топор Джыгли : Я иду по тротуару, пиная пожухлые листья.

Я иду по тротуару, пиная пожухлые листья. В метрах семи, позади меня, останавливается машина. Я подошвами ног чувствую ритм играющей внутри четырехколесного монстра музыки: четкий и размеренный. Он успокаивает меня, этот ритм.



Вот его размеренность нарушил шум от соприкосновения обуви, на каучуковой подошве, с асфальтом. Три человека быстрым шагом приближаются ко мне со спины. Хорошо, что они не стали хлопать дверями автомобиля, иначе окончательно бы испортили мне удовольствие от этой своей музыки.

Подготовительный удар в подреберье. Залом обеих рук за спину. Двое ведут. Один страхует. Когда же люди перестанут действовать штампами? Сейчас я иду, с выкрученными плечевыми суставами, пригнувшись к земле, и мне уже не доставляет удовольствия быть кинестетиком. Я переключаю всё внимание на слух, и слышу, тихий хрип при каждом выдохе у того, на чьем плече лежит моя левая рука. Он простужен, и дышит ртом. Тот что справа чуть косолапит: я слышу как он ставит ногу. Обычные люди..



В машине мне не нравится. Дешевый пластик. Духота. По бокам от меня простуженный и косолапый. Страхующий — на переднем сиденье, в пол-оборота ко мне. На локтевом сгибе его левой руки лежит пистолет неизвестной мне системы, однако патрон, сидящий в казеннике (я разглядел пулю, когда дуло, на секунду, смотрело прямо мне в глаз) — стандартный, парабеллумовский, просится, своими девятью миллиметрами, в мою грудь. Водитель не посмотрел на меня даже в зеркало заднего вида. Он следит за дорогой. Но я вижу его напряжение: нога на педали акселератора чуть подрагивает. Это он выключил музыку.



Мы проезжаем квартал в молчании. Я дышу в такт сидящему слева от меня простуженному. Его дыхание становится моим. Я замедляю выдох с каждым разом всё больше. Я чувствую навалившуюся на меня тяжесть чужих нелепых проблем. «Больно легко взяли. А может не тот? Облупившаяся штукатурка на потолке. Не хватает денег. Боль в пояснице. Денег. Жена. Не та. С кем хотелось бы. Друг. Михаил. Друг? Его жена. Инесса. Пока не знает. Или догадывается? Куда бы смотрел его пистолет? А? Если бы? А?» Простуженный уже почти дремлет, а я, избавляясь от его идиотских мыслей, начинаю следить за линией плеч прикрывающего. Его зовут Михаил. Он смотрит в район моего солнечного сплетения. Он профессионал. У него нет в голове такой помойки, как у первого. У него нет сомнений. Он большей частью на рефлексах. И он выстрелит. «Он улыбается» — это он обо мне. Да, я улыбаюсь.

Что там у нас дальше..



Собрав людей вместе и выпустив на волю отдельные мысли каждого из них, озвучив их, можно получить интересные результаты. Важно соблюдать гигиену мыслей, господа. Очень важно.

****

Я включил ту музыку, дотянувшись до магнитолы: аккумулятор не пострадал. Дверца помялась о бетонное заграждение, поэтому поддалась не сразу. Рука скользнула в тёплом месиве. Прикрывающий оказался молодцом. Именно поэтому он сейчас жив, хоть и в беспамятстве. А поездка хоть и не входила сегодня в мои планы, однако несколько разнообразила прогулку по жухлой листве.