Rust : Кулачный бой с самим собой.

«Эхх! Гони-ка брат извозчик прочь из этого села!

Я судьбы своей затворщик, не хочу сгореть дотла!

Из кабацких чревоточин вырваться хочу на свет,

Жизнь была бела, как простынь, а теперь черна от бед.



Пролетев в хмельном угаре, словно свечка отгорев,

Струной порванной в гитаре, напоследок отзвенев,

я сломал судьбы темницу, выбив её дверь с петель,

соколом, свободной птицей, я взлететь хочу теперь!



Ты прости меня извозчик, за слова в хмельном бреду,

Мне бы молодость на тройке, эхх, догнать бы на ходу!

Пусть несутся кони рысью по сугробам. Не беда,

Что догнать любовь и счастье не удастся никогда..



Может там, в конце оврага, я найду сейчас ответ,

Ты гони давай-ка прямо. Не боись! Там смерти нет.

Проскочили! Слава богу! А овраг-то неглубок!

Эй, извозчик! На, полтинный! Выпьешь за меня, браток!



Видишь? Сходятся ребята! Эхх, гульну сегодня я!

Закричу-ка громко матом: -Хуй соснёте у меня!!

Шубу забирай, извозчик. Да бери! Дарю! Плевать!

Мост обратно сжёг я просто. Так-то вот, ебёна мать.



И кольцо возьми. Да хуй с ним! Нет жены уж у меня.

Уезжай. Не мучь вопросом. Здесь останусь только я».

И повозка развернулась, укатив в обратный путь.

Грусть-тоска со мной осталась и души хмельная муть.



Разогнавшись, из оврага, прямиком бегу по льду.

С кулаками на амбалов врезавшись на всём ходу.

Эхх! Кулачный бой, дружище! Закипи шальная кровь!

И разбито уж еблище. Сломан нос. Разбита бровь.



Звук ударов кулаками. Стоны. Крики. Ругань. Мат.

Кровь стирая рукавами, бью руками наугад.

Словно путь пробить на волю в этой драке я хочу,

Кажется, свободной птицей в стае вольной я лечу.



Снег на льду краснеет быстро. Понял я, когда упал,

Что остаться в жизни чистым невозможно под финал.

Но поднялся, в прорубь глянул. Отраженье не моё,

Старый образ в воду канул, разлетелось вороньё.



След кровавый оставляя возвращаюсь я в село,

С ветром по полю гуляя ищем путь, что замело.

Протрезвел дорогой долгой, стал немного уставать,

Лёг в сугроб и мне не больно в поле так вот умирать.



Бубенцы мой сон прогнали. Скрип повозки. Голос злой.

«Барин, вы уж умирали!» Громко слышу надо мной.

«Что ж себя не бережёте? Жить устали, али как?

Грамотный и умный вроде! Что ж ты доказал, дурак?»



На глаза тулуп овчинный надвигаю и молчу,

Мой поступок беспричинным называть я не хочу.

А повозка едет быстро. Я лежу и мне тепло.

На душе чуть стало чище. Возвратился я в село.