Ebuben : Передать революцию (начало)

Монотонный пейзаж за окном сменился рядами гаражей и сотнями битых машин, которые в беспорядке растянулись, казалось, на несколько километров. На каменных стенах, которые огораживали унылое кладбище автомобилей от всего остального мира, уже утопающего в первой весенней зелени, пестрели надписи, сделанные преимущественно яркими, кислотными цветами. Трудно было разобрать, что несут в себе те или иные граффити, но красотой, да и техникой исполнения они не поражали, а скорее наоборот: лишь вносили в общую уродливую картину свой убогий штрих.



Я не так часто ездил этим маршрутом, а тем более на электричке, но отчего-то всегда помнил местные «достопримечательности». Помимо гаражей здесь был заброшенный завод, построенный, видимо, на болоте, и теперь утопающий в мутной зеленой воде, несколько огородов, может пустующих, а может и нет, недостроенный дом, линия высоковольтных передач, одиноко стоящая посередине всего этого океана запустения, как маяк.



Это место проносилось перед моими глазами привычно быстро, но каждая деталь, каждое чахлое деревце, всплывало в мозгу четко и ясно, будто ехал я не на поезде, а проходил здесь пешком, жадно пожирая глазами все вокруг.



Пронесся товарняк, оторвав меня от созерцания пейзажа и заставив снова оглядеть полупустой вагон. Прямо напротив меня сидел молодой парень, или упившийся, или накурившийся. Он то и дело хихикал и не мог найти себе занятия: то пытался смотреть в окно, то ковырялся в мобильнике, то изучал содержимое своей сумки. Наверное это был один из поселковых подростков, которых угораздило поступить в городскую школу.



Через сидение от меня сидела пара пенсионеров, уткнувшись в журнал «Сад и огород» или что-то вроде этого. Рядом с ними сидела девушка, в красной куртке и с черными, прямо-таки угольными волосами. Большего я сказать не мог – дама находилась ко мне спиной. Другой пассажир без конца трепался по телефону. Пухлое лицо мужчины, покрытое сеточкой кровеносных сосудов, ежесекундно изменялось: то по нему пробегала нервная улыбка, то брови взлетали, казалось, на самый лоб, то чересчур большие губы складывались буквой «О», что, наверное, выражало крайнюю степень удивления. «Нет, ты подумай, как он такое допустить?.. Не, не, ты не так все понимаешь – это целиком его ошибка, только его!» – весь разговор шел только об этой третьей стороне, и весь вагон вынужден был выслушивать обвинения и оправдания толстого мужичка.



Компания из пяти мужиков, по-видимому рабочих, резалась в карты, шумно матерясь. У игроков под ногами катались пустые бутылки из под пива. Еще несколько пассажиров сидело за моей спиной. Низкий дедок направлялся к тамбуру. Поезд медленно замедлял ход. Я глянул в окно и увидел, что мы уже почти поравнялись с платформой, которая была полна людей. «Такого обычно не было», – отметил про себя я и закинул на верхнюю полку мой рюкзак, чтобы потом не толкаться. Я поудобнее устроился на сидении и прикрыл глаза.



Когда я стал погружаться в сон, меня бесцеремонно растолкали. Я открыл глаза, выругавшись про себя, и посмотрел на побеспокоившего меня человека. Это была женщина. Нет, тетка – в худшем смысле этого слова – толстая, дурно пахнущая, одетая как дешевая шлюха, со свиными глазками, грязными волосами. Рыночная бабища.



– Мужчина! – прикрикнула она, – пройти дайте!



Я посмотрел на проход – места хватало, чтобы пройти с двумя баулами в руках, но жирной твари показалось этого мало. Я неохотно, нарочито медленно, сдвинул ноги и снова закрыл глаза, все еще надеясь заснуть.



Толстуха пыхтела у меня под носом, силясь что-то запихнуть на полку. От нее воняло, как от зассанного бомжа. Шум никогда не мешал мне спать, а вот запах, вонь, вызывала рвотные порывы, которые с даже с дремотой у меня никак не увязывались.



Тетка закончила свою возню и уселась. Рядом со мной. Я сначала глянул на нее, надеясь, что она может еще поменяет место, но, убедившись в обратном, изучил вагон на предмет свободных мест. Таковых не обнаружилось. Напротив сидел все тот же укуренный парень, только теперь рядом с ним появилась молоденькая девушка и бородатый мужик. Я нагнулся к нему и спросил:



– Извините, давайте местами поменяемся – шепнул я.



Бородач непонимающе взглянул на меня, сощурился и вполне логично осведомился:



– Зачем?



– Мне выходить скоро, – соврал я. В действительности же мне предстояло еще ехать и ехать. Мужик сидел около прохода, а я у окна – я рассчитывал, что мой аргумент покажется бородачу существенным. Однако мужик лишь откинулся на спинку и пробубнил, давая понять, что разговор окончен:



– Мне тоже.



Я вздохнул, поднялся и направился в тамбур покурить. На полпути мне в голову пришла мысль, что не очень благоразумно оставлять рюкзак без присмотра, но я отогнал опасения прочь.



В тамбуре уже было накурено. Дым еще не успел рассеяться – висел тяжелым голубоватым облаком. Я вытащил из нагрудного кармана помятую полупустую пачку сигарет и вытащил одну. Зажигалка отказывалась работать – только одинокая желтая искорка на секунду показывалась и тут же исчезала. Кажется, мне перестало везти, после встречи с толстухой. Я постоял с сигаретой в углу рта, все еще щелкая неисправной зажигалкой, а потом швырнул сигарету, который было не суждено стать выкуренной, на пол.



Впервые дало о себе знать чувство страха, хотя ничего не предвещало опасности. Да, в ближайшем будущем мне придется быть максимально осторожным, но сейчас о моем местонахождении вряд ли кому-нибудь известно, а, следовательно, и бояться нечего. У меня есть время, чтобы сделать несколько важных решений и, возможно, удастся уйти на дно, действительно скрыться от прошлого и дожить оставшиеся мне годы. Я вспомнил о рюкзаке, которому совсем не стоило попадать в чужие руки, и поспешил в вагон.



Тетка сидела на своем месте, вращая маленькой круглой головой во все стороны, как сова. Я, убедившись, что рюкзак лежит на своем месте нетронутым, сел. Воняло. Воняло так, что все страхи (а заодно и другие чувства) мгновенно улетучивались и оставалась только кисловатая вонь. Я попытался как можно меньше дышать, попытался отвлечься, открыл окно, но ничего не помогало. Вот так вот, скрываясь от более опасных людей, нежели вонючая толстуха, я был вынужден сейчас бежать от именно этой тетки. Радовало хоть то, что мое путешествие могло успешно окончиться в следующем вагоне. Я достал рюкзак, случайно толкнув кулек толстухи, чем она гневно возмутилась, и поскорее убрался отсюда.



В тамбуре мне удалось закурить и немного при помощи этого немного расслабиться и избавиться наконец-то от привязавшегося запаха.



– Вы выходите? – обратился ко мне высокий юноша в очках.



– Нет, а что? – поинтересовался я, делая последнюю затяжку.



– Ну...



Только сейчас я обнаружил, что поезд вот-вот остановится и людям надо выходить, а я стою у самых дверей. Боюсь, если бы не юноша, меня бы просто вытолкнули из поезда. Я протиснулся между людьми, взглянул в вагон, где все еще сидела толстуха, и обнаружил, что места там освободились. Но я решил все же не встречаться даже взглядом с этой теткой и прошел в другой вагон. Сел на освободившееся место и мгновенно, не выпуская рюкзака из рук, заснул.



***



– Э! – второй раз меня кто-то будил. Я открыл глаза, посмотрел сначала в окно. Там было видно лишь отражение вагона – уже полностью стемнело. Потом я перевел взгляд на человека. Это был пацан лет двадцати, с красной прыщавой физиономией и с сигаретой за ухом.



– Что? – спросил я, поправляя рюкзак.



– Чо-чо, сига есть?



Я, конечно, не хотел верить в то, что меня сейчас разводят, но факт оставался фактом. Я мельком оглядел вагон: старуха, девушка с ребенком, спящий мужик и я с этим пацаном. Вроде бы парень был без друзей, но кто знал.



– Есть, – утвердительно кивнул я и потянулся в карман.



Пацан внимательно следил за моей рукой.



– Вот, – я протянул парню сигарету.



Тот взял ее, осмотрел, щелкнул по кончику и закурил. Юноша выдохнул мне в лицо дым и снова спросил:



– Куда едешь, дядя?



– 142 километр, – на самом деле я ехал на десяток станций дальше, но говорить правду не имело смысла.



– Далековато, – удивленно сказал пацан, – Чо на дачу? – мой собеседник сел.



– К родственникам.



Вроде бы парень уже не планировал меня грабить – просто решил сэкономить сигарету.



– Ясно, – кивнул пацан и извлек из бездонного кармана банку пива. Разговор, кажется, подошел к концу. Мне хотелось спать, но с таким соседом это было бы неосмотрительно. Укради он мой рюкзак, то вряд ли содержимое портфеля попало бы куда надо. Я попросил у пацана закурить и принялся задумчиво выпускать дым.



Прошлое улетало под стук колес.



В моем рюкзаке находился компромат. Некоторые документы, способные серьезно всколыхнуть общество, аудиозапись, пусти которую в эфир – и народ бросится на баррикады, свергать правительство. Человек, доставивший все это мне, уже давно исчез вместе с родными и, даже, некоторыми друзьями. И эти несколько документов, вкупе с аудиозаписью – лишь малая часть из всего добытого этим человеком. Остальное, как мне известно, он так и не успел никому передать.



И я совершенно не знаю, кому можно доверить всю эту информацию. Нашу организацию раскрыли и уничтожили почти всех ее членов, не оставив даже детей. Теперь на руках у меня груз, с которым я совершенно не знаю что делать. Продать за границу – теоретически это возможно, но шанс провалиться слишком высок и, к тому же, не факт, что эту информацию не уничтожат за огромные деньги западные коллеги. В общем, расклад был такой: я владею важнейшей информацией, которую нужно умело донести до людей, чтобы народный гнев снес нынешнюю власть. Денег мне надо – у меня есть свои счеты, и революция меня вполне устроит. Осталось лишь найти нужных людей. Для этого понадобится время, много времени, но разве у меня его нет? Я обладал гигантской властью, но не мог пока ее применить. За мной уже началась охота.



Насколько я знал, ничего кроме обрывочной информации обо мне у Них не было. Я решил не убегать далеко – как известно, труднее найти то, что лежит на виду. Никаких перелетов – все передвижения только наземным транспортом.



А пока…



А пока я попытался отвязаться от пацана. Я рывком встал и пошел к тамбуру. Парень двинулся за мной.



«Интересно, – думал я, – привлеку ли я Их внимание убийством?»



– Слы, дядя! – окликнул меня пацан.



Я не ответил.



– Стой! – парень побежал. Видно, он все-таки был не такой безобидный, каким казался. Я вошел в тамбур, а потом резанул вбежавшему пацану ножом по тонкой шее. Холодное оружие было моим хобби. Поезд замедлял ход, и я приготовился вышвырнуть истекающего кровью человека на платформу.



Мой путь продолжался.