черный конь : Нестор (на конкурz)

Нестор Семеныч осторожно выглянул из окопа, вырытого на склоне горы Мезмайка, и закурил. Стояла ранняя весна, пахло сырой землей и подсыхающими на солнце портянками, развешенными на бруствере. То там, то здесь на склоне среди деревьев желтели цветочки неизвестного ему растения, потому как Нестор Семеныч был из тамбовских крестьян и нихуя не видел в этой жизни кроме ячменя и полыни. Внизу, вдоль речки, причудливо вьющейся по ущелью, проходила пешая тропа на Пуапсе, по которой вот уже вторую неделю подряд пытались прорваться фашисты. Тропа была завалена гниющими трупами в немецкой форме, и временами весенний ветер доносил из ущелья сладковатый запах тлена.

На календаре было 15 апреля, а в ущелье со вчерашнего дня было подозрительно тихо.

Нестор Семеныч задумчиво затянулся, обжег пальцы и досадно сплюнул. Сегодня точно опять полезут. Причем не просто так полезут, а по-хитрому, не зря же передышку взяли. От дурного предчувствия у Нестора Семеныча что-то ёкнуло в груди, и в области желудка зашевелился ёжик, неприятно покалывающий нутро. Этот ёжик приходил каждый раз, когда надвигался пиздорез. Нестор даже имя ему придумал – «пиздёныш». Как заворочается пизденыш в желудке, пиши – пропало. Пизденыш еще ни разу не подводил. Приходил вовремя, предупреждал, мол, Нестор, в жопу — чопик, ушки – на макушку, нос по ветру, и поправь ленту в пулемёте…

Нестор торопливо намотал портянки, натянул сапоги и, поправив ленту в пулемёте, посмотрел вниз. Тишина. Благодать. Травка зеленеет, птички поют. Как будто и нет никакой войны. Только раскоряченные гниющие трупы немного портят картину. «А земля нагрелась»,- вдруг подумалось Нестору. Он прислонился к брустверу, и тепло приятно растеклось в области груди. По брустверу полз жук. Обычный жук, коричневый, большой, каких миллионы. Он полз неторопливо, очевидно положив свой жучий хуй и на войну, и на весну, и на Нестора Семеныча. Ему было всё похуй. Абсолютно всё. И в эту секунду Нестору вдруг почудилось, что этот жук – его талисман. Пока будет жить этот жук, будет жить и он. Нестор достал спичечный коробок и посадил в него жука. Потом помедлил немного немного, открыл коробок и вытряхнул жука на дно окопа. «Прийдет же в голову всякая хуйня», — подумал Нестор и раздавил жука сапогом.

Штефан Бельке, горный стрелок из 49 горнострелкового корпуса, прицелился в затылок русскому пулеметчику и плавно нажал на спуск.