Диагональю Невского проспекта,
В калейдоскопе лиц и диалектов,
Внимая звукам тех, кто есть никто,
Иду, дыша надсадно и глубоко
В тисках парадных невских муляжей,
Из сладких и порочных миражей
Самим собою изгнанный до срока.
Когда реальность валится с небес
Толстенною гранитною плитою,
Мы побредём супружеской четою
В обнимку с одиночеством и без.
Навстречу мне, снедаемый весной,
Не сторонясь развалов и пассажей,
Плывёт поток стандартных персонажей,
Все, как один, с ухмылкой напускной:
Домохозяйки, «офисный планктон»,
Студентки зябко прячут шеи в плечи,
Он взыскуют перспектив на вечер
И на любовь…а, может, на «пистон».
Наперерез нескромному бомжу
Сержант идёт в фуражке милицейской,
Спеша изъять с улыбкой фарисейской
Случайную босяцкую маржу.
На перекрёстке – стайка проституток,
(К потенциальным претендентам чуток
Их приглушённый кокаином взгляд).
Сосуд с дешёвой драгоценной влагой,
Я поделюсь с таким же бедолагой,
Тоскующим на мусорном бачке.
Рассеивая каплями окрест
Вино, как жизнь, из опустевшей чаши,
Даря его и нашим, и не нашим,
Я избегаю входа в свой подъезд
Узилище смиренного раба,
Которому – в который раз! – судьба
Ребром ладони плющит надгортанник.
Что ж, пресс её тернового венца
Зиянием чреват смертельной раны,
И даже вдох целебной невской праны
Не отвращает скорбного конца.
Давно без боя сдавший меч, и щит…
И я кричу, как иногда кричит
Настигнутый прохожими карманник:
В деснице то, чем добивают падших:
С усмешкой мудрой на устах увядших
И мне пора хоть где-нибудь осесть…