IngwarK : Счастье

Люди всю жизнь ждут какого-то счастья. Некоторые полагают, что оно в любви. Встречают свою, как им кажется половинку, превозносят её до небес, иногда чуть ли не моляться на этого человека, сотворяют кумир. И вдруг... Ты правда не можешь поверить, что это он, твой любимый человечек... Иногда такое впечатление, что в него вселяется какой-то злой дух, иначе нет объяснений всему происходящему. И из последих сил стараешься, не сказать чего-то, что могло бы ему не понравиться, да, стараешься не показать, что ты знаешь, а что нет, чтобы не выглядеть смешной и ненужной в данной ситуации, со всеми своими, давно обесцененными в его глазах, чувствами. Ты даришь себя без остатка. Он злиться на тебя, и не может понять, как тебе плохо и тяжело, и как ты всё это переживаешь. Тебе бы хоть чуточку поддержки, хоть одно доброе слово... Это невыносимое ощущение пустоты, ощущение безысходности. Такое бывает, только когда с близким человеком случается непоправимая беда.
Ты не веришь в реальность проиходящего, так как всегда знала, что нельзя, невозможно обидеть человека за то, что он ЛЮБИТ. Как же только люди так могут? Как они могут так смочь?
Ты каждую ночь засыпаешь с мыслями о нём, и просыпаешься с ними же. И засыпая, ты ТАК хочешь верить, что проснувшись, всё, ВСЁ будет не так как сейчас, что вы вместе и очень сильно друг-друга любите, что у вас всё хорошо, и никто вам больше не нужен, кроме ваших деток. Он спрашивает, что подарить на день рождения... Неужели его волнуют эти условности? Вещи куда как важнее рушатся, а это такая мелочь. Зачем спрашивать, что ты хочешь на день рождения? Ты ведь действительно сильнее всего хочешь настоящей, искренней любви человека, без которого давно не представляешь жизни, его любви. Случись так, ты была бы самой счастливой, большего и желать нельзя. Это лучшее, что могло бы произойти, и что не может сравниться ни с какими подарками на один, или даже на все дни рождения всех людей в этом мире, это было бы НАВСЕГДА. Это было бы СЧАСТЬЕ, которое не купишь, и не продашь. И говоря ему об этих своих переживаниях, ты отчётливо понимаешь, что этого не будет, и только слабенький лучик надежды, уже уложенной в вырытую грубо и неаккуратно братскую могилу всех лучших чувств на земле, заставляет тебя произносить эти слова. Жидкое пламя почти прогоревшего, но неугасающего костерка безумной любви, недающего застыть, замёрзнуть навечно на этом кладбище, чуть вздымается, пульсируя, разгоняет тень сомнения и отчаяния, и одновременно, как бы накрывает своим жарким отсветом зияющую, страшную дыру, и ты, стоя возле этого захоронения, шепчешь-кричишь ему слова той страсти, которая вас свела вместе, той любви, что не должна была кончиться никогда, но как горсть земли падают они к его ногам, лишь глухо ударяясь об останки погибших чувств. Отскакивая, комочки разлетаются пылью, присыпающей вдруг расшалившийся не к месту костёр, чудом ещё горящий, и разбрасываемые от этого искорки своим жаром не могут воспламенить ничего, потому что оказывается это кладбище огромно, и время посещений вышло, поэтому высоченная ограда закрыта не давая вырваться за его пределы. Струйка дыма застилает глаза, начинает пощипывать, наворачиваются слёзы, и, как это не пародоксально, ты понимаешь, что плачешь от счастья, ведь дымок от этого костерка, и есть частицы ускользающего счастья, счастья любить, счастья быть любимой, которое действительно не купишь, и не продашь, не примешь в дар, и как оказалось - не подаришь.