Леха Ручий : ПМ

9-мм пистолет Макарова является личным оружием нападения и защиты, предназначенным для поражения противника на коротких расстояниях.

«Наставление по стрелковому делу.

9-мм пистолет Макарова»



Убийца ждал депутата Виктора Митрофанова в подъезде его дома. Он поднялся на этаж выше митрофановской квартиры и курил на лестничной площадке. На часах было без пяти шесть, Митрофанов обычно приезжал в начале седьмого.

Он смотрел в окно на площадку двора, из-за домов близоруко щурилось вечернее солнце. Время тянулось медленно, он ронял пепел на бетонный пол и посматривал на часы. Потом потушил окурок и нащупал в кармане пистолет. Пистолет был холодным. Оглядевшись по сторонам, убийца достал его и посмотрел все ли в порядке. Пистолет системы Макарова нервно сверкнул в косых лучах солнца, падающих из окна. Убийца вытащил обойму и еще раз проверил, что она заряжена патронами. Потом поставил ее на место и положил пистолет в карман.

На улице послышался звук подъезжающей машины. Убийца еще раз посмотрел в окно. Машина Митрофанова остановилась возле парадной, он узнал ее. Из нее вышел депутат с портфелем в руке. Он не пользовался услугами охраны, убийце это было известно. Попрощавшись с шофером, депутат направился к входной двери в парадную.

Через несколько секунд внизу раздался звук открывающейся двери. Потом частые шаги по лестнице. Загудел механизм вызванного лифта. Убийца услышал, как кабина заскрежетала по шахте, спускаясь с верхних этажей. Он сжал пистолет в кармане покрепче и спустился на этаж Митрофанова. Он встал за трубой мусоропровода, так, чтобы его не было видно от дверей лифта.

Лифт остановился, и убийца услышал стон открывающихся створок. Депутат вышел и шаркающей походкой направился к двери в свою квартиру. Убийца услышал, как забряцали ключи на связке, и вышел из своего укрытия. Он быстро подошел к депутату и, когда тот обернулся, привлеченный звуком его шагов, сделал два выстрела в голову. Послышались два громких хлопка, по лицу депутата заструилась кровь, и он стал оседать на пол. Убийца развернулся и быстро зашел в лифт, на ходу убирая пистолет в карман.

Он убивал не в первый раз, однако все равно нервничал. Лишь когда лифт спустился на первый этаж, и он вышел из парадной, убийца успокоился. В лицо ударил солнечный свет, и напряжение прошло. Быстрым шагом он направился прочь.

Он прошел два квартала и вышел на оживленный проспект. Мимо шли люди и ехали машины. Убийца закурил и направился в сторону троллейбусной остановки. Возле остановки был киоск, и он купил газету. Быстро пробежал взглядом по первой странице и открыл спортивную колонку. Он читал только ее.

Вскоре подъехал троллейбус, и убийца зашел в него. В конце салона было свободное место, он сел на него и углубился в чтение. Когда подошел кондуктор, он купил билет и продолжил читать. Команда по футболу, за которую он болел, уже несколько матчей подряд выигрывала, и это его радовало.

Он проехал через полгорода и вышел недалеко от железнодорожного вокзала. Газету он выкинул в урну, больше она ему была не нужна. Убийца нащупал в кармане пистолет, пистолет ответил его прикосновению металлической прохладой, в которой была уверенность предмета, способного лишать человека жизни. Он любил такие предметы.

Убийца поднялся на виадук, который вел через железнодорожные пути в сторону вокзала. На виадуке было пустынно, внизу громыхал товарный поезд. Убийца поравнялся с ним, достал из кармана пистолет и, протерев его рукавом, бросил вниз. Пистолет напоследок сверкнул на солнце и исчез. Убийца, не оборачиваясь, пошел дальше, доставая сигарету. Дело было сделано.



Когда товарняк прогромыхал мимо, Колян шагнул на рельсы. Над ним возвышалась железобетонная конструкция виадука, которая отбрасывала огромную косую тень, похожую на мазутное пятно.

Колян подрабатывал возле железнодорожного вокзала на разгрузке вагонов и сейчас шел с работы домой. Он пинал ногами щебенку, разбросанную по насыпи. Внезапно его внимание привлек блестящий предмет, лежащий на земле.

Колян подошел поближе и увидел, что на земле лежит пистолет. Он огляделся по сторонам. Никого. Колян нагнулся и поднял его. Пистолет был холодный. На корпусе он прочитал надпись: «ПМ». Пистолет системы Макарова. Вот так находка.

Колян еще раз огляделся и убрал пистолет в карман. Он еще не знал, что с ним делать, но, наверное, его можно было продать, а деньги Коляну были нужны.

Он спокойно пошел дальше, переходя через рельсы, и вскоре вышел к черным баракам складов. Он прошел мимо них, потом миновал несколько старых вагонов без колес стоящих прямо на земле. За железной дорогой начинался его район.

Внезапно его окрикнули. Колян обернулся. Метрах в пятидесяти от него стоял его давний враг Витек по прозвищу Гном со своими дружками. Они враждовали уже давно, и радоваться этой встрече не приходилось.

Гном со своей шайкой подошли к Коляну. Колян стоял и смотрел мимо них, меньше всего на свете ему сейчас хотелось общаться с Гномом. Можно было, конечно, рвануть со всех ног прочь, но Колян плюнул на эту идею – все равно догонят, их много.

— Я же, кажется, предупреждал, — сухо процедил Гном и сплюнул сквозь зубы, — это наш район и тебе здесь ловить нечего. Так какого черта, спрашивается, ты здесь ходишь?

— Где хочу, там и хожу, — угрюмо ответил Колян.

Гном неприятно ухмыльнулся и достал сигарету. Повертел ее в желтых от никотина пальцах и сунул в рот. Тут же один из его шестерок услужливо поднес ему зажигалку. Гном затянулся и выпустил облако дыма Коляну в лицо.

— Нет, бля, вы слышали? – обернулся он к своим, — пацан решил, что может ходить, где хочет, без нашего разрешения. – И он гнусно рассмеялся. Следом засмеялись и его дружки. – Ты можешь ходить только там, где я тебе разрешу, — сказал Гном Коляну, и Колян почувствовал, как капельки слюны из его рта попали на щеку, от чего стало неприятно вдвойне.

— Мне домой надо, — тихо произнес Колян и понял, как глупо это прозвучало.

Гном вновь неприятно ухмыльнулся.

— Ну, это уж я решу, когда тебе домой надо, — ехидно сказал он, — вот заплатишь за проход и пойдешь, куда хочешь, правильно говорю, мужики? – и он обернулся к своим. Те согласно закивали.

Колян понял, что обстоятельства складываются против него. В лучшем случае он останется без сегодняшней зарплаты. В худшем… Об этом думать не хотелось. И тут внезапно он вспомнил про пистолет, который до сих пор лежал в его кармане. Как же он мог забыть!

— Ладно, — спокойно сказал Колян, — сколько заплатить?

Гном что-то прикинул в своем нехитром умишке и так же спокойно отрезал:

— Все, что есть. И не говори, что денег у тебя нет, мы видели: ты сегодня вагоны грузил.

— Хорошо, как скажешь, — сказал Колян и полез в карман. Глаза Гнома довольно сверкнули.

В последний раз. Потому что в следующее мгновение Колян достал пистолет и выстрелил в упор. Раздался грохот выстрела. Колян увидел, как Гнома подбросило на месте, как из его рта хлынула кровь, и он стал падать на насыпь. На месте левого глаза у него зияло черное страшное отверстие.

Колян не стал ждать того, что произойдет дальше, и принялся стрелять в остальных членов гномовской банды. Те бросились врассыпную, но двое так и остались лежать на насыпи рядом с Гномом. Колян нажимал на курок и чувствовал, как ярость, внезапно нахлынувшая на него, выходит, как она несется в пространстве, заключенная в оболочку пули, и настигает его врагов.

Внезапно грохот выстрелов смолк. Колян все еще жал спусковой крючок, чисто автоматически. Патроны кончились. Шестерки Гнома убежали в сторону железнодорожного вокзала.

Колян посмотрел на поле боя. В двух шагах от него валялся мертвый Гном, после смерти он стал как будто меньше и теперь действительно походил на гнома. Неподалеку застыли еще два трупа. Остальные убежали.

Колян вдруг почувствовал, как на него навалилась усталость. Он развернулся и пошел по насыпи прочь, в сторону дома. В руке он по-прежнему сжимал пистолет Макарова.



Капитан Сафронов зашел в свой кабинет и сел за стол. Часы показывали без пятнадцати три ночи. Сегодня было его дежурство. Он только что вернулся с вызова и очень надеялся, что в ближайшее время его не побеспокоят. Что и говорить, район около железнодорожного вокзала не зря считали одним из самых криминальных в городе. И это еще что – в центре сегодня, согласно сводке, депутата убили.

Капитан достал из кармана пачку сигарет и закурил. Клубы сигаретного дыма взвились под потолок и повисли там, словно привидение, капитан пододвинул ближе пепельницу, сделанную из обрезанного артиллерийского снаряда.

В дверь постучали. Кого еще там несет, — подумал капитан и крикнул:

— Войдите.

Дверь открылась, и в кабинет зашел лейтенант Трофимов, в руках у него были какие-то бумаги.

— Товарищ капитан, разрешите? – спросил Трофимов.

— Ну что там еще у тебя? — устало спросил Сафронов, прикидывая в уме, какую еще неприятность принес ему лейтенант.

— Только что задержали парня, в районе железнодорожного вокзала застрелил троих из пистолета, вот рапорт, — и он положил рапорт на стол перед капитаном.

Капитан пробежал глазами рапорт.

— Оружие было при нем?

— Так точно. Пистолет системы Макарова. Подходит под описание того, из которого сегодня депутата грохнули.

Сафронов вздохнул, отдохнуть не удавалось.

— Тогда ведите.

— Есть, — сказал лейтенант и вышел.

Через две минуты дверь открылась, и в кабинет ввели паренька лет шестнадцати, конвоируемого сержантом ППС, следом вошел Трофимов, в руках он сжимал целлофановый пакет, в котором находился темный предмет. Трофимов положил его на стол перед Сафроновым. Капитан угадал в пакете знакомые контуры «Пэ-Эма».

Сафронов указал пареньку садиться на стул напротив себя и сказал остальным:

— Вы можете подождать в коридоре. Я позову.

Трофимов и сержант вышли. Капитан еще раз прочитал рапорт, потом устало взглянул на паренька:

— Сорокин Николай Владимирович, девяносто четвертого года рождения. На железнодорожных путях застрелил троих: Подольского Виктора Геннадьевича, Серпухова Андрея Михайловича и Гапонова Михаила Сергеевича. – Он вздохнул. – Зачем?

— Там же все написано, — тихо сказал паренек и кивнул в сторону рапорта.

— Тут-то написано, а ты мне сам расскажи, — сказал капитан.

Паренек посмотрел куда-то мимо капитана и сказал:

— Они денег у меня требовали.

— И из-за этого нужно троих людей убивать? – строго спросил Сафронов.

Паренек промолчал.

— Теперь тебя посадят, и надолго посадят, причем, как ты не понимаешь? А тебе всего пятнадцать, когда выйдешь, ты же уже не человеком будешь. А родители?

— У меня только мать, — хмуро ответил паренек, — отец нас бросил.

— Ну, а матери каково, а? То, что сына посадят?

— У нее еще трое.

Спокойствие паренька выводило Сафронова из себя. Он достал еще сигарету и закурил.

— Ладно. Что сделано, того не исправишь. Пистолет где взял?

— Нашел.

— Где нашел?

— Да там и нашел. Под виадуком.

— Это который у железнодорожного вокзала?

— Ага.

— И никого там больше не видел?

— Никого.

— А взял зачем?

— Продать хотел.

— Кому?

— Кому-нибудь. Нашел бы, наверное.

— Вот и нашел… Троих в расход пустил. Ладно, завтра тебя допросят с адвокатом. Трофимов! – крикнул капитан.

Вошел Трофимов с сержантом.

— Уведите.

— Есть.

Паренька увели. Капитан потушил окурок и придвинул к себе пакет с пистолетом. Блядь, что же творится такое – дети друг в друга стреляют. Еще этот депутат… Наверняка из этого ствола его и завалили.

Капитан разорвал пакет и вытащил оружие. Пистолет сверкнул в свете тусклой лампы. Сафронов повертел его в ладони. Пистолет был холодный. Как смерть. Капитан положил его на стол. Потом достал из кобуры свой «Макаров». Положил рядом. Одинаковые. Как близнецы.

Капитан развернулся на стуле, за спиной находился сейф. Капитан достал из кармана ключи и открыл его. В сейфе была початая бутылка водки и стакан. Сафронов поставил стакан на стол рядом с пистолетами и налил в него водки до краев. Потом убрал бутылку в сейф и закрыл его.

Он выпил водку залпом. Горло обожгло, капитан почувствовал, как по пищеводу разливается тепло. Он отставил стакан в сторону и взял свой «Макаров». Вытащил из него обойму. Потом достал из нее один патрон и задвинул на место. Следом вытащил обойму из второго «Макарова» и вставил в нее патрон.

— Ну, с богом, — тихо сказал капитан сам себе и приставил «ПМ» задержанного к виску. Лампочка под потолком слабо моргнула. Капитан нажал на спуск.