Куб. : У-уу..

Вова любил апельсины. Он жрал их за рулём, очищая зубами и выплёвывая кожуру и зёрнышки на пол, сок тёк по морде и рукам, Вова любил апельсины. Вова вообще опрятностью не блистал, он был свином, часто и в поступках. А тогда тем более, год плотного употребления героина ускорил процесс деградации, начавшийся наверное давно. Порода людей такая – всеядные кайфоманы. И я был таким.



Началось всё конечно давно, с первых папирос, поездок в степь на планы, первых приёмов алкоголя, вдыханий паров ацетонов-растворителей-клеев-бензинов, проб ханки и винта, по кишке, не по вене. И через годы, убеждённый травокур, убеждённый отрицатель для себя внутривенной наркомании, я встретил Саню.



Саня ехал домой, из большого города в глухомань, по срочному вызову старшего брата, прознавшего о саниной наркозависимости. Санина семья дружила с вовиной, поэтому Саня остановился у Вовы. Он вынул из кармана бутылёк из-под витаминов Ревит, почти полный героина, и сказал, что никуда не поедет, пока не кончится порошок, и мы должны ему помочь в уничтожении зелья. Потому что ехать с этим домой он не может, это самоубийство. Ну и чё бы не нюхнуть-то, это же не уколоться. Продукт был суперкачества, Плейстейшэн не выключался вообще, мы помогали товарищу.



В течении следующих лет Саня ещё не раз присаживался на иглу, брат сдавал его в клиники, откуда тот дважды сбегал (они там ебанутые, говорит, зарядку меня заставляли делать, обливаться холодной водой и песни петь). Потом ему сделали операцию, просверлили коловоротом череп в двух точках над лбом, что-то там исправили, сказали мол ни тянуть к наркотикам, ни переть в случае употребления не будет. После процедуры Саня проснулся, позвонил барыге, получил через форточку передачу, укололся. Обманули, говорит, прёт как и пёрло.



Саня уехал, а опыт остался.



Так я и жил, частенько пихая в нос порошок разного качества и разных оттенков. Пока не подумал, а почему бы не уколоться. Подумал – сделал. Вмазался, сверху курнул, и стоял лунной ночью перед лежащей на земле трубой метрового диаметра, задумчиво говоря в неё – Уууу-Уууу, и слушая ответные вибрации космоса.



Понеслось.