Fairy-tale : из жизни водителей и пассажиров
(правда жизни)
День обещал быть теплым и солнечным. Птички на все голоса заливались о прелестях весны и исправно гадили на головы зазевавшимся прохожим и крышу маленькой будки с надписью «Автосервис». Возле потрепанного временем микроавтобуса марки «Форд» суетились два не слишком молодых, но все еще интересных водителя: Дима, любимец всех женщин от восьми до восьмидесяти, и Юра, любимец начальства. Дима оторвался от созерцания внутренностей «Форда» и неожиданно спросил у своего напарника:
— Юрка, ты знаешь, что такое Камасутра?
Полный рыжий увалень по имени Юра ответил сразу же:
— Конечно, Дима. Это книга про секс.
Дима вылез из-под маршрутки, и раздраженно бросив гаечный ключ, сказал:
— Нет, Юр. Это починка нашего «форда». Позы те же, усталость неимоверная, а результат не виден. У меня два дня назад суппорт полетел, так я проволоку намотал.
— Бывает, — философски отозвался Юрка.
— А про задний мост я вообще молчу. За те деньги, что нам Егорыч платит, я в маршрутке и сижу, и лежу под ней. А если я не согласен?
— Стой на паперти с протянутой рукой, — посоветовал Юра.
— Думаешь, будут много подавать?
— Будут. Много. В основном по морде. Так что лучше не жалуйся на Егорыча и помалкивай.
Дима недовольно покосился на напарника: он подозревал, что Юрка зачастую лебезит перед начальством, за что ему и премия больше, и внеочередные выходные положены. А он, Димка, лошадь, на которой все кому не лень пашут. Тот же Юра…
Водитель неожиданно вспомнил, как совсем недавно один из постоянных пассажиров попросил Юрку отвезти небольшую посылку, предварительно оговорив, что услугу эту оплатит встречающая сторона. Деньги за это полагались небольшие, что-то около доллара, он, Димка, даже и не заикается про это. Если у пассажира есть деньги и совесть, он сам предложит Диме хрустящие бумажки, но Юра считает каждую копейку, поэтому и не стесняется заранее попросить пассажира об оплате груза. Каково же было его удивление, когда встретившая его на автовокзале женщина протянула в окно маршрутки руку, и рука эта оказалась пустой! Юрка тут же развернул маршрутку и скрылся.
Далее ситуация выглядела совсем по-идиотски: женщина позвонила Дмитрию и сообщила, что его напарник сошел с ума. Димка хотел возразить, что умом Юрка и так не блещет, поэтому сходить ему не с чего, но покорно выслушал ее жалобы и отправился вызволять посылку. В течение часа Юрик распространялся на тему человеческой глупости и жадности и лишь когда напарник, устав от скучной лекции, протянул ему деньги, перестал ругать нищее население.
— Деньги я у тебя, Димка, не возьму, — Юра с сожалением посмотрел на купюры, но сдержался: все же они вместе работают, — хочу тебе сказать, что ни к чему хорошему твоя доброта не приведет. Благими намерениями выстелена дорога в ад.
— Я ни в ад, ни в рай не верю, — парировал Дима, — просто нужно иногда входить в положение.
— И в каком положении ты предпочитаешь входить, Дима? – Юра обрадовался своей удачной шутке: все водители знали, что красавчик Дима старается не пропустить ни одной юбки. И наоборот: ни одна юбка не пропустит Диму.
Юрка неженат.
Любовницы у него, по слухам, нет. Женщина – это лишняя статья расходов, ей хотя бы шоколадку, но надо купить.
Юрка достает из пакета лист бумаги с напечатанной надписью «КРАСИВЫМ ДЕВУШКАМ СКИДОК НЕ ПРЕДОСТАВЛЯЕМ» и укрепляет ее в салоне маршрутки при помощи скотча.
— Юра, ты чего? – у Димы даже сигарета изо рта падает от удивления.
— Чего-чего, — бурчит Юра, — я вчера модельку одну вез, так она ко мне прицепилась: «Водитель, у вас красивым девушкам скидки не предусмотрены?». Я задолбался уже отвечать: «Пенсионерам, студентам и прочим инвалидам скидок нет».
— Обалдеть!
— Вот тебе и «обалдеть».
— Была не была! – решил Юра, выходя из дому.
Он еще раз проверил кошелек и убедился, что деньги на месте.
— Сумма, конечно, приличная, — сказал он сам себе, — но дело того стоит.
Юрка провел целый день, роясь во всевозможных каталогах, принесенных ему соседом.
— Такую вещь с бухты-барахты покупать нельзя, — заявил сосед, — она должна служить тебе верно и преданно, а не сгореть на следующий день после приобретения.
Юрка согласился. Сосед работал в сфере торговли и знал толк в подобных вещах.
— Только я не себе беру, — признался Юра. – Бабе.
— Ого! – восхитился сосед. – Тогда подороже надо.
— Можно и подороже. На хорошую бабу денег жалеть не стоит.
— Я полагаю, у тебя к ней серьезные намерения? – спросил сосед.
— Конечно, серьезные, Витек! Я решил жениться.
Витек радостно крякнул:
— Вот это дело! Вот это я понимаю!
После ухода Вити Юра проверил содержимое своего портмоне: людям он не доверял и подозревал, что тот вполне мог соблазниться парой купюр на опохмелку. Потом открыл сервант и вытащил декоративную шкатулку с козлом на крышке. Там лежал золотой перстень, подаренный Юре на восемнадцатилетие отцом. Юра вытащил перстень, натянул его на палец и про себя отметил, что на золото Витя не польстился.
Итак, Юрий тщательно оделся, гладко уложил свои ярко-рыжие волосы и вылез из своей конуры, расположенной на пятом этаже стандартной «хрущевки».
Небо было голубым. Встречные мужики трезвыми.
В магазин он вошел как известный певец на сцену. Осмотрелся по сторонам, ожидая оваций, но их не было: продавщицы смотрели на Юрку равнодушно. Одна из них, стоявшая за прилавком в парфюмерном отделе, спросила:
— Вам чего, господин?
— Господа в Париже и Москве, — ответил Юрка, — а тут товарищи.
— Я вообще за другим пришел, — откровенно сказал он продавщице, — духи на женской шее я не люблю, глупости все это.
— Почему же глупости? – продавщице было отчаянно грустно, и она решила завести с Юрием ни к чему не обязывающий флирт. – Вот Диор недавно выпустил новый аромат для женщин. У нас много кто приобрел. Для жены и тещи.
— У меня нет пока ни жены, ни тещи.
— Тогда для вас «Хьюго Босс», «Лакост».
— А цены? – Юра взял с прилавка пробник с непонятной надписью и понюхал, – за эти деньги можно столько бензина купить! Нет, я своей невесте куплю кое-что действительно стоящее.
Он проигнорировал отдел нижнего белья с рюшечками и отдел чулочно-носочных изделий.
— Вот то, что надо, — обрадовался он, найдя, наконец, нужный.
Подошел к продавщице и попросил:
— Мне бы экземплярчик подороже. Для любимой.
— Маленькую, большую?
— Самую большую, — ответил Юрий. – Как Вы считаете, женщинам нравятся крупные экземпляры?
— Это зависит, — туманно произнесла продавщица.
— Вот эту, — Юра показал на понравившийся экземпляр.
— Вы – многодетный отец? – хмыкнула женщина, подавая Юре огромную кастрюлю.
— Борщ люблю, - лаконично ответил тот. – Пакуйте.
Юрка открыл кухонный шкафчик и нежно посмотрел на новую кастрюльку. Она сияла так, что Юра при желании мог бриться, глядя в ее зеркальную поверхность.
Но кастрюля не желала служить зеркалом. Вся ее кухонно-посудная душа стремилась к газовой плите, чтобы радостно пофыркивать, стряпая суп для хозяина или хозяйки.
Юрик был человеком стеснительным в отношениях с женщинами, которые не являлись его пассажирами. С пассажирами он был суров и справедлив: пьяница имел у него все шансы поцеловать асфальт на платформе, так и не добравшись до вожделенного места, а скандальная баба, независимо от своего возраста и размера сисек, укрощалась моментально, заслышав Юркино ласковое «а сейчас мы весело машем платочком и бежим за маршруткой!». Любимая девушка Юрика на маршрутках ездила редко: она была помешана на здоровом образе жизни и ходила по городу пешком. «И это верно, — соглашался с ней Юра, — сэкономить можно, да и водители в основной своей массе закоренелые бабники вроде Димочки».
Мысль о том, что его любимая женщина может однажды встретиться с Димой, была ему крайне неприятна.
Вдоволь налюбовавшись на произведение фирмы «Цептер», Юрик засобирался на работу. Первые три загородных рейса прошли без приключений. На четвертом к маршрутке подошла женщина с большим пакетом.
— Сынок, отвези пакет в город, — попросила она.
Через полиэтилен были видны упаковки быстрорастворимой лапши «Роллтон», которую Юрка никогда не ел, опасаясь проблем с желудком.
— А что, в городе дефицит вермишели? – спросил водитель.
— Вася мой в университете учится, — объяснила женщина, — связался с алкашами, все деньги у него вытаскивают. А «Роллтон», сам понимаешь, не продашь. Покушает хоть.
Юра понимающе кивнул. Скорее всего, Вася имеет предрасположенность к употреблению горячительных напитков и «Роллтон» он пустит на закусь. А в том, что деньги на спиртное незнакомый Вася отыщет, Юра и не сомневался. Алкаши, как те свиньи, что везде найдут грязь, имеют свойство добывать деньги из ничего.
Пакет Юра аккуратно пристроил возле коробки передач и взял вознаграждение за доставку. Пусть Вася денежки пропивает, закусывая креветочным «Роллтоном», он, Юрка, копеечку отложит. На новый унитаз розового цвета, к примеру.
Василий оказался худым как глист, с серым от хронического «недопивания» лицом. Он цепко схватил пакет и заглянул вовнутрь.
— «Роллтоны», блин! А где бабки?
— Не знаю, — пожал плечами Юра.
— Зажал, да?
— А ну вали отсюда, урод! – Юра вылез из маршрутки. Юнец вытащил из кармана мобильник и торопливо застучал по кнопкам.
— Алло, мам! Ты этому…, — парнишка с опаской покосился на разъяренного Юру, — деньги передавала? Ага, в пакете конверт…
Василий вытряхнул из пакета все его содержимое, выудил конверт и, обнаружив, что в нем действительно лежат деньги, радостно заулыбался. Пнул грязным кроссовком упаковки вермишели и шустро убежал.
— Пьянь, — сплюнул Юра.
Юрка сел в маршрутку и подумал, что жениться ему все-таки придется. Снова с утра он наделал себе бутербродов и запил их отвратительной бурдой, продаваемой в ларьках под видом кофе. А была бы супруга, все было бы иначе: встал утречком, разогрел борщ, налопался макарон по-флотски и запил все это свежесваренным кофе по-турецки. Или эспрессо. В зависимости от способностей супруги. Они (жены), конечно, бывают разные, к примеру, Игорь, работающий на соседней маршрутке, способен съесть все, что готовит его жена и при этом отлично себя чувствовать. Хотя в отличие от моделей, у которых ноги растут от ушей, у жены Игоря и ноги, и руки росли из задницы. Юре довелось как-то побывать на дне рождения Игоря, где хмурая баба, похожая голосом и взглядом на Собаку Баскервилей, плюхнула на стол нечто ужасное по цвету и по запаху и выразила надежду, что гости дорогие сметут все подчистую. Юра хотел спросить, что присутствует в этом вареве: сушеные лапки жаб или змеиная шкура (непременные атрибуты колдовских зелий), но не решился. Закрыл глаза и отправил в рот пару ложек. Полвечера он обнимал унитаз в квартире друга и тоскливо думал, что жизнь его может так бездарно закончиться. И где: не на поле брани в героическом сражении, не в уютной квартире в окружении внуков, а в этом замызганном сортире, где с потолка кольцами свисает лук и пахнет какой-то гнилью.
Под дверью шастала недовольная супруга Игоря и злобно бурчала:
— Это же надо так нажраться! Скоты!
Она имела стойкий иммунитет к собственной стряпне, и ее не беспокоило даже легкое желудочное расстройство.
Юрик почувствовал резь в желудке и решил, что через два дня, когда у него будут выходные, он непременно подаст вместе со своей ненаглядной заявление в загс. Он ни капли не сомневался, что его избранница примет это предложение с восторгом. Все они, и юные, не знающие вкуса поцелуев, девочки, и сменившие не одного мужа матроны, одинаково трепетно ждут предложения руки и сердца. Нет, Юра, конечно, слышал о феминистках, которые гордятся собственной бесполостью, но вот лично ему казалось, что просто не встретились этим несчастным бабам настоящие мужики. Не мачо в стрингах а-ля Сергей Зверев, не вонючие колхозники в фуфайках, а именно мужики.
Юра представил, какая у них будет свадьба. Не пышная – Юре все эти выдрючивания перед родней ни к чему, но и не бедная, когда в загсе он, она и уставшая от чужого счастья регистраторша. Без народного фольклора в виде выкупа невесты и глупых шуток тамады. Соберутся лишь свои. И Пал Палыч, старый хрен и по совместительству Юркин отчим, смахнет слезу и прочувствовано скажет: «Смотри, мать, какого мы сына вырастили!», хотя Юре было уже шестнадцать, когда мать вышла замуж вторично.
У Юры на душе стало так хорошо, что он чуть не сбил старушку, переходившую улицу на красный свет. Это немного испортило ему настроение, потому как старуха еще год-два проскрипит, а ему придется сидеть в тюрьме. Он подумал, что в старости люди становятся ко многому равнодушны: к собственной внешности, к окружающему миру, к тем же правилам дорожного движения наконец.
— Водитель! – раздался вдруг возмущенный голос откуда-то из середины салона. – Почему у Вас в маршрутке воняет?
— Воняет? – переспросил изумленный Юрик, поменявший с утра носки. – Чем это у меня воняет?
— Кокосовой стружкой.
Юра посмотрел на болтавшуюся елочку-освежитель с запахом кокоса, купленную вчера.
— Ну не дерьмом же, — философски отметил он.
— У меня на кокосы аллергия, — злобно ответил голос.
— А у меня на кильку, — не остался в долгу Юра, — но я же не требую закрыть все рыбные магазины.
Он справедливо подумал, что загнивающий капитализм испортил людей. Раньше у половины общества была аллергия на яйца. И на бродячих котов. Теперь, когда прилавки магазинов ломятся от заграничной хрени, появилась аллергия на кокосы. Да знаешь ли ты, дурная баба из середины салона, настоящий запах кокосов? Ты, не евшая ничего слаще сушеных бананов?
— Это безобразие! – голос никак не мог успокоиться. – Почему я, многодетная мать и почетный член общества, должна терпеть этот мерзкий запах?
Юрик взорвался:
— Слушай меня внимательно, мать с членом! Выкатывайся на следующей остановке, пока я этот кокос тебе в задницу не запихнул!
В салоне стало весело. Пассажиры принялись обсуждать влияние кокоса на центр агрессии, а многодетная мать попыталась что-то вставить насчет суда и прав человека.
— Обращайтесь в Международный суд в Гааге, — парировал Юрик, — только туда моя маршрутка не едет.
— Юрий, — прошептал вдруг нежный девичий голосок сзади.
Юра остановил маршрутку и оглянулся: в салоне, как раз рядом со старой каргой, изображавшей многодетную маму (и спит же кто-то с подобными монстрами), сидела Люся. Его невеста и без пяти минут жена.
— Вы такой грубый, Юра, — всхлипнула Люся и вышла из маршрутки вслед за каргой, — я за Вас замуж не пойду.
«Точно, у них же семеро в семье», — запоздало вспомнил Юрка.
В обеденный перерыв он выбросил елочку.
А кастрюля и по сей день стоит у Юры в шкафу. Иногда он вытаскивает это произведение искусства на свет Божий и варит борщ по кулинарной книге Дарьи Донцовой.
И мечтает жениться на сироте.