Ebuben : Der Rattenfanger (часть первая)

Максим Иванович смог-таки выбить экскурсию. В этом ему очень сильно помогли дети, которые мечтали отправиться со своим классным руководителем в настоящий поход, с ночевкой и палатками, на природу. Сначала родители и администрация школы не хотели, чтобы поход состоялся. Их главный довод заключался в том, что с первоклассниками еще рано уходить так далеко и тем более с ночевкой. Мол, организовать их очень трудно. Но преподавательский авторитет Максима Ивановича, вкупе с тем, что дети просто обожали его, помог получить разрешение на экскурсию в районную достопримечательность «Каньон реки Быстрой». Место было фантастическое, как говорил Максим Иванович. Он уверял, что там можно найти древние окаменелости, разлом, из-за которого и образовался каньон, является важным археологическим объектом и не побывать там, было бы огромным упущением, тем более что дорога туда не требовала какого либо транспорта, а никаких денег пока платить не надо, хотя в ближайшее время власти грозятся сделать туда платный проход из-за обильного потока туристов.
Единственная школа в поселке всегда славилась, даже за пределами близлежащих деревень, обилием интересных экскурсий, а главное желанием проводить их как можно чаще. Поговаривали даже, что медалисты поедут в Москву и посмотрят на легендарный Кремль. Это здесь, можно сесть на самолет и с комфортом добраться до столицы, а из поселка только одинокая дорога вела в полузаброшенный военный городок, откуда шла все дальше и дальше, но в противоположном от Москвы направлении.
Однако, не всех детей родители отпустили. Кто-то ссылался на то, что их чада еще слишком малы для такого рода путешествий, кто-то не мог доверить их Максиму Ивановичу, а кто-то, с ужасом в округлившихся глазах, с пеной у рта, был и вовсе готов доказывать, что это противозаконно. Как бы то ни было, шестнадцать школьников первого класса были отпущены и собраны в путь родителями. В глазах оставшихся стояла злоба, зависть и, свойственное только детям, искреннее восхищение. Получилось так, что никто больше из взрослых вместе с Максимом Ивановичем не отправился, но он и сам не особо кого упрашивал, а, наоборот, клятвенно уверял, что с детьми все будет в порядке, на это хватит и его сил. Палатки предоставила школа, а недостающие были с гордостью притащены детьми, которые, в свою очередь, выпросили их у отцов. Инвентарь был подготовлен.
Максим Иванович брился, мурлыкая себе под нос какую-то песенку. За последние годы он сильно постарел. Если в школу он приходил молодым, с огоньком в глазах человеком, то сейчас выглядел, будто ему под пятьдесят, хотя только-только разменял четвертый десяток. Глубокие морщины тянулись от крыльев носа до краев губ, а вокруг глаз все было усеяно сеточкой-паутинкой мелких морщин. На лбу находилась морщина-график: сначала дела шли в гору, а потом постепенно падали вниз. В черных волосах появились белесые вкрапления, а, сбривая щетину, Максим все больше удивлялся, обилию седых волос. «Отпусти я бороду, - подумал он, - будет полностью белая, как у векового старца». Максим провел лезвием по щеке и порезался. Он приклеил к кровоточащей ранке кусочек газеты и взглянул на себя в зеркало оценивающим взглядом. «Сильно изменился», - констатировал он с усмешкой, которая со стороны могла показаться плотоядной ухмылкой. Бумажка отвалилась от щеки и капля багровой, почти черной крови, медленно, как толстый жучок, потекла по направлению к подбородку. «Ко всему прочему, кровь почти не сворачивается. Недавно резанул себе ножом палец, - Максим пустился в воспоминания, - пришлось вылить пол банки перекиси водорода. Жизнь прожита, кажется, - снова по лицу пробежала ухмылка, - одни дети у меня остались, - и улыбка надолго задержалась на его тонких губах, балансируя на грани с оскалом.
Максим собрал объемный рюкзак, который водрузил себе на спину, а в другом понес одну из сложенных палаток. В потайной кармашек рюкзака он положил пузырь. Алкоголь был его слабостью. С одной стороны трудно было назвать его алкоголиком – он всегда знал меру и никогда ее не превышал, но с другой – без спиртного Максим не мог. Без традиционной в поселке самогонки ему было физически плохо. Дедок, который торговал горилкой, пообещал никому не говорить про пристрастия сельского учителя, и Максим ему доверял, несмотря на патологическую болтливость старика. Может дело было в том, что дед кое-что знал о Максиме и просто побаивался его. А может просто он, как старожила этого поселка, знал, что стоит говорить, а о чем тактично умолчать.
Тучи висели низко, грозясь разразиться ливнем в любую секунду. Намеков на чистое небо и солнце не замечалось. Когда Максим подошел к единственной поселковой школе, никого из детей еще не было. Учитель проверил содержимое рюкзака, чтобы убедиться, что ничего важного не забыл, и, удостоверившись, что все на месте, сел на деревянную ступеньку и стал рассматривать карту, что-то на ней отмечая. Путь предстоял далекий и долгий, но Максим ручался, что если дети и устанут, то впечатлений и воспоминаний им хватит еще на несколько лет вперед.
Вдалеке показалась первая пара, наверное, кто-то из учеников шел с родителем. Максим убрал карту во внутренний карман, поправил панаму и стал ждать.
- Здравствуйте, - пробасил папаша одного из учеников и протянул большущую руку для приветствия. На ладони красовался извилистый шрам, похожий на букву Z, или даже скорее на З.
- Доброе утро, - бодро поздоровался Максим. Папаша стиснул его руку, и некоторое время не отпускал, строго глядя из-под кустистых бровей черными глазами-углями. Мол, я тебе доверяю, но если что-то с сыном случится – тебе пиздец, без лишних слов. Наконец, Максим освободился и обратился к ребенку, сияющему от предвкушения путешествия.
- Ну что, Леша, готов, ничего не забыл?
Мальчик улыбнулся в ответ и продемонстрировал рюкзак, не уступающий в размерах рюкзаку учителя.
- Молодец. Что мы договаривались?
- Слушаться учителя и ничего не делать без его разрешения, - протараторил мальчик заученную фразу.
- Ну, все, ты готов к приключениям. - Улыбнулся Максим, и из-за этого из ранки снова выползла капелька крови. Учитель брезгливо смахнул ее и продолжил, повернувшись к родителю первоклассника, - значит, мы идем пешком до каньона, там останавливаемся, проводим первую часть экскурсии, ночуем, потом исследуем непосредственно каньон и возвращаемся домой. Следовательно, - Максим взглянул на часы, - следовательно, завтра, к пяти-шести часам мы будем тут, можете встречать детей.
Отец Леши кивнул, еще раз пожал руку Максиму и, попрощавшись с сыном, ушел. Учитель еще немного помолчал, а потом пригласил Лешу взглянуть на карту. Тот с готовностью согласился, интенсивно закивав головой, словно Максим Иванович мог передумать.
- Вот смотри, - Максим провел пальцем по толстой линии, пересекавшей всю карту, - это река. Мы тут – учитель перевел палец на черную тонкую линию, похожую на волос - мы пойдем по дороге на север, - он передвинул палец вверх, - а потом повернем на восток, в лес – ноготь опустился в зеленое, означавшее «лес». – Там мы осмотрим лесную часть речки, а на следующий день – палец вновь поднялся вверх, - сможем изучить каньон. Потом домой, - Максим, улыбаясь, взглянул на Лешу.
- Понятно, - кивнул мальчик, - а что это за точки? Это вы их нарисовали? – мальчик указал на пометки, которые старательно делал учитель. Они были разбросаны по всей карте и отличались от остальных синим цветом чернил.
- Нет, это до меня кто-то, наверное. – Солгал Максим. - Вон, смотри, еще кто-то идет.
- О, это Петя с Димой! – радостно прикрикнул Леша.
- Беги, встречай их – разрешил учитель.
Стал накрапывать дождь. «Так даже лучше», - отметил про себя Максим.
Все собрались и, как Максим и ожидал, с некоторыми первоклассниками пришли родители, которые не отпустили детей на экскурсию из-за приближающегося дождя. Общее число маленьких туристов сократилось с шестнадцати до тринадцати.
- Все в сборе? – громким «учительским» голосом вопросил Максим.
Дружный хор детских голосов в ответ протянул «Дааа». Кто-то захлопал в ладоши.
- Значит, мы сейчас идем, чтобы успеть до начала ливня! - Дети радостно заверещали, выполнили команду построиться парами и пошли за своим учителем, которого все любили и совершенно не боялись, что не мешало им его уважать и слушаться.
Обвешанные рюкзаками и пакетами, в пестрых дождевиках и капюшонах, дети были похожи на гномов, проходящих мимо людского поселения. Толпа (а дети как никто другой умеют создавать толпу) громко шумела, улюлюкала, в общем, радовалась всему, что сейчас происходило. Еще бы, первый поход, вдобавок с ночевкой. Учитель периодически оглядывался назад, пересчитывая учеников. Дождь медленно, как будто кто-то постепенно открывал кран, усиливался, а вдалеке послышались раскаты грома, которые, впрочем, никто из веселой компании не услышал. По бокам тянулся хвойный лес, потихоньку переходящий в смешанный. Большая тропа становилась все уже и хуже. Тут было не проехать машине, а сохранилась дорога только благодаря мотоциклистам, неизменно ездившим по ней на рыбалку. Наконец, тропа круто свернула вправо, в лес. Дети притихли и стали озираться по сторонам, а Максим еще раз всех пересчитал. Пока все шли по дороге, было шумно, и, казалось, что народа больше, чем сейчас. В лесу все превратились в тихую, немногочисленную группу путников. Деревья поглотили все звуки, отфильтровали их, как фильтруют воздух и оставили только шорох дождя и неприятный шелест листьев. Дети переговаривались и ощущали себя героями сказки. Только почему-то страшной сказки.
- Устали? – Крикнул Максим, стараясь придать голосу бодрость.
Кто-то крикнул «да», кто-то «нет» и стало понятно, что привал необходим. Не очень повезло с погодой – находиться в дождь в лесу - приятного мало.
- Привал, - объявил учитель и пошел помогать детям снимать тяжелые рюкзаки.
- Палатки ставить, Максим Иванович? - Спросил кто-то из детей. По ребенку было видно, что дальше идти он желанием не горит.
- Нет, еще не надо, ты чего, - улыбнулся Максим, - никто не промок?
- Нееет, - ответили дети.
- Тогда отдыхаем, а потом еще чуть-чуть пройдем и привал.
Учитель сел, облокотился о дерево и снова достал карту. Долгое время он изучал ее, а потом, втихаря, сделал первый глоток самогонки за этот день. Пора было идти. Чем дальше от поселка, тем лучше.