Акстись! : Веринея

Белоснежная яхта делает двадцать узлов,
Курс на Маями, это ясно без слов.
Веринея Калчак с ухмылкой блядской
Листает потрепаную книгу Блаватской.

С книжкой она не согласна - лажа!
Много букв, нет картинок. Что может быть гаже?
Путаются фразы, теряется нить,
Надо быть проще - взять и все разделить.

Веринея о счастье начала думать рано,
В свои восемнадцать вычислила Листермана,
Втерлась в доверие, прошла кастинг
И получила билет в мир денег и власти.

Спиздев у Листермана записную книжку,
Она прямо по списку начала движку.
Ей стало кого за яйца помацать,
В месяц проходило олигархов по двадцать.

Секс предпочтения просты до пиздеца -
Раком, чтобы не делать довольного лица.
Все виды ебись в стиле 'отвернись',
И ты не поверишь, олигархи велись.

С каждым из них она была разной,
Начиная от внешности и кончая оргазмом.
С одним бизнес-вумен - разговор о процентах,
С другим лохушка с хохляцким акцентом.

Короче, если подытожить идею,
Каждый олигарх имел свою Веринею.
Она владела их душами и телами,
При этом стопки бабла у нее копились рядами.

Один из них плотно сел на крючок ее чар.
Может быть потому, что был слишком стар?
Ходят слухи, что злосчастную мысль жениться
Ему нашептала личная посошница.

Пышная свадьба, жирный брачный контракт.
Казалось бы, девочки, все ништяк,
Вот оно счастье, как говорит статистика,
Но именно здесь начинается мистика.

В ночь на Сочельник ей снится сон,
Родная деревня, отчий дом.
Покойница бабка выходит во двор.
В одной руке вилы, в другой ржавый топор.

Вдруг, смена картинки - яркий свет.
Кафельный пол, гинекологический кабинет.
Веринея смотрит по-сторонам,
И тут из-за ширмы выходит Листерман.

Вроде те же очки, вроде та же рожа,
Но выглядит лет на двадцать моложе.
Она смотрит вниз, на свой пупок
И видит абсолютно лысый лобок.

Сиськи отсутствуют. Что за бред?
Это тело девочки восьми лет.
Листерман подошел и произносит слова:
'Сегодняшнее завтра будет вчера'.

Веринея проснулась как обычно в три
С растерянным чувством и непоняткой внутри.
Рядом муж - старикашка храпел и мычал.
Она перекрестилась, и он замолчал.

Дальше - больше, Веринея начала замечать,
Что может взглядом предметы перемещать.
Глушить телесегналы, читать мысли,
Вскрывать ферари прикосновением мизинца.

Ей понадобился примерно год,
Чтобы научиться подбирать любой код.
А еще через месяц упорных занятий
Она свободно владела техникой проклятий.

С тех пор кто только у нее ни просил,
От депутатов, до нефтяных воротил,
Затем оперативно подключились спецслужбы
И объяснили, что России щас нужно.

С олигархом полгода уж как развелась,
Нахуй ей старый жид, коль жизнь и так удалась.
У нее появился молодой человек,
Талантливый парень, зовут Олег.

И отныне у Веринеи непыльная работа,
Она теперь личность с корочкой патриота.
Новые работодатели не обижают,
Сколько она скажет, столько и перечисляют.
(с) Кач

Белоснежная машина делает двадцать узлов,
Курс в больницу, это ясно без слов.
Медсестра Веринея с ухмылкой блядской
Листает потрепаный анатомический атлас.

С книжкой она не согласна. Лажа!
Много букв на латыне. Что может быть гаже?
Путаются фразы, теряется нить,
Надо словарь взять и переводить.

Веринея о карьере начала думать рано,
В свои восемнадцать вычислила Анищмана,
Сдала экзамен, постель, кастинг.
Получила халат, карандаш, шприц и ластик.

Спиздев у главврача записную книжку,
Она прямо по списку начала движку.
Ей стало кому жопу похлопать руками,
Термометр с ртутью всегда был в кармане.

Методы терапии просты до пиздеца -
Клизьма, чтобы больной не делать довольного лица.
Все виды лечись в стиле 'отъебись',
И ты не поверишь, пациенты велись.

С каждым из них она была разной,
Начиная с диагноза и кончая лекарством.
С одним брутальна - укол в жопу меткий,
С другим заботлива - валидола таблетки.

Короче, если подытожить идею,
Каждый больной имел свою Веринею.
Она владела их душами и телами,
При этом истории болезни у нее копились рядами.

(с) Кач-Кавер