Невыспатый, несобратый, зажатый
И ненастойчивый на собственном соку
Тайгавиком шатающийся шатл
В косматом косме плюшевых акул
Нет ни сумы, ни суммы, ни набата
Ни гнойных ран, ни чёртика в ребро
Нет ничего в его persona grata
Есть только кошка, чай и бутерброд
Картина маслом – веселись да плакай
Отдельно хрен, отдельно порося
Лиса повесилась, не заржавеет плаха
Когда за воротник по пятьдесят
Он будет есть молву, а я не буду
И собственные пальцы на десерт
Он будет, есть и был всегда и всюду
Печальный шут, отшельник-интроверт…
Его найдут сидящим на диване
В домашних тапочках с пакетом молока
Он улыбнётся археологу Светлане
И обратится в прах от сквозняка