатый, ждите группу, - прокаркала в ответ рация.
- Спасибо! - воскликнул Антон. - Это был вообще псих! Он...
Усатый миллиционер подскочил к нему и въехал прикладом АК в живот. Воронков загнулся, и следующий удар по голове опрокинул его на землю.
- Лежать, сволота! Руки за голову!
- Полегче, сержант, убьёшь ведь, - сказал другой мент.
- За что? Не бейте! - вскричал Антон, глотая слёзы.
- Имя? Фамилия?! - зло гаркнул сержант.
- Воронков Антон!
- Ну, вот и отбегался, Воронков Антон! - сообщил усатый, защелкивая наручники. - В отделении лежит заявление об изнасиловании от гражданки Козловой, теперь понял, гондон?!
Его рывком подняли на ноги.
- Да я не хотел... - промямлил Воронков. - Она сама...
- Всё блядь, в машину маньяка! - Усатый сплюнул и неожиданно с силой зарядил Антону головой в нос.

***

На нарах сидело насколько хмурых парней. Лысых, в чёрных куртах-бомберах.
- За что повязали, братэлло? - спросил один.
Антон протёр рукавом разбитое лицо и нехотя ответил:
- За изнасилование, говорят... только она ж сама, вроде, согласилась...
- Уууу… блять, попал ты, чувак! - засмеялся пацан. - Самая стрёмная статья. На тюрьме сразу машкой сделают, гыгыгы!

До Антона не сразу дошёл смысл этой чудовищной фразы. Его затрясло. Как же так? За что? Надо позвонить бабушке, она должна вытащить его отсюда. Пусть насобирает денег где-нибудь займёт, хату продаст. Пусть заплатит взятку, только бы не попасть в грязный ужас тюремной камеры. Сев на корточки, Воронков закрыл лицо руками и тихонько заскулил.

- Так што гатовсь, трещала походу твая жопа!
- Но я же не виноват! - запротестовал Антон.
Парень слез с нар и подсел рядом.
- Ну, ты ж её ебал?
- Ебал, - грутно вздохнул Воронков. – Один раз, в попку…
- Значит и тебя будут ебать. В попку. Терь не отвертишься, экспертизы-хуизы... влепят срок. Будут тя жарить урки за пачку печенья, гыгы. А с зоны ты уже не выйдешь, - зло добавил пацан. - Теперь ты на особом контроле у роботов.
Антона как током прошибло. Опять? Снова этот бред? Или все-таки, правда?!

- Бля… ты совсем ничё не помнишь… а ведь мы учились в одной академии на Фобосе…. Роботы уничтожили нашу группу. Это, - он кивнул на еще троих чуваков, - всё, что от нас осталось. Через час они вынут наши мозги и поставят на дежурство на каких-нибудь заградительных батареях! Блядство! Худшей участи для офицера спецвойск Флота людей и представить нельзя! Это хуже смерти.
- И что, теперь ничего нельзя сделать?
- Вытащить тебя не удалось, Антон, поэтому вот – держи.
Десантник вытащил из кроссовка сплюснутый полупрозрачный диск с красной кнопкой посередине.
- Что это?
- Последний шанс. Интеллектуальный фугас. Он способен на какое-то время вывести из строя системы контроля сознания в радиусе километра.
- И че будет? – Антон с опаской взял фугас.
- Я же говорю, отключатся компьютеры, системы жизнеобеспечения, и ты выйдешь в реал.
- Типа как в «Матрице»? – догадался Антон. – Я видел по телеку!

Пацан с уважением посмотрел на него.
- Да. Возможно. Наши часто запускают в сеть роботов программы- черви, трояны, чтоб помочь пленным. Видимо, что-то проходит сквозь их защиту.
- Так давай нажмём! – Антон повертел в руках диск.
- Это должен сделать ты. Мы всё равно трупы, а ты слишком ценен для роботов. На тебе держится вся оборона Реи. Через восемьдесят минут ударная группировка выйдет к Сатурну. Если ты отключишься, у эскадры будет шанс дать киборгам пизды. Они отутюжат этот планетоид кобальтовыми бомбами и лишат железяк основной базы.
- Значит, мы умрём? – испугался Воронков.
- Да! Но мы умрём с честью! Твой мозг так и так сгорит от нагрузок в течение полугода. Но за это время Флот будет разбит, они прорвутся на Землю! Так что сделай это, лейтенант Воронков.
- Хорошо. Сделаю, - кивнул Антон, подумав, что даже если это всё гон, от него не убудет нажать кнопку.
- Служу Земле! Служу Отчизне! – вскочил пацан.
Остальные последовали его примеру.
- Впрочем, командование может попытаться выдернуть тебя во время штурма базы, - парень похлопал Антона по плечу. – Но это, если ты отключишь оборону. Слышал, на кораблях элитные войска, последний резерв. Десятилетние…

Им не дали договорить. Дверь обезьянника, лязгнув, открылась.
- Воронков, на выход!

Его вели по тусклым коридорам с ободранными стенами. Поднялись на второй этаж. Сержант постучал в дверь с надписью «следователь».

***

- Присаживайся, Воронков, - худой следак в светлой джинсовке кивнул на стул, продолжая ковыряться в бумагах. – Куришь?
- Да.
- Кури, не стесняйся, - он подвинул пепельницу и сигареты.
- Ага, сейчас! – фыркнул Антон. – У вас там, наверняка, какой-то вирус! Я всё про вас знаю!

Следователь удивленно посмотрел на него, несколько секунд хлопая глазами. А потом вдруг скупо ухмыльнулся.
- А.. тебя, похоже, во вторую камеру заперли? Вместе с теми беглыми психами-скинхэдами? За ними уже едут санитары. Всё понятно, понятно… - он продолжил листать папку.
- Они не психи! – твёрдо сказал Воронков. – А вы – робот.
- Да, это так, - следак печально вздохнул. – Мы все тут роботы… винтики, гаечки, шестерёнки. Тоже мне, глаза открыл!
Антон хмуро уставился на него.

- А думаешь, ты не робот? - Мент протянул руку и вытащил сигарету из пачки. – Такой же робот, как и все. Нас учат-программируют, ставят на участки, дают работу, не спрашивая нашего желания. Да у нас и не может быть никаких желаний. Так устроено любое государство. И это нормально, Воронков. А вот некоторые винтики выходят с браком. Не так резьба накручена, или сплав не тот… не знаю уж в чём причина, может технологи спились, иль на материалах экономят, хех… Вот поэтому, Воронков, мы тут мило беседуем с такими как ты. Отсеиваем брак. Переплавляем винтики в гаечки, а гаечки в шурупчики. Иначе, весь механизм пойдёт вразнос и его порежут на металлолом, продадут барыгам по косарю тонна. Так-то, Антоша…. Вот бумага, на ручку. Пиши.
- Чо писать?
- Заявление. – Следак аккуратно потушил бычёк. – Я такой-то, такой-то… претензий к сотрудникам правоохранительных органов не имею. Число, подпись.
- Это зачем? А че, допрашивать не будете?
- Повезло тебе, Воронков. Гражданка Козлова забрала заявление.
- Как? – не мог поверить Антон.
- Погорячилась, видимо, сейчас отошла. Внизу ждёт. Допишешь и сами разбирайтесь, что, почему и зачем.
Он написал, поставил подпись-закорючку и, попрощавшись, направился к выходу.
- Э… Воронков, - окликнул следователь.
- Да? – Антон вздрогнул и остановился в дверях, представив, что его сейчас вернут обратно в камеру.
- Наверно, ты не самый плохой винтик. Постарайся не срывать больше резьбу со своей гайки. А лучше другую найди.
- Понял…
- Свободен.

Продолжение следует...