13.13."КОТ" : Эдик (шутка)

«Близок был уже последний час Эдипа. По ясному небу прокатился раскат грома и сверкнула молния.»

Началось всё, насколько я теперь понимаю, довольно давно. Ну, точно уж не 14 лет назад – в том 96-ом, в мае, подарившем мне эту форму. И не в марте – годом ранее, где оставил я предыдущую. И видимо даже не в далёком социалистическом 1969-ом. Не такой уж он и далёкий, просто дальше не помню. Но понял я это… даже… даже не то чтобы понял, – вспомнил, вспомнил и осознал, когда…

Взяв в прошлую пятницу в школьной библиотеке мифы древней Греции, я с головой погрузился в то эпическое, пропитанное глубокой нравственностью и высокой моралью время. Герои. Подвиги. Атланты, Аргонавты, Гераклы, Икары, Аполлоны, Гермесы, руно, Олимп, Аид… Дионис. Ахиллес со своей пяткой. Музы… До фиванского цикла, с его проклятым Эдипом. Сдался же мне этот несчастный фиванец Эдип, писец. Тут-то меня и ждало «озарение»…

Не очень-то надеюсь, что найдётся хоть кто-то, кто мне поверит. Особенно сегодня, в день смехуёчков и пиздохахонек. И так оно может и лучше. Шутка такая себе. Первое апреля бля.

Веры не жду. Не жду ни понимания, ни участия. Ничего не жду. Некогда.

Взываю к тем укромным уголочкам ваших душ, где живёт весна и цветёт ЛЮБОВЬ! А всё это есть.

Вспомнил…

Не берусь сказать, что именно послужило катализатором, как не скажу и почему, зачем и за что со мной всё это происходит! Вспомнил.

Может съиграла параллель имён, в мои мнительные четырнадцать, мнимые мнительные четырнадцать, былые… меня это даже как-то насторожило. Эдик. Эдип. И не столь важно, что – Эдуард, вообще-то, да и не Эдуард вовсе. Понятно теперь, почему меня так бесит это имя. И не только из-за того, что некие ублюдочные, подленькие детишки рифмуют его, сами знаете с… чем. Пидоры.

Меня зовут Денис. Правда в свете последних событий я не могу быть уверен и в этом. Кто знает, какие там ещё чудеса реинкарнации здесь могут иметь место. Но это имя мне все-таки ближе. Роднее, что ли.

Так вот. Постигая судьбу многострадального Эдипа, я вдруг услышал, услышал где-то далеко в памяти, в памяти, да в то же время как бы за, – трудно объяснить, – услышал музыку, о, никогда музыка не была так… так… так обворожительна. И ядовитый, дурманящий голос, акомпанимировал начиткой, на ненавистном, из-за школьных недоразумений, английском: « And he came to a door… and he looked inside

Father, yesson,Iwantarekillyou

Mother… Iwantto.… » и срывался, в безудерж… То теперь я уже знаю, что это – Двери, Конец. Конец! Харри-Кришна бляди!

Хух

«Вот еще удар грома. Опять вспыхнула огнем яркая молния.»

Перевод не доставил хлопот извилинам. И где то тут же они распрямились. Слились. Всё вспомнил. Всё понял. Хотя само уравнение реакции – величайшая загадка.

Вспомнил… Понял почему так ненавижу отца, блядь, какой он мне отец!

Вспомнил себя. Ту ветреную последнюю (хотя разве можно обозвать её таковой сейчас) весну, и ту жгучую испепеляющую любовь. Не страсть. ЛЮБОВЬ! Её…

Она тогда ещё позвонила, в день моего рождения, поздравить. Помимо всего прочего желала взаимной любви. Взаимной любви, пожелала. ВЗАИМНОЙ! ЛЮБВИ!

Не сказал, что для этого ей, значит, придётся меня полюбить, ибо других вариантов нет. Хотел, но не сказал.

На днюху и вскрылся.

Невывозимо.

Эдипа, за перенесенные им мучения, боги наделили даром ясновидения. Видимо со мной ситуация схожая. Где-то.

Судьбы наши, несомненно, разные, да, да обречённость одинаковая.

Ночь была бессонной, конечно. Есть над чем поразмыслить…

Да об этом можно роман написать. Согласен быть сюжетом. Да, я сюжет.

Кстати одна из причин, по которой решил оставить это в мировой паутине.

Suicide дубль два короче. О девятиэтажка, знала бы ты как мне тяжко!

Исповедь моя, летит в сеть, и я, вслед за папашкиным ноутом, тоже, лечу…

Не могу судить, насколько понятно я изъясняюсь. Сами понимаете. Думаю, простите мне сумбурность моего изложения, да и вообще эту не добрую, злую шутку, как и я прощаю ВСЕМ ВСЁ. Не прощаемся…

Я! ЛЮБЛЮ! ТЕБЯ! ЛЮБА! МАМА! Мама Люба;)

«Так кончил свою многострадальную жизнь Эдип, и никто из смертных не знал, как умер он и где находится его могила. Без стона, без боли отошел он в царство Аида, он отошел в него так, как не отходит никто из людей.»