Ebuben : На свалке (старое)

Старинный рассказ, один из первых.




Виктор и Александр шли по улице, толкая перед собой нагруженную мусором телегу. Их путь лежал на местную свалку. Недавно прошел ливень, поэтому дорога на помойку представляла собой черное грязное месиво с глубокими ямами, сокрытыми под мутной водой, и небольшими возвышенностями. Из–за этого Виктор попросил своего друга, а по совместительству и соседа Александра помочь ему. Тот не отказался, понимая, что щедрый Виктор вполне может одарить его в будущем бутылкой.



Они вдвоем держались за ржавую ручку, резкими движениями толкая вперед тяжеленную тачку на спущенных колесах. В отличие от Александра, Виктор не обладал никакими другими средствами передвижения, кроме вот этой старинной телеги и убогого велосипеда, слаженного из разных деталей. Ноги друзей погружались в глубокие грязные лужи, а вода переливалась через края резиновых, довольно высоких сапог. Соседи шли молча, лишь изредка кряхтя, когда колеса завязали в жиже, и приходилось максимально напрягать руки и ноги.



Виктор и Александр (именно так – между собой они называли друг друга только полными именами) – одни из немногих жителей в поселке, которые живут здесь постоянно, круглый год. Виктор затеял уборку территории и начал с того, что собрал весь мусор в огороде и решил его вывезти. Среди вещей, которые отправились в последний путь, нельзя было найти чего-нибудь более–менее пригодного, только битые стекла, ржавое железо, которое уже крошилось, и совсем уж бесформенных хлам. Александр не преминул возможностью набить вместительную телегу и своим мусором – это были, в большинстве, неисправные электроприборы.



Впереди показалась собака. Большая, сторожевая, но каким-то образом сорвавшаяся с цепи. Или выпущенная хозяевами на поиски добычи. Александр, всегда опасавшийся собак, попросил Виктора ехать чуть помедленнее, а тот, в свою очередь, повернул телегу к обочине, подальше от пса. Пока они приближались, собака сидела у поворота и не подавала признаков заинтересованности кем или чем-либо. Она просто смотрела куда-то вдаль, как задумавшийся человек. Когда соседи поравнялись с псом, телега провалилась одним колесом в предательски глубокую лужу. Собака оживилась, гавкнула и встала, повиливая как-то угрожающе-весело хвостом. Из телеги в лужу упало одно из стекол и погрузилось под темно-коричневую, кофейную воду. Виктор обошел тачку, с опаской поглядывая на пса, и взялся за нее спереди. В это время Александр налег на левую часть ручки, колесо поднялось из лужи, медленно вращаясь, а Виктор, что есть сил, рванул на себя тачку. Она лязгом вышла из лужи, пес сорвался с места, но остановился, когда Александр вытащил из телеги кривую железную палку. Он надвинулся на животное, а собака, рыча, попятилась. Виктор швырнул в нее гнилым поленом, и собака бросилась в заросший огород заброшенного дома. Помимо того, что пенсионеры (и Виктору и Александру было уже за шестьдесят) вытащили из глубокой лужи нагруженную телегу, они еще справились со зверем. Опасным и беспезды коварным.



Продолжив путь, они увидели открывающийся перед ними пейзаж: дорога тянулась дальше, чуть забирая вправо, усыпанная грязными лужами, по бокам от нее росли чахлые кусты, вперемешку с высокой травой, а дальше, слева и справа и впереди, лежали волны мертвых вещей. Кусты прорастали, окруженные железом, пластмассой и прочим сором, отчаянно цепляясь за убогую жизнь. В глубоких канавах стояла вода, покрытая ряской.



Около большой кучи мусора на корточках сидело три человека, сосредоточенно ворочая какой–то предмет. Александр толкал телегу уже один, а Виктор придерживал рукой хлам, готовый вылететь из тачки на ближайшей кочке.



– Разбогатеете, мужики, – объявил Александр троице и остановил телегу.



Три головы одновременно оторвались от прибора, который Александр недавно вывез сюда, предварительно разбив его кувалдой, чтобы никому не достался. Это был старое радио, а добытчики цветных металлов что-то снимали с него. Один из них, усатый, с щипцами, только окинул взглядом своих новых соседей и продолжил откусывать медь. Самый молодой, на вид, из всей этой компании и самым запитым лицом, ответил на полном серьезе, не услышав сарказма в словах Александра:



– Разбогатеешь тут, – он поднялся, внимательно осматривая содержимое тачки.



Позади раздался крик: «Дальше вези!». Виктор повернулся и обнаружил, что это бабка верещит у калитки своего ухоженного огорода. Мусор подбирался к ее обители все ближе и ближе.



– И тут ругаются, – снова сказал молодой и сплюнул себе под ноги.



Александр провез телегу на пару шагов вперед и вывалил содержимое тачки. Потом он встал, вытер пот и продолжил беседу:



– А чо, блядь, есть еще что-то? Вроде нет уже нихуя, порастащили все давно? – Виктор удивился словам, которые от Александра он никогда не слышал. И тону тоже удивился.



– Да нет, есть еще, – ответил мужик, казавший немного старше первого. Под глазом у него был синяк, а половины зубов недоставало. Усач, казалось, ничего не слышал и продолжал с невозмутимым видом извлекать из приемника медь.



– Принимают что ли еще? – снова спросил Александр.



– Да, бля, в бараках у Витьки, – ответил средний и указал в сторону северо-запада, где, по-видимому, находился этот приемный пункт. Так отметил для себя Виктор. Местным он не был – переехал сюда относительно недавно, поэтому о прошлом поселка ему было мало что известно. А вот Александр был, можно сказать, коренным жителем, или, скорее коренным дачником.



– И почем?



– Червонец за кило. – продолжал беседу беззубый. Молодой стоял рядом с ним, рассматривая мусор, усач трудился.



– Ох, блядь, нихуя себе, это сколько же надо? – искренне удивился Александр, – Витька – это Можелай который? Вроде я проходил там, нет уже никого. Стекла выбиты, темно, все дела.



– Можелай, – подтвердил средний, – нет, там он еще.



– Сука, жив еще, – пошутил Александр, – и чо, блядь, много набираете? Это ж пиздец нахуй.



Виктору стало даже как-то неловко. С одной стороны он не очень то и понимал, о чем идет речь, кто такой Можелай, а с другой – Александр его прямо-таки разочаровывал. Он считал своего соседа, друга, интеллигентным пожилым человеком, – как собственно и себя – а тот оказался матершинником. Еще и пил вдобавок. Много пил.



– Да вот сегодня таз нашел семисотграммовый, – похвастался средний и широко улыбнулся своими желтыми оставшимися зубами. – Алюминиевый!



– Ну, я полагаю, употребил уже… В дело? – снова съязвил Александр, намекая на то, что деньги уже пропиты, но никто из троицы его не понял. Или не подал вида, что понял.



– Ну, мы не воруем, – почему-то решил заявить об этом средний, – что выкидывают – забираем, чужое не берем, только ничейное.



– Ебаный в рот, и за сколько вы один килограмм набираете? – Александр пропустил последнюю реплику мимо ушей.



– Да за день собираем, хули. Латунь, блядь, медь, алюминий. – молодой видно устал стоять и слушать и присоединился к усачу.



– А раньше за двадцатку вроде брали? – поинтересовался Александр.



Виктор не удивился бы и тому, что этот человек сам раньше сдавал цветмет. И, действительно, Александр почти не рассказывал о своем прошлом. С другой стороны, он не казался нищим. Да побогаче самого Виктора, что уж там.



– Да еще года два назад, да. А теперь хуй, бля. – ответил средний и присоединился к двум другим.



– Ну, давайте, мужики, ебаный нахуй, бывайте! – попрощался Александр. «Давай» – ответили ему средний и молодой, а усач так и не проронил ни слова.



Когда соседи с телегой отдалились от добытчиков метала, Александр сказал, скорее сам себе, чем Виктору:



– Последние, блядь, из могикан.



И Виктор, до сих пор находившийся под впечатлением от диалога, кивнул. Он все еще думал, кого же представляет собой человек, идущий рядом с ним. Неужели Виктор общался почти на равных с хамоватым старикашкой? С наглым грубым алкоголиком? Интеллигента и интеллектуала Виктора даже передернуло. Он спросил, сам не зная зачем:



– Видел радио?



– Да, блядь, надо было сильней разбить, – Александр наступил в лужу и зачерпнул сапогом воды, – Ебаный в рот!



Виктор гневно глянул на него и начал толкать телегу вперед все быстрее и быстрее.



– Я за бутылкой зайду вечерком, – крикнул Александр ему вдогонку и вылил воду из сапога.