Као Ш. Гатт : Морской котик по имени Антон Евгеньевич.

22:40  10-02-2010
…Было это давно, когда ещё морские котики были сухопутными и очень любили жевать перед сном сено, а облака были твёрдые и на них можно было прыгать, как на мягких пружинных кроватях. И жил в те смутные времена морской котик, которого звали Антон Евгеньевич. Его родителей не звали никак, и вообще котиков в те времена никакими именами не звали. Антон Евгеньевич решил, что это несправедливо, и велел всем называть его не «йу, у», как всех, а именно Антон Евгеничем. Из тщеславия, надо думать. А всем как бы пофигу, ну, думали, пусть будет Антон Евгенич. Иногда, когда матёрые морские коты ходили в горы пить сок дерева, местонахождение которого хранили в строгой тайне от своих не менее матёрых кошек, они звали его просто - «Евгенич», и зазывали с собой.
Но эта история отнюдь не о пресловутом котике Антоне Евгениче, который в жизни, кроме как имя себе придумать, так ничего более и не смог, а наоборот – довольно быстро спился у таинственного дерева, потому что был совсем не матёрый. Не о нём (всё-таки жалко его, что спился...). Хотя в названии сказки и фигурирует его имя. Эта история о молодом морском котике, который был без усов с левой стороны мордочки (крысы ночью отгрызли). Просто как бы Антон Евгенич был современником этого Без Усов С Левой Стороны Мордочки (пусть будет Бусля, а то долго), и так вот удачно получилось.
Итак, история.
Однажды, возвращаясь в лежбище после ритуального жертвоприношения, Бусля заметил странную вещь. Она лежала на земле и пахла. Обойдя странную вещь подальше, Бусля вдруг подумал: «Какой я морской котик? Почему мы называемся морскими, а живём на земле? Неправильно! Ведь и ласты есть, и рыбы всегда хочется… В чём же дело? Не пора ли уже переселиться в море?». Подумал он эту мысль, и пошёл к вождю – решать вопрос по переселению. Но вождь, ясное дело, был матёрым котярой, и как раз вернулся после посещения дерева. Ему было реставрировать на какое-то там переселение. Он спать хотел. Поэтому в разгар пламенной речи Бусли он вдруг затянул песню, а потом уронил голову на грудь и оглушительно захрапел. Бусля обиделся, и решил переселяться один. Всю ночь он негодовал и злился, и заснул лишь под утро. А днём, когда проснулся, уже про переселение забыл. (Так котики ещё несколько тысячелетий будут сухопутными, пока не кончится сено, и им не придётся учиться ловить рыбу).
Такой вот был наш Бусля. Жил насыщенной и богатой жизнью. Однажды он ещё с дерева упал, с обычного, здорово треснулся, но всем говорил, что не ушибся. И ещё было у него приключение – он нашёл камушки какие-то в горах и построил из них пирамидку. Но потом забыл, где, и ему никто не поверил. А ещё как-то раз пробовал курить. Но это было очень сложно, потому что никто не знал, что значит «курить», и у него очень плохо это дело получилось. Можно сказать, что не получилось совсем. Но – по крайней мере он пробовал. «Никто не сможет обвинить меня в том, что у меня не получилось. Ведь я пробовал?» - так думал Бусля о своём провале. Правда, недолго, потому что у морских котиков, пока они были ещё сухопутными, память была неважная. Именно поэтому он иной раз пытался всё снова и снова пробовать курить. Но вообще – положительный был котик. Родителей уважал, хоть и не знал в лицо – стадо было большое и сплошь процветало распутство и полигамия. Вообще запутано там было с родственными связями. Были у него, вроде, какие-то братья, или сёстры… Но они то ли куда-то уехали, то ли не было их вообще… Самое интересное – что не было в жизни этого котика ничего интересного. И ни у одного котика не было. Все они были одинаковые и мыслили одинаковыми категориями. То есть никак не мыслили, плохо очень получалось у них мыслить. Просто у Бусли усы были только с одной стороны мордочки, поэтому мы и заострили на нём своё внимание. Cчитался ущербным потому что. Ну а кому, кстати, нужен ущербный кот, если вокруг полно ещё как усатых? Даже самая завалящая кошка так и не положила на него глаз. Так и сдох бездетным...
А вообще чёрт его знает... Мож и был у него кто.
Ни в чём нельзя быть уверенным в наше время.