Шева : Письмо другу
Хотя, может, я и неправ. А на самом деле под видом календарной весны в полный рост напоследок отрывается зима. С ее морозом по утрам, слякотью и капелью днем, падающими с крыш сосульками и даже кусками льда. Но — это я отвлекся.
Кстати, на днях произошел со мной презабавный случай.
Иду я по Пречистенке. Хотел зайти в пару-тройку магазинов, к празднику купить на презенты каких-то милых безделушек. Сам понимаешь, — воленс-неволенс, принадлежность к худшей половине человечества обязывает. Аккуратно огибаю зачем-то оставленные растаявшим снегом собачьи экскременты.
Вот они почему-то не тают! Есть в этом какой-то скрытый, а может, и сакральный смысл. Но не об этом речь.
Гляжу, — конвертик на тротуаре валяется. Почтовый. Причем, по маркам смотрю, — откуда-то из-за рубежа. Честно признаюсь, — не будь я филателистом, фигушки бы поднял! Но! Развлеченьице, мон ами.
Взял я его в руки. Судя по надписям на конверте, письмо из Греции. Отправлено было давно, еще летом прошлого года.
Уже распечатано.
Или потеряли его, или …Бог его знает, одним словом.
Ты же знаешь, — я человек хороших манер. Но — любопытен не в меру.
Одним словом, прочел я его.
Я так понял, автор, — молодой парень, пишет другу. Рассказывает о бедах и тяготах полевой жизни на археологических раскопках.
Часть текста меня позабавила. Любопытнейшим дискурсом, так сказать. Привожу тебе эту часть письма без купюр и эвфемизмов.
…Знаешь, брат, что, оказывается, больше всего достает на раскопках?
Как ни странно, даже не жара! И не мозоли. Через неделю проходят, проверено.
Зайобывает непрерывно заливающий тебя пот и постоянное желание пить. Хотя мы и выходим на раскопки рано утром, только начинает светлеть, в одиннадцать уходим, и возвращаемся уже ближе к вечеру, когда спадает дневной зной.
Конечно, скажу я тебе, — пот не только от мудоханья с лопатой. Огненная вода по вечерам, она, сам понимаешь, тоже утром добавляет, будь здоров! А хули?
Что еще делать в этих пыльных греческих ебенях? Кроме горбоносых и черных от солнца аборигенок нет больше женщин в этих селеньях.
Экспедиция наша немногочисленна, я тебе уже писал. Но один хрен, каждый, каждый, блядь! член экспедиции, член, блядь! — мечтает, что именно он найдет нечто такое!
По большому счету, пока такого, чтобы, как говорится, йобаныйврот, не было. Нашли, правда, один нехилый обломочек, как говорит наш шеф, — с балюстрады древних бань.
Помнишь анекдот про летающий хуй? Так вот, представь картину, — присобачен к стенке нехуденький такой хуй. Мало того, что отдельно от тела, это херня.
Он летит! Он, бля, в полете! И крылышками помахивает. Они у него присобачены по бокам и на яйцах. Вот такая картина, брат. Тела нету, но яйца — есть. А навстречу ему — такой же летающий хуй! Не увидел бы — не поверил!
Сам понимаю, что ты подумал. Поэтому не комментирую этот древнегреческий ахтунг.
Но представляешь, на днях повезло и мне. Да не смейся, не в смысле ахтунга!
Лопата моя обо что-то звякнула. Кинулся я, — кувшин. Небольшой, правда. Горлышко было забито слежавшимся песком, конечно, но мы его аккуратно выдолбали и вытряхнули. А внутри — сверток бумаги!
Манускрипт, нах!
Начало и конец его были испорчены плесенью, но средняя часть сохранилась неплохо. Есть у нас один пацан, дюже головастый, — Лева. Шарит в этом древнегреческом от нехуй делать. Перевел. Говорит, как он понял, этот текст написан каким-то древним естествоиспытателем.
Кстати, согласись, прикольное слово. Испытатель естества. Почти — летчик-испытатель. Йобарь-перехватчик, нах.
Ну да ладно, этимология здесь ни к чему. Ты извини, это я у Левки таких слов нахватался, — этимология, транскрипция, манускрипт, артефакт, гетеры…… По гетерам очень интересно, но это я тебе по приезду расскажу.
А пока прочитай левин перевод этого древнегреческой малявы.
Загадочный текст, как сказал Лева.
Хотя, как по мне, Лева из-за археологии и древних языков и жизни-то еще не видел! В отличие от нас, — ниибаца пацанов!
Я думаю…не, нихуя, не буду ничего подсказывать.
Сам въедешь.
…друг мой, вы же знаете мое кредо.
Это — гедонизм. И в рамках этого формата, как сейчас стало модно говорить, возможны разные гитики.
На днях, правда, сын Поллея, недалекий, я вам скажу, малый, бросил мне, причем прилюдно, — Эх ты, в бесстыдство одетый, о плотской выгоде лишь твои думы!
Понятное дело, меня обуял яростный, но праведный гнев, и я дал ему отпор с присущим мне эстетством, — Мы честь свою блюдем, и не твое дело, образина собачья! Пьяница жалкий с глазами собаки и сердцем оленя!
Клянусь Зевсом и белокурой богиней Герой!
Как глуп плебс, все эти ахейцы, мирмидонцы, даянцы, не желающие вкусить бархатную мякоть сочных плодов бытия, чтобы прочувствовать быстротекущую жизнь во всем ее многообразии. Данном нам богами, кстати, слава Олимпу!
Они кичатся тем, что в жертву Фебу каждый месяц приносят гекатомбу из коз и быков без порока!
Ты не упал со своего ложа от такой непорочной гекатомбы?!
Ну, да бог с ними, с дураками! Не о них речь.
…Итак, я продолжу ранее начатую мысль.
Так вот, хочу заметить, — в целом, конечно же, надо признать, — они очень милы. Ибо природа одарила их очень щедро.
Одни раскосые глаза чего стоят! Да еще если они не обычного, светло-голубого или серого цвета, а карие, или зеленые, или еще какой-то экзотической расцветки.
А мордашки? Некоторые бывают просто восхитительны. Да еще в сочетании с деланно-невинным взглядом испод пушистых ресниц!
А когда они движутся своей грациозной походкой лани, а ты смотришь сзади, и одни волнительные круговые движения их округлых частей бросают тебя в дрожь и заставляют бросить все дела и броситься вослед!
Я уж не говорю о персях и прочих сладчайших прелестях, которые мы неединожды с вами вкушали и, чего греха таить, даже обменивались.
Хотя они, как и мы, прямоходящие, но знаете, скажу как философ — философу, я обычно ставлю их на четвереньки
Чтобы мой меч легче входил в их ножны. Как вам образ? А все потому, потому, что мы поэты!
И представьте, что ваша любимая зверушка, ваша любимая живая игрушка оказывается лживым, коварным, завистливым, жадным, неопрятным, неряшливым, глупым существом.
А о некоторых особо одаренных особях можно даже сказать, — существом тупым, как бритва у моего бывшего брадобрея, котрого я давеча выгнал.
И, — о боги! — оно еще и изменяет вам! Или флиртует с той же целью!
В награду за то, что ты ее кормишь, одеваешь, лелеешь, покупаешь ей всяческие благовония, краски, каменья, драгоценности и прочие дивайсы! (извини, братан — это Лева так перевел)
Но до чего же твари!
…На этом древняя рукопись обрывается.
И как смекаешь, брат, что за твари попались этому троянскому коню в пальто?
…На этом письмо обрывается.
И как думаете, мой друг, что за твари попались этот благородному сыну Эллады?